Юрий Никитин - Бригантины поднимают паруса

– Намного ценнее тысячи честных людей?

– Эволюция не знает понятия честности, – сообщил я чуточку свысока. – Как и вообще моральных принципов. Это недавняя выдумка людей.

– Ах-ах, выдумка!

– Пусть придумка. Сами люди по-настоящему начнут править… по уму править!.. только в сингулярности. Так что да, Хиггинс расценивается эволюцией как образцовый представитель рода человеческого. Сильный, многого добившийся, подчинивший себе уйму других двуногих… Ты же знаешь, когда люди начали привносить в общество гуманизм и сострадание, количество даунов и неизлечимо больных начало нарастать с пугающей скоростью…

Она сказала с отвращением:

– Почему мне кажется, что ты всерьез?

– Я серьезный, – согласился я, – хоть и с женщиной, что для разумного человека нехарактерно. Мы перед вами всегда павлиним! В общем, эволюция делает ставку на таких людей, как Хиггинс. Думаешь, они только в преступном бизнесе?..

Она отмахнулась.

– А еще ученый, боишься с эволюцией спорить.

– Я ученый, – напомнил я, – а не революционер, которому лишь бы низвергать, спорить и ломать. Эволюция сделала нас теми, кто мы есть. Сама понимаешь, Хиггинс может сделать больше, чем тысяча честных и справедливых рабочих по укладке асфальта или разносчиков пиццы. Я имею в виду холодный расчет эволюции насчет потомства. У таких, как Хиггинс, должна быть вся полнота власти.

Она зябко передернула плечами.

– Страшный мир бы наступил!

– А она и так в их руках, – сообщил я. – Думаешь, наши, ваши или американские политики не такие? Или бизнесмены какие-то иисусики? Маркс насчет них был прав… Хотя и не все заполучили богатства и власть таким прямым образом, как пират Морган, но все игнорировали законы, установленные людьми, и руководствовались только суровыми законами эволюции…

Она не ответила, глядя расширенными глазами на планшет, где высветилась красочная фотография высокого светлого здания.

– Он… там? Это тоже его дом?

– Именно, – ответил я. – Правда, красиво? У Хиггинса есть чувство вкуса и стиля. А вот у множества честных и порядочных укладчиков асфальта нет. Несправедливо, да?

Она в нетерпении мотнула головой.

– А там настоящий Хиггинс?

– Можешь задать контрольные вопросы, – предложил я. – Или взять пробу крови для анализа ДНК, что надежнее.

– А у тебя есть образец для сравнения?

– Достанем, – ответил я скромно.

Она продолжала рассматривать меня злыми и непонимающими глазами.

– Так чего мы сидим?

– Потому что еще не допили кофе, – пояснил я. – И пара пирожных… Нет, уже одно, хотя тебе и одно вредно…

Она торопливо ухватила пирожное, успев опередить меня на полсекунды.

– А дальше?

– Допьем кофе, – ответил я, – понежимся в постели, отдохнем, снова по чашечке… Нет, позавтракаем как следует. Не поняла?.. Нужно некоторое время приобождать, Хиггинс сейчас разворачивает кипучую деятельность по всей территории.

– Думаешь, найдет?

– Не уверен, – ответил я, – но у него возможности пошире, чем у нас, не находишь?.. Если даст команду, то будут искать тысячи человек. А он даст. Еще и премию объявит…

– За бомбу?

– За любой след, – ответил я серьезно. – Он знает, сейчас решается – быть ему на этом свете или отправиться в мир иной. Так что землю будет рыть даже своими передними…

Она пробормотала:

– То, что успела узнать о Хиггинсе, говорит о хитрой сволочи. Вряд ли пожелает делиться даже информацией… Видишь, даже тебя перехитрил!

Я сказал с неудовольствием:

– Мне нравится твое «даже». Мы у тебя две одинаковые сволочи, только я глупее Хиггинса…

– Отдыхай, – ответила она. – Посмотри пока порно или футбол. Набирайся сил.

– А ты?.. Может, – предложил я, – пока поваляемся вместе?

Она гордо отрезала:

– А хозяйством когда заниматься?.. Лежи, ленивец, я человек дела.

Я не стал спрашивать, каким делом можно заниматься в практически автоматизированной квартире, где даже пылесос ползает сам по себе и выискивает пыль, которой неоткуда взяться, в самом деле лег на диван, Мануйленко сейчас как раз снова покинул свое рабочее место и притащился в общую комнату, где увлеченно работают Ивар с Данко и Гаврошем, почти не обращая внимания на Оксану, а вот Мануйленко остановился как раз за ее спиной, начал громко и все-таки скучно, несмотря на приподнятость тона, рассказывать Гаврошу, что если наш мир некоторым образом возник из ничего совершенно неведомым нам образом, то что ему мешает так же внезапно исчезнуть?

Гаврош, несмотря на молодость или же как раз благодаря ей, более восприимчив к разным экстравагантностям даже в науке, тут же загорелся, начал спорить и придумывать свои варианты, в то время как Ивар и Данко скептически похмыкивают и не реагируют на такие провокации.

Гаврош с ходу предположил, что столкновение нашей планеты не с астероидом, чего опасаются простые существа, а с объектом в многомерном пространстве намного вероятнее, но тогда мы вообще ничего не увидим и не услышим, а просто исчезнем.

Ивар все же не утерпел, присутствие Оксаны с ее мощным гормональным фоном, а то и ароматом виновато, заговорил с апломбом о тепловой смерти, связанной с ростом энтропии и выравниваем температуры во Вселенной, на что Мануйленко и Гаврош переглянулись, Гаврош сказал с чувством полнейшего превосходства:

– Ты еще скажи про сжатие Вселенной благодаря гравитационным силам!..

– А что, – спросил Ивар, – сжатие отменяется?

– Да нам как-то по фигу, – ответил Гаврош лихо, – что произойдет через восемнадцать миллиардов лет. К тому времени что-то придумаем. А вот если ослабление озонового слоя совпадет с ослаблением магнитного поля и сильной вспышкой на Солнце?

Мануйленко покосился в сторону Оксаны, наверняка все слышит, хоть и не участвует, сказал громко:

– Сейчас еще нет достаточно сильного ослабления. К тому же мала вероятность совпадения всех трех негативных факторов.

От своего стола повернулся Данко, строгий и начальственный.

– Эй-эй, – сказал он. – Послушал бы вас шеф, всех бы вздернул на рее. Мы должны искать угрозы, что могут рвануть мир уже сейчас, а также завтра. А то, что будет даже через сто лет… подготовиться успеем.

– Истощение озонового слоя, – сказал Мануйленко, – мы запустили сейчас, а расплачиваться потомкам через поколения, а кто знает… сумеют ли?

Ивар тоже покосился в спину Оксаны и сказал надменно:

– Сейчас Оксана повернется и скажет, что ты не веришь в могущество человека, его разума и воли!

Оксана не повернулась, но сказала с жутковатой уверенностью в голосе:

– Кому-то в самом деле висеть на рее. Думаю, шеф в самом деле в состоянии подключаться к нашей сети из любой точки мира!