Разрушитель судеб - Виктория Авеярд
«Сораса собирается разрушить дворец до основания и сжечь этот остров, а вместе с ним и всех, кто здесь находится».
Парадный зал, еще несколько минут назад сиявший роскошью, теперь выглядел так, словно посреди него сорвали Веретено. Он напоминал охваченный огнем Джидаштерн. Висевшие на стенах гобелены горели, витражи на окнах лопались, осыпая осколками то, что осталось от пола. Каждая вещь здесь была словно специально создана для того, чтобы стать пищей для огня: лакированная древесина плавилась, а пропитанные вином скатерти вспыхивали, как свечные фитили. Дом старался дышать не слишком глубоко, но дым все равно обжигал глаза и ноздри. С каждым шагом его стальная броня нагревалась все сильнее и сильнее. Несмотря на все это, он настойчиво шел вперед. Ему не составляло труда забыть обо всех неудобствах и сосредоточиться лишь на пути, который ему нужно преодолеть.
Деревянный настил горел, и дыра в полу становилась все шире, обугливаясь и расслаиваясь по краям. Несколько стражников прижимались к стенам и осторожно продвигались вперед, пытаясь добраться до королевской башни. Их охваченные ужасом лица сияли белыми пятнами на фоне красных языков пламени.
Дом, не мешкая, прыгнул в пропасть.
Каменный пол был покрыт пламенеющими лужами. Огонь пожирал взорвавшиеся бочки, обода которых напоминали человеческие ребра. Содержимое уцелевших бутылок загоралось, и они лопались с громкими хлопками. Дом упрямо двигался вперед, не обращая внимания на жар ни снаружи, ни внутри своих доспехов.
«Где-то впереди лестница, по которой можно попасть прямо в покои Эриды». Сораса сама сказала это менее часа назад, и Дом следовал за отзвуками ее голоса, словно за дорожными указателями.
В этой части дворца коридоры были отделаны камнем и плохо поддавались бушевавшему позади пожару. Дом бежал вперед, словно во сне, пока у него за спиной кружились хлопья пепла. На его мантию попало несколько тлеющих угольков, и он сорвал ее с себя, оставив одеяние мертвого рыцаря на растерзание огню.
Как и говорила Сораса, лестница находилась в конце длинного коридора.
Дом со всех ног бросился наверх. Он не сомневался, не чувствовал усталости. Его не пугало ничто, кроме возможности неудачи или, что еще хуже, позора. Оставив позади несколько сотен ступеней, Дом оказался на верху башни и вытащил из ножен меч, лезвие которого тускло поблескивало в слабом свете коридора для слуг.
За единственной дверью, представшей перед его взглядом, раздавался стук сердца. Его ритм был четким и размеренным.
Не мешкая ни секунды, Дом распахнул дверь ударом ноги. Он сразу увидел королевский салон – и рыцаря Львиной гвардии, который стоял неподвижно, словно статуя, повернувшись лицом к черному входу. Его золотые доспехи сияли в пламени сотни свечей.
Рыцарь подпрыгнул на месте, обратив внимание на Дома.
– Что случилось? Что за шум внизу? – выпалил он и только потом насторожился, заметив, что под знакомым шлемом скрывается неизвестное ему лицо. Он потянулся за мечом, но его движения были неуверенными и слишком медленными.
Дому этого было более чем достаточно.
Он ударил клинком всего один раз – туда, где шлем соединялся с латным воротником. Из горла хлынул поток крови.
Двое рыцарей, стоящих в дальнем конце салона, стремительно побежали по длинному помещению. Один из них выкрикнул имя павшего товарища, а другой взревел, обнажая меч.
Дом двигался проворнее рыцарей, скованных тяжелыми доспехами, и изящно уклонялся от ударов их мечей. Галлийские воины были пригодны для ближнего боя и могли победить любого противника при помощи добротного меча и силы своих мышц. Рыцарей Львиной гвардии почитали больше остальных. Они проходили строгий отбор, чтобы защищать правителя Галланда ото всех возможных опасностей. Жизни множества королей были спасены только благодаря их мастерству. Исход многочисленных битв был решен благодаря искусным ударам их мечей.
Однако сегодня был другой случай.
В противостоянии с Домом у них не было ни единого преимущества. Он превосходил их обоих, вместе взятых, как по скорости, так и по мастерству и физической силе. Не говоря уже о силе воли.
Сталь ударилась о сталь, и по салону разнесся оглушительный лязг. Второй рыцарь попытался подойти сбоку, но Дом предвидел это движение и опустился на колено, заставив воина потерять равновесие. Стоило тому оступиться, как Дом сделал стремительный выпад, целясь прямо в грудь. Меч прошел сквозь оскалившуюся львиную пасть на тунике рыцаря, пробил латную сталь с кольчугой и погрузился в живую плоть, пронзив ее до костей.
Рыцарь закричал в агонии, схватившись за торчащий из тела меч. Молниеносным движением Дом выдернул клинок, и рыцарь осел на пол. В его груди зияла дыра.
Бой завершился всего за пару секунд. Для смертного воина подобная скорость была немыслимой.
Оставшийся в живых рыцарь попятился назад, едва не запнувшись о собственные ноги. Дом думал, что тот сдастся, но воин продолжал держать меч, выставив его перед собой. Как будто это могло ему как-то помочь.
– Ты не притронешься к королеве! – дрожащим голосом сказал рыцарь. На его скрытом шлемом лице блестели дорожки слез.
– Твоя королева меня не интересует, – прорычал Дом, взмахнув мечом. Он вложил в удар столько силы, что выбил клинок из хватки рыцаря.
Галлиец не сдался. Он поднял облаченные в латные перчатки руки и сжал их в кулаки, медленно пятясь назад.
Дом наступал, не замедляя шага. Преследовал рыцаря, точно загоняющий добычу охотник, несмотря на то что это причиняло ему душевную боль.
Рыцарь чуть слышно зашипел от отчаяния. Капельки пота стекали по его лицу к подбородку и падали на стальные латы.
– Я поклялся защищать и принца Таристана тоже, – сказал он. В его голосе прозвучала вопросительная интонация.
– В таком случае защищай его, – отозвался Дом и повернулся так, чтобы из-за его широкой спины была видна дверь черного входа. Намек был очевиден. – Или спасайся бегством.
Рыцарь остался на месте.
Дом прервал его жизнь быстро и милосердно. Когда рыцарь рухнул на пол, с губ Древнего сорвались слова видэрийской молитвы. Он с мрачным видом переступил через мертвое тело. Пламя огня уже лизало ноги рыцаря, стремясь поглотить новую жертву.
По сравнению с другими залами дворца комнаты королевы отличались роскошью. Все эти атрибуты завоеваний и жадности вызывали у Дома тошноту. Не задумываясь о своих действиях, он провел рукой по ближайшему столику и уронил несколько свечей. Густой воск потек по отполированной древесине. Ударом ноги Дом перевернул еще одну подставку для свечей, не обращая вниманиа на то, что огонь перекинулся на тяжелые парчовые шторы.
– Ты знаешь, что такое безумие, Домакриан?
Голос был знаком Дому до боли. От каждого
