Андрей Левицкий - Змееныш

— Круча! — позвал он. Человек-скала с удивлением обернулся.

— Ну! — крикнул он и подскочил к приятелю. — ' Очнулся?! Ляг, ляг обратно!

— Я его чувствую, — сказал Кипяток и пронзи­тельно ясными глазами посмотрел в лицо Круче. — Он там. — Сталкер вытянул похудевшую руку в сторо­ну окна.

— Да это гон, просто гон! — Круча положил ладони на его плечи, нажал, укладывая обратно. Кипяток не сопротивлялся.

— Нет, это он, — произнес раненый. — Прощай, Кру­ча. — Он закрыл глаза и сложил руки на груди поверх по­вязки, будто покойник. Потрясенный сталкер выпрямил­ся. Это было так не похоже на веселого забияку Кипятка...

Псевдопсы завыли под самым домом, и Круча, опомнившись, бросился к окну. Выглянул — звери ок­ружали строение, пытались запрыгнуть в окна, двое ка­банов топтались на крыльце, толкая дверь. На гон не похоже, подумал Круча и открыл огонь.

На первом этаже Дылда с Теленком почти одновре­менно прекратили стрелять, поняв, что мутантов слиш­ком много.

— Не переводи боеприпасы! — Дылда отбежал к рюкзаку, выхватил из бокового отделения несколько магазинов и вернулся. Положив рожки на подоконник, он крикнул, перекрывая вой и рычание, проникающие в комнату: — Дверь заперта, они сюда не влезут! Будем стрелять только по тем, кто в окно прыгнет! Командир!

Все еще стоящий посреди комнаты Мировой нако­нец очнулся — тряхнул головой и, оглядевшись, схватил автомат.

От воя и визга мутантов закладывало уши. В дверь ударили. Наемники переглянулись.

Зазвенело стекло, посыпались осколки, открытая рама покосилась — на подоконник запрыгнул псевдо­пес. Теленок и Мировой одновременно выстрелили, мутант захрипел, и Дылда пинком сбросил его обратно. На месте зверя тут же возник другой. Дверь затряслась от мощных ударов. Вверху раздалась длинная очередь — Круча стрелял по кабанам, топчущимся на крыльце.

И вдруг тяжелый мерный топот почти заглушил все звуки. На несколько мгновений наемники замерли в недоумении.

Что-то огромное тараном вломилось в дом. Задняя стена осыпалась, в клубах пыли они увидели псевдоги­ганта.

От удара здание содрогнулось, Круча повалился на пол. Трещина рассекла потолок над кроватью, посыпа­лась штукатурка, Круча закричал, приподнимаясь, про­тягивая к товарищу руку, — но ничего не успел сделать. Затрепетала разорванная дранка, трещина расширилась, и груда облепленных известью кирпичей выпала из нее, как внутренности из распоротого брюха. Они засыпали лежащего в позе мертвеца Кипятка — он умер, не ше­вельнувшись, не издав ни звука. Обвалилась часть кры­ши и вся задняя стена, в проломе показалась голова му­танта-великана. Круча сел, поднял автомат и короткой очередью ударил по глазам псевдогиганта.

— Получай, мутант! — заорал он.

Это был странный псевдогигант, видимо, произош­ла какая-то мутация внутри мутировавшего вида. Обыч­но у псевдогигантов маленькие, рудиментарные ручки, которыми они ничего не могут делать, но у этой особи были развитые руки, целые лапищи, прямо экскаватор­ные ковши какие-то!

А потом патроны кончились. Чудовище завороча­лось, взмахнуло своими огромными руками — вновь посыпались кирпичи, полетела штукатурка, взметнулась белая пыль. Каменный осколок резанул по виску, поло­вина кирпича свалилась на темя. Круча бросил автомат, выхватив нож, поднялся и побежал, набирая ход, как мощный самосвал. Сделав несколько шагов, он оттолк­нулся от поломанных досок на краю пола, прыгнул псевдогиганту на плечи и вонзил нож ему в шею.

Мутант взревел. Ручища, похожая на стрелу подъ­емного крана, поднялась, пальцы-бревна обхватили че­ловека, сжали, сдавили, как мячик. Хрустнули кости.

Теленок, Дылда и Мировой стояли в центре комна­ты спиной к спине. Теленок стрелял по мутантам в ок­нах, остальные двое поливали очередями тушу псевдо­гиганта. Тот шагнул вперед, верхней частью тела прола­мывая потолок, раздался крик — и на груду кирпичей возле ног псевдогиганта упало тело Кручи. Он напоми­нал куклу, попавшую в мясорубку. Голова откинулась под неестественным углом.

Теленок закричал, выстрелы позади Мирового и Дылды смолкли. Матерый псевдопес, прыгнув через окно, поймал пулю грудью, но не остановился. Теленок ударил прикладом, мутант вцепился ему в горло. Сталкер успел выхватить нож — но не смог вонзить в бок зверя, с хрипом упал, под головой растеклась лужа крови.

Мировой обернулся, короткой очередью срезал псевдопса, тот свалился на мертвого Теленка, раскинув лапы. Командир перевел ствол автомата на окно, куда пытались влезть сразу две твари.

Псевдогигант наклонился, сминая вторую стену. Полетели кирпичи, на головы людей посыпалась штука­турка. Под ударами хрустнула и просела дверь. Два мощных толчка снаружи — и крупный кабан, разбив доски, влетел в комнату. Дылда, рывком переместив ствол, открыл по нему огонь. Пули попали в волосатую морду, оставляя кровавые следы, но не остановили му­танта. Тяжелая туша врезалась в Дылду, опрокинула, смяла. Мировой отпрыгнул, с разворота всадив остаток магазина в бок кабана, отщелкнул пустой магазин, вста­вил новый.

Хриплое дыхание раздалось над головой, сверху протянулась могучая лапа, схватила и дернула. Мировой охнул, когда пальцы-бревна сдавили грудь. Он увидел уродливую морду перед собой — наемник и не знал, что в Зоне обитают такие огромные псевдогиганты, это был настоящий великан, — пасть раскрылась, из глубины зловонной розово-красной ямы дохнуло смрадом.

И тут нечеловеческий голос приказал:

— Оставь его!

Пальцы разжались, Мировой повалился в обломки дерева и битые кирпичи, среди которых лежал Дылда. Сплюнув кровью, командир несуществующего больше отряда встал, краем глаза увидев тонкую фигуру в про­ломе, едва различимую на фоне ночи. Повернулся — и не смог взглянуть на того, кто появился перед ним. За­качавшись, Мировой отступил на шаг, потом еще, спо­ткнулся, едва не упал. От темного силуэта ползла удуш­ливая мгла, застилала окружающее. Перехватило дыха­ние, в голове зазвенело.

— Уходи. — Голос звучал скорее как рык зверя, кото­рый едва складывается в невнятные слова. — На юг. Ска­жи всем: я иду. Я убью всех. В Зоне не останется людей.

Лагерь разбили возле уходящего в реку деревянного причала. Берег зарос кустарником, только рядом с на­стилом было свободное пространство. Палатки поста­вили за кустами, а костер развели возле потемневших от влаги досок. Пятка притащил сушняка, подтянул ствол осинки, который сразу порубили на дрова. Иван Ва­сильевич развел огонь, а Красавчик обтесал две рогати­ны и воткнул по сторонам костра. Недавно к группе Ивана Васильевича присоединились трое свободовцев из южного лагеря, бывший доктор торжественно открыл заначенную для подобного случая бутылку коньяку, и сталкеры душевно посидели у костерка.

Они успели допить бутылку, когда от палаток до­несся громкий хруст. Свободовцы и Пятка с Красавчи­ком вскочили, направив в ту сторону автоматы.

— Это человек, сядьте, — сказал Иван Васильевич.

— Да тут люди иногда такие ходят, что хуже мутан­тов, — отозвался один из свободовцев, напряженно гля­дя в темноту. — Эй, выходи! — крикнул он.

Ветки кустов раздвинулись, на поляну перед кост­ром выпал человек. Изможденный, военная куртка изо­драна, лицо бледное и грязное, щеки ввалились, воспа­ленные глаза блуждают из стороны в сторону.

— Что такое?! — Свободовец опустил оружие, вслед за ним то же самое сделали остальные.

— Поднимите его, несите к костру, — распорядился Иван Васильевич. — Он в сознании?

Пятка с Красавчиком подбежали к упавшему лицом в траву человеку, подхватили под мышки.

— Да это вроде Мировой! Помните, док, тогда, в баре? — Пятка нагнулся над сталкером.

— Ну да, я его знаю, — отозвался один из свободов­цев. — Что случилось, Мировой? Где твои ребята?

Мировой закашлялся, на потрескавшихся губах по­казалась кровь.

— Бегите, — прохрипел он. — Бегите все, скоро он здесь будет... Змееныш со своими... со сворой... Убьют всех, бегите!

— У него бред. — Иван Васильевич поднялся, взял котелок и успел перехватить руку Пятки, уже поднесше­го ко рту Мирового кружку с остатками коньяка. — Не давайте ему алкоголя! Я сделаю отвар, вы пока положите его, валик под шею и под колени, вон из палатки возь­мите полотенце и одеяло.

Мировой захрипел, задергался, когда его начали укладывать, попытался встать:

— Я должен идти! А вы спасайтесь, он всех...

— Нас не тронет, не беспокойся, мы Змеенышу ни­чего не сделали, — успокаивающе бормотал Пятка, си­лой пригибая голову сталкера к земле. Свободовцы дер­жали его за плечи, Красавчик сидел на ногах.

Иван Васильевич быстро пошел по причалу в тем­ноту. Почти черные, влажные от вечерней росы доски прогибались под его весом и тихо скрипели. Док дошел до самого конца трехметрового причала, чтобы набрать воды почище — возле глинистого берега она была мут­ной, — и склонился над темной речкой. Ветра не было, вода напоминала зеркало, отражение луны в облаках у дальнего берега не ломалось, свет не бликовал. Сзади донесся легкий шум, восклицание Красавчика, звуки борьбы. Тяжелый случай, подумал Иван Васильевич, зачерпывая котелком. Придется дать бедняге две капсу­лы парацетама...