Бесёнок по имени Ларни - Кае де Клиари
– Беги! – крикнула Сато.
Стефан удивился, но тут же понял, что этот возглас относился не к нему, а к зверю. Охотник вскочил на ноги и выхватил нож – единственное оружие, которое у него осталось. (Зато этот нож был из тех клинков, с которыми иные удальцы ходят на медведя!) Но он не успел ещё понять, где скрывается враг, когда мимо него промчалась разъярённая демоница и, дико завывая, скрылась в кустах.
Треск, грохот и вопли, которые раздались с той стороны, заставили Стефана прибавить шаг, хотя все его инстинкты кричали, что надо убираться отсюда куда подальше! И всё-таки он опоздал – из кустов, выглядевших так, словно сквозь них пронеслось стадо бизонов, вышла Сато, вид которой заставил Стефана отшатнуться.
Она с ног до головы была забрызгана кровью, глаза у неё сейчас были чернее ночи, причём чёрными были даже белки. Волосы на голове этой девы стояли дыбом, а вокруг головы полыхало кроваво-красное свечение! Сетчатое трико на девушке висело клочьями, всё тело покрывали глубокие царапины, как от длинных когтей. В одной руке она несла трофейный лук со стрелами, а в другой оторванную голову, которую держала за длинные чёрные волосы.
По красивым чертам лица этой головы Стефан узнал одного из падших ангелов, которых они видели при дворе Князя Тьмы. Но сейчас надменно-злобное выражение на лице демона сменилось смесью боли и гнева.
Сато бросила свои трофеи на землю и попыталась что-то сказать, но из её горла раздалось только глухое рычание. Наконец, справившись с собой, она проговорила:
– Демон – стрелок! Мерзавцы! Я так и знала, что они устроят засаду, но не думала, что это случится так скоро. Сволочи, зверя мне напугали! А ты молодец – вовремя среагировал. И себя спас, и меня! Держи за это подарок.
Она указала на лук со стрелами. Стефан поднял это оружие и примерился. Ого! Совсем недавно он гордился тем, что может уверенно натянуть лук своего отца – лучшего стрелка в Междустенье, но этот лук едва был по силам даже Михалу – охотнику. Надо бы к нему попривыкнуть. Но всё равно, теперь Стефан чувствовал себя намного уверенней, когда у него в руках было мощное дальнобойное оружие!
– Так! – воскликнула совсем успокоившаяся Сато, глаза которой приняли свой обычный вид, а сияние вокруг головы исчезло. – Сначала найдём зверя, а потом айда, купаться! Я чувствую себя чушкой!
Трицератопс, (Сато сказала, что таково его название у людей учёных), нашёлся в ближайшем болоте, где он стоял до смерти перепуганный и увязший, по самое брюхо. Остаток дня ушёл на то, чтобы его вытащить.
Потом они купались в небольшой речке, пока их транспорт отъедался сочной травой, здесь же на берегу. Потом сушились. Стефан не мог оторвать глаз от прекрасного тела Сато, устроившейся на пригорке, чтобы получше взбить свои пышные волосы. Взять куртку или рубашку парня она категорически отказалась, несмотря на то, что её сетчатое трико совершенно вышло из строя. Она просто смяла его в комок и забросила куда подальше.
– Люди были счастливы, когда ходили нагими! – аргументировала свой отказ девушка, бросая на парня томные зазывные взгляды.
Потом они всю ночь любили друг друга, и уснули лишь под утро под охраной дружелюбно фыркающего зверя.
Глава 49. Плоды просвещения
"… и тогда охотники убили серого волка и разрезали ему брюхо, а оттуда вышли Красная шапочка и бабушка, живые и невредимые!"
– Ещё хочу!
Змеёж готов был взвыть от бессильной злобы! Циклоп оказался на редкость способным учеником и теперь требовал книги одну за другой. Пока это были всего лишь детские сказки, но ведь это только пока!..
– Хватит с тебя!
– Нет, не хватит!
– Нам давно пора на охоту!
– Я никуда не пойти!
Самое скверное, что носитель уже совсем не подчинялся ему ни душой, ни телом. Когда Змеёж утратил способность управлять Циклопом, он и сам не заметил, но теперь ему приходилось действовать скорее убеждением, чем принуждением. (Между прочим, многие детские сказки ему самому понравились – они были так очаровательно кровожадны!)
– Ты хочешь, есть! – сказал Змеёж утвердительно.
– Хотеть есть! – подтвердил Циклоп в желудке, которого давно урчало.
– Пойдём, достанем еды! – продолжал Змеёж, стараясь пустить ход мыслей носителя в нужном направлении.
– Пойдём… не-а, я хотеть ещё книжка!
Если бы Змеёж имел ноги, он топнул бы с досады. Постучаться о стенку головой тоже было делом невыполнимым, но так хотелось!
– Ну, так бери её с собой!
Такое циклопу в голову ещё не приходило.
– С собой! – радостно воскликнул он. – Книжка с собой! Много книжка с собой! Все книжка с собой!
Змеёж мысленно схватился за голову. Дело кончилось именно так, как он и предполагал – циклоп вылез из библиотеки с целой кучей книг завязанных в штору. Он бы на этом тоже не остановился, если бы Змеёж не подкинул ему идею, что сюда можно ещё вернуться. (Позор!) Они шли на охоту за людьми, повторяя на ходу любимые места из только что прочитанных сказок! А что будет, когда циклоп перерастёт интерес к сказкам, и попробует на вкус, литературу посерьёзней?
Змеёж не переставал удивляться, как он быстро развивается, но в связи с этим возникало столько трудностей, что ему снова захотелось укусить своего носителя. Но теперь он понимал, что это означало бы немедленную смерть для него самого – их нервы срослись намертво, и разъединить их оказалось невозможно.
Если бы у него были руки, то сейчас самое время кусать на них локти. Что делать?! Теперь он составлял с циклопом единое целое и, похоже, это было навсегда.
Глава 50. Метательница
В потайной комнате действительно не было страшно. Там вообще ничего не было, кроме нарисованного на полу замысловатого знака.
– Галиматья! – прокомментировал Инци своё впечатление от этого рисунка после того, как рассматривал его минуты полторы. – Они слишком увлекались символикой, думали, что правильно нарисованная картинка откроет им двери, запечатанные такими силами, всё величие которых ни один человек не в состоянии познать! Одно хорошо – место выбрано правильно. А теперь, друзья мои, я прошу, помогите мне – там, в углу я видел несколько веников…
Через небольшое время от знака на полу ничего не осталось. Инци расставил своих спутников по четырём сторонам этого небольшого помещения так, что вместе с ним они образовывали крест.
– Жаль, что нас не пятеро! – посетовал Инци. – Я бы тогда встал посередине и сразу перешёл бы в тот
