Мир некроманта Эла: Дорога мести - Михаил Ежов
Закуро и Фуситэ не оставалось ничего, кроме как следовать за ними. Они старались быть поаккуратней, но вампирша упиралась и всё время норовила ухватиться за кого-нибудь из спавших, так что ронину даже пришлось дважды порезать её мечом и пригрозить спалить на месте.
— Ты ведёшь меня в бойлерную! — прохрипела кианши. — Я всё равно обречена!
Возражение было справедливым, но Закуро не собирался ни торговаться, ни вступать в дискуссию. Он молча вонзил кинжал вампирше в ногу и повернул лезвие. Тварь заголосила.
— Прошу, не пытай её! — попросила Фуситэ, глядя в сторону.
— Ты всё-таки решила позаботиться о сестрёнке? — усмехнулась кианши. — Как трогательно! Тебе будет меня жалко, когда я начну поджариваться в печи?
— Заткнись! — велел Закуро, в очередной раз дёрнув цепь.
Наконец, вся компания добралась до выхода. Повозившись с засовами, Ганзориг распахнул дверь, и в лицо ударил прохладный ночной воздух. Закуро и Фуситэ невольно втянули его и даже закачались от восторга.
— Да, запашок внутри не очень, — посочувствовал унгаол. — Но надо же людям где-то ночевать.
Закуро и Фуситэ вытащили кианши на улицу. Они очутились немного левее трактира.
— Вам туда, — Ганзориг указал рукой в темноту. — Покажи им, Ерден. Октай, ты останешься со мной, — добавил он прежде, чем исчезнуть за дверью ночлежки.
Ерден недовольно крякнул и, закинув шестопёр на плечо, вразвалку двинулся по улице. В свободной руке он нёс фонарь. Закуро и Фуситэ потащили кианши за ним.
— Только пикни! — предупредил ронин вампиршу, недвусмысленно помахав у неё перед носом кинжалом. — Лишишься головы прямо здесь!
Кианши злобно сверкнула глазами.
— Не всё ли равно, где? — прошипела она.
— Мы можем сделать твою смерть очень долгой и болезненной.
Вампирша демонстративно усмехнулась.
— Кажется, вы это и задумали. Почему бы вам не покончить со мной сейчас? Зачем искать бойлерную?
— Узнаешь, — ответил ронин. — В своё время.
Кианши замолкла.
Глава 51
Закуро был уверен, что она пытается связаться при помощи Зова со своим Хозяином. Что ж, именно это им с Фуситэ и требовалось. Главное — успеть всё подготовить!
— Вы рискуете, — проговорил Дару. — Эта тварь может приворяться обессилившей, а на самом деле выжидать удобного момента. Вы ведь понятия не имеете, надолго ли огонь делает её слабой.
— Посмотри на неё, — мысленно посоветовал в ответ Закуро. — Она похожа на обугленную головешку. Когда начнёт регенерироваться, подпалю её снова.
— На твоём месте я бы не стал дожидаться, пока…
Его перебила Фуситэ.
— Далеко ещё? — нетерпеливо спросила она ведшего их громилу.
— Нет, — откликнулся тот, не оборачиваясь. — Уже рядом.
И действительно, спустя пару минут они остановились перед наглухо запертым одноэтажным домиком с торчавшей из крыши массивной трубой. Окна скрывали массивные ставни, заколоченные для верности крест-накрест досками.
— Вам сюда, — сообщил унгаол, указав на дверь шестопёром, и тут же двинулся в обратный путь.
Закуро успел лишь заметить его брошенный на кианши взгляд, полный страха и отвращения.
Ронин сбил камнем висячий замок, отбросил щеколду и распахнул дверь. Вдвоём с Фуситэ они втолкнули в бойлерную вампиршу.
Внутри витал затхлый запах мёртвых крыс.
Женщина воткнула факел в одну из ржавых уключин на стене.
— Что вы собираетесь делать, ничтожества⁈ — прошипела кианши, лихорадочно озираясь.
— Сжечь тебя, — ответил Закуро. — Пришло время умирать.
Вампирша саркастически рассмеялась, но затем вдруг умолкла. Ронин понял, что тварь проглотила наживку: поверила, что они думают, будто огонь убьёт её. Теперь она затаится и станет ждать удобного момента, чтобы сбежать или напасть на них.
— Фуситэ, присмотри за нашей пленницей, — попросил Закуро. — А я пока разожгу печь. Похоже, эта бойлерная давно не использовалась.
Женщина кивнула, а ронин подошёл к топке, с лязгом открыл заслонку и принялся бросать в неё лопатой уголь. К счастью, небольшой запас остался с тех времён, когда печь ещё что-то отапливала — вероятно, прежде к ней относилась готиница или частный дом. Теперь окружающие здания снесли (а может, сами развалились), и на их месте появилось множество жалких лачуг, обитатели которых предпочитали греться, завернувшись в одеяла или разводя костры прямо в жилище.
Вампирша наблюдала за ронином без интереса, но с едва скрываемым торжеством. Она больше не пыталась заговаривать с «сестрой» — её вполне устраивало происходящее. Конечно, придётся помучаться в огне, может быть, даже довольно долго, но всё же это лучше, чем смерть. А уж потом она отомстит! Людишки пожалеют, что связались с ней! Ох, как пожалеют! Вампирша едва сдерживала злобную усмешку, представляя, как станет рвать своих мучителей на мелкие кусочки.
Закуро и Фуситэ не подавали виду, что понимают ход мыслей кианши.
— Готово! — объявил через несколько минут ронин, распрямившись и отбросив лопату.
В огромной топке полыхал разведённый при помощи масла огонь. Угли быстро разгорались, от печи ощутимо веяло теплом.
— Прошу! — с нарочитой глумливостью проговорил Закуро, подталкивая вампиршу к топке.
Та, наконец, сообразила, что пора изобразить отчаяние, и принялась неистово упираться, но Фуситэ с Закуро легко запихнули её в огонь и заложили заслонку ломом.
— Сдохни, тварь! — крикнул ронин для большего правдоподобия. — Надеюсь, ты испытаешь ужасные муки прежде, чем отправишься в небытие!
При этих словах Фуситэ заметно вздрогнула. Хоть она и держалась молодцом, но кианши всё же некогда была её сестрой, и она не могла не думать об этом. Закуро положил руку ей на плечо, но ничего не сказал: слова утешения не шли на ум. Даже Дару, всегда скорый на ответ, промолчал.
Закуро и Фуситэ направились к выходу из бойлерной. На улице ронин вновь навесил на щеколду замок.
— Думаешь, получится? — спросила женщина.
— Почему бы и нет? Надо верить в лучшее.
— Так говорил мой муж.
— Я знаю.
Они огляделись в поисках подходящего для засады места. Через дорогу стоял плетень, к нему они и направились.
— Так надо, — сказал Закуро, когда они спрятались и начали готовить склянки с маслом. — Ты же понимаешь?
Фуситэ кивнула.
— Обещай, что мы не упустим его! — проговорила она, и ронин поразился тому, насколько яростной была переполнявшая женщину ненависть.
— Он получит своё, — сказал Закуро твёрдо. —
