Мир некроманта Эла: Дорога мести - Михаил Ежов
Фуситэ замерла. Оцепенение длилось всего несколько секунд. Когда оно прошло, взгляд женщины снова стал осмысленным.
— Ты прав, — с сожалением сказала она, опуская катану. — Что будем делать?
— Предлагаю взять его в бойлерную и хорошенько над ним потрудиться. У нас много чего есть в запасе, чтобы развязать ему язык.
— Хороший план, — одобрила Фуситэ. — Надеюсь, он не выложит всё, едва мы начнём. Хочу посмотреть, как эта тварь будет страдать!
Закуро размотал с пояса цепь, чтобы связать вампира. Вдвоём они опутали вяло сопротивлявшегося кианши. Похоже, силы всё-таки покинули его.
Ронин и Фуситэ поставили Хозяина на ноги и потащили обратно к бойлерной. Вокруг было тихо — никто не объявился, чтобы посмотреть, что происходит. Не встретив ни единой живой души, Закуро и Фуситэ втолкнули вампира в котельную и заперлись.
— Кто вы такие? — прохрипел кианши, сверкая белёсыми глазами. — Что вам нужно⁈
— Неужто не узнаёшь? — резко ответила женщина. — Ты недавно побывал в моём доме.
Ронин снял с Хозяина цепь. Тот молча пронаблюдал за его действитями.
— Ты обратил мою сестру, — продолжила Фуситэ. — Превратил её в такое же мерзкое создание, как ты сам.
Вампир усмехнулся. Тело его напряглось, словно он собирался броситься в атаку.
Закуро вонзил катану ему в живот. Кианши закричал и рухнул на колени. Изо рта у него хлынула кровь. Ронин схватил его за запястье правой руки и отвёл её в сторону. Мелькнуло лезвие катаны, и сталь прошла сквозь плечо вампира. Закуро отшвырнул обугленную конечность к стене котельной.
Хозян не кричал — только издавал булькающие звуки. В его бледных глазах мелькнул ужас. Ронин отсёк ему вторую руку и ступни — чтоб не пытался бежать. Фуситэ наблюдала за действиями Закуро с нескрываемым удовольствием.
Теперь вампир представлял собой поистине жуткое зрелище. Даже ронину стало не по себе. Но он не мог позволить себе жалость или сострадание.
— Помоги, — обратился он к Фуситэ. — Надо засунуть его в печь.
Когда за Хозяином закрылась заслонка, бойлерная огласилась жуткими воплями.
— Мы ведь убьём его? — спросила женщина. — Есть у него Слуги или нет, я не позволю ему остаться в живых.
— Сначала допросим, — ответил Закуро. — Будем пытать, пока не скажет всё, что нам нужно знать. Если в Эдишаме есть другие кианши, их тоже нужно найти и уничтожить. Зараза должна быть искоренена.
— Проклятая тварь, — в голосе Фуситэ уже не слышалось прежней ярости. Месть почти свершилась, враг был беспомощен, и разъедающей душу злобе не осталось места. — Сколько будем ждать?
— Пусть помучается, — ответил Закуро. — Сговорчивей станет.
Они помолчали. Воздух оглашали крики и стоны кианши, гудел огонь, и бойлерную освещали только оранжевые всполохи, вырывавшиеся из щелей заслонки. Закуро машинально достал игральные кости, повертел их в пальцах и сунул обратно в карман.
— Я очень благодарна тебе за всё, что ты делаешь, — произнесла Фуситэ, положив руку на колено Закуро.
Тот накрыл её своей грубой ладонью.
— Я попросил тебя о помощи, и твою семью постигло несчастье, — ответил он. — Рутико… погибла из-за меня.
Фуситэ отрицательно покачала головой.
— Нет, её убила тварь, что сейчас корчится в огне! — она поднялась. — Закуро, мы не виделись очень давно.
— Я знаю, — сказал ронин, не понимая, к чему Фуситэ клонит. — Мне пришлось…
— Всё это время я любила тебя.
Повисла напряженная пауза, в течение которой Закуро боролся с искушением ответить женщине собственным признанием. Фуситэ ждала, в глазах у неё плясали отсветы пламени печи.
Ронин медленно поднялся.
— Ты забыл меня⁈ — спросила Фуситэ требовательно.
— Нет. Разумеется, нет. Как я мог?
— Я стала свободной, но тебе этого мало, — сказала женщина с лёгким упрёком.
Ронин закрыл глаза, его губы страдальчески искривились. Фуситэ поспешно взяла его лицо в ладони. Они были холодными.
— Прости! — сказала она. — Я не хотела причинить тебе боль.
Закуро заглянул в её глаза. Как он любил их, как часто вспоминал! И вот теперь они оказались совсем рядом. И не только они. Сердце ронина сжалось.
Фуситэ медленно отступила. Она сделала несколько освобождающих движений, и её одежда легко соскользнула на пол. Женщина переступила через неё, снова оказавшись рядом с Закуро. Её обнаженное тело в свете оранжевых всполохов бойлерной казалось отлитым из меди, а кое-где — почти чёрным. Короткие волоски золотились.
Глава 53
У ронина перехватило дыхание. Воспоминания о прежних близостях разом нахлынули на него и заглушили крики кианши и гудение пламени. Его охватило острое, мучительное желание. Он быстро скинул амуницию и принялся расстёгивать куртку. Дрожавшие от возбуждения пальцы едва слушались.
Фуситэ молча наблюдала за ним. Лицо её выражало торжество. Никогда прежде оно не казалось ронину таким прекрасным.
Наконец, Закуро освободился от одежды и шагнул к Фуситэ. Она обхватила его за шею и впилась губами в его рот. Прильнув всем телом, слегка царапнула твёрдыми сосками. В глазах у ронина ни миг потемнело.
— Ну же! — нетерпеливо воскликнула Фуситэ, прервав поцелуй.
Закуро подхватил её за ягодицы и опрокинул на ворох одежды.
Одним движением бёдер он раздвинул женщине ноги и всем телом опустился на нее, прижавшись к крепкой груди и мягкому животу, чувствуя шелковистость покрытой мурашками кожи.
Закуро вдыхал пьянящий аромат волос, он запустил в них пальцы, зарылся лицом и прикрыл глаза. Фуситэ сделала нетерпеливое движение, и его член легко проскользнул в неё. Женщина глухо застонала и обхватила ронина ногами, прижимая к себе.
Закуро целовал ей шею от ключицы до уха. Ему хотелось поглотить Фуситэ — возможно, даже съесть её. Желание полного слияния стало неодолимым, и всё же он вышел из Фуситэ. Та издала удивлённый и разочарованный возглас.
— Не торопись! — прошептал ронин.
В бойлерной уже стало довольно жарко, так что их тела покрывал пот, и Закуро принялся слизывать его с Фуситэ, водя языком вокруг сосков, вдоль живота и внутренней стороны бёдер. Женщина стонала, запустив пальцы ему в волосы.
Тонны воды медленно, будто во сне, вырываются из разрушающейся плотины. Издалека они кажутся тонкими струйками, но вблизи не слышно ничего, кроме грохота напирающей на камень и дерево реки.
— Да! — женщина обжигала дыханием ухо Закуро, впившегося поцелуем ей в шею.
