Владимир Корн - Энстадская бездна
Поднявшись на ноги, я взял бутылку с высоким, запечатанным сургучом горлышком. Так и есть, я не ошибся: ром действительно итайский.
Что ж, теперь можно смело представить, что произойдет дальше. Сейчас я напьюсь, и начну жаловаться Брендосу, как неблагосклонна ко мне судьба, и как коварны и неблагодарны женщины. После чего уткнусь ему лицом в грудь, всю ее обсопливлю, стукнусь пару раз лбом о столешницу, и мне непременно полегчает. Назавтра начну ловить на себе сочувственные взгляды — как же, не смог удержать при себе такую красавицу! Я буду улыбаться в ответ, мол, мне все трын-трава, а вечером напьюсь снова. Не дождетесь господа, не дождетесь.
— Скажите, Рианель, после всего того, что произошло, могу ли я на вас рассчитывать так же, как и прежде?
— В полной мере, капитан Сорингер, в полной мере, — не задумываясь, ответил он.
Ну что ж, тогда приступим. Забрав со стола обе бутылки рома, я вышел с ними на небольшую террасу, больше похожую на балкончик. Он выходил прямо на улицу, даже в это позднее время все еще оживленную. Долго ждать мне не пришлось. Когда трое подвыпивших мужчин, с виду портовых грузчиков, громко разговаривая, поравнялись со мной, я их окликнул:
— Уважаемые, не угодно ли будет принять в подарок две бутылки отличного рома, к тому же столь редкого здесь, на Островах?
— Еще как угодно, господин, — тут же откликнулся один из них, пока остальные двое озадаченно молчали.
Ему-то я их и отдал.
— За что пить-то, господин? — спросил он. — За чье здоровье?
— За здоровье всех милых дам, прекрасных и не очень, — буркнул я себе под нос. Тоже мне проблема, сами придумаете, было бы что пить.
'Интересно, — думал я, возвращаясь к столу под испытующим взглядом навигатора Брендоса, — выглядят ли мои глаза сейчас такими же, какими были они когда-то у самого Рианеля — Энстадской бездной тоски? Очень надеюсь, что нет'.
На столе оставалась одинокая бутылка вина. Что ж, говорить придется долго, в горле обязательно пересохнет, и вино не будет лишним. Заодно уж и поужинаем.
— Итак, господин Брендос, если вы готовы, приступим. На поле я видел корабль Эвина Раззерсвиля, и он явно застрял здесь в ожидании работы. Так вот, работы мы ему предоставим в полной мере. Завтра же вы встретитесь с ним, договоритесь, и как можно скорее отправитесь в Готинг, поселок ныряльщиков за жемчугом. В попутчики возьмете одного из наших людей, по своему выбору, так мне будет спокойнее. По прибытию в Готинг подойдете к Свэлу, и скажите ему вот что…
Когда я закончил объяснять Брендосу, чего хочу от него, от себя лично, и от всех остальных, он помолчал немного, затем сказал то, что стало для меня неожиданностью.
— Капитан Сорингер, не примите все к тому, что случилось, но я давно хотел увидеть вас именно таким.
Теперь помолчал немного я.
— Господин Брендос, у вас есть разрешение на ношение меча в герцогстве, но что-то я не видел, чтобы вы носили его постоянно.
Все дело в том, что у нас на родине без специального разрешения запрещено ходить с оружием, длина клинка которого не превышает расстояние от сгиба локтя до кончиков пальцев. Получить такое разрешение, если ты не благородного происхождения, и не состоишь в армии герцогства, весьма не непросто. У Брендоса оно есть. Бывать нам с ним приходилось во многих местах, порой весьма неспокойных и легко представить, какое преимущество будет иметь человек, вооруженный мечом. Но нет, Брендоса я видел с ним всего пару раз, когда обстоятельства того совсем уж настойчиво требовали.
Думаю, несмотря на мою косноязычность, он понял меня правильно. Во всяком случае, Рианель лишь кивнул, и вопросов задавать не стал.
Глава 16
В огонь и в воду
— У меня к вам есть предложение, господин Жануавье. Вернее, их целых два, — заявил я в самом конце нашей встречи, после того, как расчеты были закончены, все слова сказаны, а сам он дал мне ясно понять, что не забудет той услуги, о которой мы знали только двое.
— Вот даже как? В таком случае, присаживайтесь господин Сорингер, присаживайтесь, — и он указал на кресло, с которого я только что поднялся.
Мне повезло, что Жануавье не успел убыть из Банглу, хотя он мог сделать это еще вчера вечером, прошедшей ночью, либо же сегодняшним утром.
— И в чем же оно заключается? — первым начал он.
Первое мое предложение для него было в том, чтобы приобрести у меня три л'хасса. Конечно, камни продолжали лежать на дне моря, и их еще необходимо оттуда достать. Но ответ я хотел получить именно сейчас.
Эти л'хассы достались мне в наследство от Адеберта Кеннета. Те самые, что он, рискуя жизнью, извлек из обломков 'Мантельского удальца'.
Адеберт приобрел корабль после смерти родителей, оставившему ему, как единственному наследнику, немалое поместье. Он заложил его, надеясь когда-нибудь выкупить. Ну а затем случилось то, что и произошло. Возможно, у него остались и дальние родственники, но я о них не знал. Вот именно эти л'хассы я и предложил Кристоферу Жануавье. Деньги были мне необходимы, причем срочно, но получить я их собирался другим путем. Эти же пойдут тем людям из команды 'Мантельского удальца', кто после всех злоключений умудрился остаться в живых.
Ранним утром, еще до встречи с Жануавье, я встретился с одним из них — Агаретом Смоулвином, и объяснил ситуацию. Признаюсь честно: очень приятно было увидеть в его глазах то, что я в них увидел. Все они покидали 'Мантельский удалец' в спешке, кто в чем был, а затем ни у одного из них не хватило духу отправиться вместе с капитаном Кеннетом, чтобы поковыряться в обломках корабля. Наверное, это все, что я могу сделать для Адеберта.
— С удовольствием их приобрету, — выслушав меня, Жануавье, дал согласие, не раздумывая ни мгновенья.
Ничего удивительного: л'хассы — товар очень ходкий. Кроме того, в него смело можно вкладывать деньги, чтобы получить со временем неплохой навар.
— И в чем же заключается второе ваше предложение, капитан Сорингер?
— Я доставлю вам эти проклятые установки Древних, позволяющие чудесным образом превращать соленую морскую воду в питьевую.
— Покойный капитан Кеннет, — перебил я его, видя, что он пытается что-то спросить, — рассказывал, что на острове их еще предостаточно…
— …и вопрос только в том, как их оттуда вывезти. Я так понимаю, что с моей стороны потребуется какая-то помощь,
Тут я и выложил перед ним на стол наполовину исписанный листок.
Жануавье взял его в руки и начал читать, слегка прищурив левый глаз.
'И чего он щурится? Писал Брендос, а почерк у него разборчивый. Кстати, по времени он должен быть уже на пути в Готинг'.
И верно: взглянув в окно, я обнаружил поднимающуюся в небо 'Ланкудру' капитана Раззерсвиля.
— Ваши расчеты верны, капитан Сорингер?
— Более чем, господин Жануавье: мне потребуется двести золотых ноблей.
Вообще-то я подстраховался, уложиться можно было и в более скромную сумму, учитывая, что в карманах у меня звенели монеты, только что полученные как вознаграждение. Но неизвестно, сколько времени займет задуманное мною.
Жануавье ненадолго задумался, и я уже начал беспокоиться, что он охладел к тому, чтобы заполучить эти механизмы. Но нет:
— Я дам вам триста ноблей, Сорингер, деньги никогда не бывает лишними. Если все закончится благополучно, эта сумма вычитается из того, что вы надеетесь за них получить. Да, вот еще что, Сорингер, — Жануавье сдвинул чуть в сторону чернильницу на столе, а сам я напрягся, понимая, что будет какое-то условие.
И я не ошибся.
— Мы не станем писать с вами никаких бумаг, но вы мне дадите слово: в том случае, если задуманное у вас не удастся, вы заключите со мной контракт, согласно которому отработаете пять лет капитаном на одном из моих кораблей. Не волнуйтесь — это будет не кабала, работать вы будете за плату, вот из нее-то и будет вычитаться взятая вами сумма. Если раскинуть ее на пять лет, то в месяц получится не так уж и много.
Кроме того, и ваша команда не останется без дела, ведь вы сможете взять их с собой на новый корабль. Рассказывали мне тут, что ваши люди за вас в огонь и воду, так что уверен, они согласятся с радостью.
Не знаю, кто ему что рассказывал, и о чем именно, но раздумывал я недолго:
— По рукам, господин Жануавье. Но в таком случае имеется у меня и встречное условие, и, очень надеюсь, вы на него пойдете.
Если мне не удастся задуманное, то предложенный им вариант далеко не самый худший. Если все получится, то выиграю я очень много. Так много, что даже думать об этом лишний раз не хочется, чтобы не сглазить.
— Думаю, так будет справедливо, — задумчиво произнес Кристофер Жануавье, выслушав мое условие. — И тем больше у вас должно быть стимула для того, что все завершилось удачно. За деньгами зайдете после обеда. Меня к тому времени здесь уже не будет, но золото вы получите до последнего нобля. И удачи вам, капитан Сорингер, — добавил он, уже прощаясь.
