Вадим Проскурин - Путь феникса
Мир снова рванулся вверх, виртуальное тело Серого Суслика падало на один из крупных отрогов хребта Дырявых Гор, далеко выдающийся на запад. Шарообразность мира больше не ощущалась, теперь он выглядел плоским, как карта. Вот на карте проявился Нюрейн, чьи воды скатываются с северного склона этого отрога, вот появились мелкие речки и ручьи, впадающие в могучую реку. А вот карта осветилась множеством разнообразных значков, в первое мгновение они казались бессмысленными, но вскоре Серый Суслик понял, что достаточно выразить интерес к тому или иному значку, и он тут же становится понятным. Вот так обозначается дом, в котором они находятся, а вот так — эльфийская армия, удаляющаяся на восток со скоростью, обычной для пешего войска. А вот какое-то орочье стадо, погрузив вигвамы на телеги, движется на юго-запад, переселяясь на новое место.
«Не какое-то стадо, а твое родное», уточнил Каэссар. «А вот экспедиция Питера Пейна. Она уже пересекла опасные земли, дальнейший путь должен пройти без приключений. Через неделю будут в Барнард Сити. Представляю, как изумятся ученые, когда Пейн вывалит им всю информацию».
Внезапная мысль кольнула страхом сознание Серого Суслика.
«Будет еще одна экспедиция», подумал он. «И на этот раз в Оркланд придут не один жрец и два рыцаря, а десяток жрецов и сотня рыцарей. Твои роботы не смогут их остановить».
«Роботы не смогут», согласился Каэссар. «А силовое поле сможет. Я приказал ему включиться, когда мы выйдем из охраняемой зоны. Пейн сильно удивится, когда снова уткнется в ту же самую преграду. Жертвы станет приносить… Скорее всего, рыцари найдут запасной вход, взорвут стену, будут долго изучать механизмы, а потом поймут, что подземный коридор тоже перекрыт силовым полем. Представляю, какие обряды они станут здесь творить. Пейн-то до сих пор думает, что проход ему Шива открыл в благодарность за принесенную жертву. Искренне сочувствую оркам, которых они с собой приведут. О! А это что такое?»
Внимание Каэссара привлек одинокий значок в двух днях пути на юг. Карта приблизилась и перестала быть картой, теперь Серому Суслику казалось, будто он висит в воздухе на высоте орлиного полета, только орлы не летают ночью. Вся нижняя половина видимого мира была равномерно-черной, лишь в одном месте, прямо под ними, жарко полыхал огонь маленького костерка, разведенного по всем правилам — в низине, чтобы ни с одной стороны его не было видно дальше, чем на пятьсот шагов. Очевидно, разведчик расположился на ночлег, но что делает разведчик так далеко от всех стад?
Каэссар что-то подправил в реальности, вид стал таким, какой бывает в ночных очках с биодетектором. Стало видно, что поодаль от костра пасется лошадь, а рядом с костром спит человек. А может, и орк, биодетектор татуировку не показывает.
«Это не орк», подумал Каэссар. «Видишь меч под его рукой?»
Серый Суслик пригляделся и понял, что под рукой спящего действительно лежит нечто удлиненное, отдаленно похожее на меч в ножнах. Серый Суслик потянулся к нитям управления реальностью, спящий путник приблизился, но контур его тела размылся, а нечто похожее на меч стало бесформенным пятном. Наверное, так видят мир близорукие.
«Предел разрешающей способности», подумал Каэссар. «Ты прав, это может быть и не меч. Но если это все-таки меч, это большая удача. Понимаешь, почему?»
«Намекаешь, что мы видим рыцаря, который недавно получил должность пастуха и едет по распределению?»
«Вот именно», согласился Каэссар. «Молодой парнишка только что из академии, умом не блещет, иначе бы в Оркланд ни за что не попал бы. Когда его путь завершится, он прибудет в назначенное стадо и ближайшую тысячу дней, а то и больше, будет первым после богов на два-три дня пути во все стороны. Должность пастуха считается презренной, но пастух никому не дает отчета в повседневных делах, он свободен, его возможности проявить волю и разум ничем не ограничены. Над ним не стоят ни отцы-командиры, ни чиновники, ни родители и старейшины, он абсолютно свободен. Никого не волнует, откуда он взялся и кем был раньше — оркам не положено задавать такие вопросы, а работорговцам на все наплевать. Самый лучший путь для легализации. Я собирался выбрать стадо, убить пастуха и занять его место, но этот вариант еще лучше».
«Ты собираешься убить этого рыцаря?» спросил Серый Суслик.
«Да, и занять его место. Надо только разобраться, в какое именно стадо он направляется. Но это несложно, это мы прямо в дороге узнаем, я возьму с собой спутниковый терминал, он в виртуальность входить не позволяет, но… Калона меня раздери! Чуть самое главное не забыл, у нас с тобой мозг не прочипован!»
«Чего?» не понял Серый Суслик.
«Мозг не прочипован», повторил Каэссар. «Надо прочиповать мозг, чтобы можно было мысленно управлять сложными устройствами. Очками можно и без чипа пользоваться, разницы нет, а с более сложным железом без него не управишься. Можно, конечно, ручными пультами обойтись, но они большие, неудобные, внимание привлекают, батарейки расходуют… Короче, чиповаться будем. Приготовься, сейчас будут странные ощущения. Могут появится галлюцинации, и еще… короче, сам разберешься. Главное — не бойся, это быстро пройдет».
Договорив эти слова, Каэссар быстро захлопнул разум, но Серый Суслик успел прочитать в нем, что его компаньон не вполне уверен в безопасности предстоящей операции. Если бы разум в голове был один, она бы точно была безопасна, но сейчас…
«Не дергайся и не пугайся», посоветовал Каэссар. «Другого выхода все равно нет, расслабься и получай удовольствие. Тем более что процесс уже пошел».
Серый Суслик прислушался к своим чувствам и не заметил ничего необычного. Ничего не изменилось, разве что несколько ускорилось движение шкафов с книгами, плывущих по параллельной реальности. В виртуальности можно одновременно наблюдать сразу две реальности, а то и три-четыре, они как бы параллельны. Ты концентрируешься на любой из них, и она становится главной, а все остальные — второстепенными. Сейчас, например, главная реальность — та, в которой визуализируются спутниковые снимки, а реальность, в которой мимо проплывают шкафы, и можно потянуться невидимой мысленной рукой к любой книге, но не открывать ее, а впитать знание прямо сквозь обложку, информация вливается в сознание, занимает свое место в банке долговременной памяти, и тебе кажется, что она была там всегда, что только что усвоенный навык столь же прост и очевиден, как умение мысленно управлять движениями индюка на татуировке или ориентироваться на местности с помощью спутниковых сигналов или…
Внезапно Серый Суслик осознал, что загадочные незримые струны, с помощью которых Каэссар управляет виртуальными реальностями, более не загадочны. Каждое свойство каждой струны легко постигнуть, для этого достаточно всего лишь сформулировать свое желание. Вокруг плещется и волнуется безбрежный океан информации, но он только кажется безбрежным, а если открыть разум, чтобы все информационные потоки хлынули внутрь…
Серый Суслик не смог сформулировать эту мысль до конца, потому что Каэссар хлопнул его по рукам. Не по рукам на самом деле и вообще не хлопнул, это был просто ритуальный жест, но в виртуальной реальности все действия ритуальны, это мир чистой магии, здесь стерты различия между желанием и осуществлением, каждый сам себе демиург, здесь нет ничего неосуществимого, каждый субъект потенциально всемогущ, а от потенциального всемогущества до актуального всего один шаг, вот в этом примерно направлении…
Еще один хлопок по рукам, и в сознании грохочет мысленный голос:
«Не лезь! Осторожно впитывай информацию, постепенно, по чуть-чуть. Не сбивай настройку, кому сказал! Да, вот так, хорошо, держись…»
Серый Суслик больше не тянулся к информации, теперь она сама рвалась в его разум, грозя разорвать его на куски. Стало понятно, чего боится Каэссар. Серый Суслик изо всех сил пытался закрыть свой разум, но все было тщетно. Он чувствовал себя переполненным, как беременная женщина за день до родов. Но родов не будет, информация уляжется на своих полочках, станет доступна, и тогда… Пожалуй, Каэссар не сильно погрешил против истины, когда назвал свое всезнание почти божественным.
В какой-то момент Серый Суслик понял, что незримой стены, отделяющей его сознание от сознания Каэссара, больше нет (мысль Каэссара: неожиданный побочный эффект чиповки). Серый Суслик по-прежнему понимал, где его память, а где память Каэссара, но теперь обе памяти были доступны ему в полном объеме. Целая лавина чужих мыслей и чувств хлынула на Серого Суслика и погребла под собой его нематериальную сущность.
Как много, оказывается, Каэссар от него скрывал! Он изо всех старался выглядеть могучим древним воителем, настоящим героем без страха и упрека, и у него получалось. До этого момента Серому Суслику была невдомек тысячелетняя тоска, пожирающая виртуальное сердце его соседа по мозгу. Любимая жена, любимые сыновья, любовницы и любовники, друзья и приятели, боевые товарищи, враги, многие из которых более дороги, чем иные друзья… Все они мертвы, их кости истлели, а память растаяла, от нее ничего не осталось, кроме нескольких невнятных легенд. Для них он не был великим правителем Джулиусом Каэссаром, для них он был просто Джонни, был не легендой и не иконой, а человеком, не совсем обычным, его таланты признавались всеми, но все-таки человеком. Мир вокруг него был привычным и родным, он знал свое место и свой путь. А теперь его душа, вырванная из тела и из реальности, ведет ненормальное, противоестественное существование в чужом мозгу, она строит планы и претворяет их в жизнь, изо всех сил гонит мысли о прошлом, но их невозможно отогнать полностью. Сыновья Каэссара, Энтони и Гай, каждую ночь спрашивают своего отца: «Зачем ты нас бросил?», и ему нечего ответить им. Он понимает, что эти наваждения — первый признак того, что древние психиатры (новое слово, кстати) называли словом «невроз», но он боится принимать лекарства, потому что не знает, как они подействуют на Серого Суслика. И еще он боится другого побочного эффекта, который проявляется редко, но метко — эти лекарства отупляют. А ему потребуется вся сила разума, чтобы воплотить задуманное в жизнь.
