Александр Афанасьев - У кладезя бездны. Адские врата
– Мне нужны номера счетов.
Банкир лишь улыбнулся.
– Черт вас побери, я не собираюсь воровать с них! – разозлился я. – Я всего лишь хочу ввести в право владения этими счетами их законную владелицу! Если эти деньги принадлежат ей – пусть все так и останется.
Возможно, тот же Путилов и даже Николай… что бы там у них ни произошло с Анахитой, думал по-другому. Но мне сейчас было глубоко плевать на то, что они думают. Пусть один из них и являлся моим Императором…
– Номера счетов я скажу, только когда смогу обнять своего сына, – твердо сказал банкир.
Я не стал спорить. Надо понимать, когда спорить бесполезно.
– Хорошо. Следующий вопрос. Где и когда на вас вышел генерал Абубакар Тимур? Что он вам предложил?
Банкир промолчал.
– Ответить правдиво – в ваших интересах. Если вы не поняли – только мы способны избавить вас от генерала Тимура. Нам наплевать на все, что вы сделали, эти преступления совершены не против нас, мы не собираемся разбираться в них и наказывать вас. Нам нужен генерал Абубакар Тимур, и мы готовы заполучить его любой ценой.
– Любой…
Банкир невесело улыбнулся.
– Любой… интересно, кто-либо задумывается над смыслом этих слов…
09 сентября 2002 года
Бывшая Персия
Северный Тегеран
Пулеметная очередь ударила по бронемашине «Тигр» совершенно неожиданно. Пулемет был установлен где-то сверху, на уровне пятого – седьмого этажей домов. Пулеметная очередь расцветила бронестекло белыми разводами, прошлась по крыше броневика – пули с визгом рикошетили от нее, изнутри это было как удары кувалдой. Водитель – опытный, много повидавший фельдфебель – резко вывернул руль, и машина, резко накренившись и ударом таранного бампера снеся брошенную, обгоревшую легковушку, вломилась в переулок. Следом за ним проскочил еще один бронеавтомобиль, уходя из-под прицельного огня. Ракетный снаряд, пущенный примерно оттуда же, откуда пулеметная очередь, разорвался впустую, превратив брошенную у обочины машину в пылающее месиво…
– Покинуть машины, занять круговую оборону! Сечь по крышам! – распорядился командир отдельной роты разведки сорок восьмого полка сто восьмой десантно-штурмовой дивизии капитан Погорелый.
Лязгнул засов, в переулок посыпались мужики в тяжелых бронежилетах, касках и с оружием. В основном казаки, оставшиеся на сверхсрочную, сам капитан Погорелый был из Кубанского казачьего войска. В десанте ему понравилось, после срочки он сдал экзамен на офицерский чин и подписал десятилетний контракт. По истечении контракта ему полагалась на выбор либо квартира за казенный счет, либо участок земли для хозяйства. Он еще не решил, что выберет, но после того бардака, что он увидел, заключать еще один контракт вовсе не собирался…
Русская армия взяла Персию с тяжелыми боями и потерями, втрое превысившими запланированные. В двух местах – на севере и в порту Бендер-Аббас – произошли ядерные взрывы, это привело к значительным потерям и осложнило ситуацию до предела. Из Мешхеда, Гургана – городов ближе всего ко второму эпицентру – люди бросились в Тегеран, эти города практически опустели, а вокруг Тегерана теперь полукольцом располагались лагеря беженцев, построенные из чего ни попадя, начиная от морских контейнеров и заканчивая картонными коробками. На юге ситуация была не лучше. Сам Тегеран был сильно разрушен на юге – там в кварталах бедноты были самые ожесточенные бои. В центре и на севере, в богатых кварталах, было немного получше. Системы жизнеобеспечения города были разрушены, не было ни света, ни воды, ни канализации – ничего. Казаки и армейские части пытались как-то организовать помощь – но ее пока катастрофически не хватало…
Бойцы разведроты без команд и приказов сноровисто выстроились у стены в цепь. Капитану подали зеркало – они отломали боковое зеркало от старой машины, у которых они были стальными и как бы на ножках, и приварили к длинной арматурине, получив инструмент для того, чтобы выглядывать из-за угла, перед тем как идти. Капитан выглянул – для того, чтобы увидеть горящую полицейскую машину и распластавшееся на дороге около распахнутой дверцы тело. Бронежилет бедолагу не спас…
Хреновые дела…
Когда они шли сюда, им сказали, что в дружественной стране произошел государственный переворот, глава государства и оба наследника убиты, в стране зверствует человеконенавистнический, поддерживаемый из-за рубежа не называемой державой режим. На занятиях им показали снимки со спутников, тайно снятое видео – расстрелы, груды трупов, горящие книги: библиотеки – харам, школы – харам[54]. Уже здесь им довелось пройти мимо Площади парадов, после того как ее зачистили отряды штурмовиков-саперов. То еще зрелище… изъеденные крысами горы костей. Но сейчас капитан начал очень во многом сомневаться…
Их ненавидели. Британцев тоже ненавидят в Индии, им на это в общем-то плевать – но русские так не могут. Они пришли сюда для того, чтобы помочь персидскому народу обрести спокойствие и мир, создать им государственность, навести порядок, покарать убийц. Но в первый же день их обстреляли из лагеря беженцев. А еще через два дня нашли двоих придурков, отправившихся в самоволку: каждому из них вспороли живот и набили его землей. Опытные казаки сказали, что так раньше было на всем Востоке: хочешь нашей земли – на, получи ее. Больше самоволок не было – но и веры не было. Казаки мрачно готовились к долгой, страшной, затяжной войне, к новому витку противостояния.
Полиции в городе почти не было, никаких местных сил самообороны тоже не было – местные силы самообороны назывались «джамаат» и воевали против них. Им пришлось учреждать власть, ставить военные комендатуры, организовывать безопасные зоны сначала для себя, хотя бы расчищать улицы, разминировать невзорвавшиеся боеприпасы, пытаться вести разведку, набирать людей в полицейские патрули и обучать их, чтобы они по крайней мере друг друга в бою не перестреляли. Они были одни против целого города – притихшего, тяжело раненного, но не смирившегося и не побежденного.
Черт, но ведь они и не собирались их побеждать! Они просто шли помочь!
Капитан достал мобильный телефон, набрал номер. Машинально взглянул на небо – отсюда острой иглой в небо вонзался штырь «телебашни Милад» и рядом с ним висела огромная колбаса дирижабля. К нему подвесили ретранслятор, чтобы обеспечить действующих в городе военных связью и разведданными.
– Дежурный, второй сектор… – раздался усталый голос.
– Пал Сергеич, вы? – узнал голос Погорелый.
– Кто это?
– Погорелый, разведрота сорок восьмого. По таблице Металл.
– Говори, что у тебя.
– Мы в районе здания банка «Мели», это севернее пятой дороги. Поступил сигнал от местных, движение и стрельба. Патруль не вышел на связь, нас послали как тревожную группу. Сигнал подтверждается, полицейский патруль уничтожен, мы сами обстреляны из пулемета. Высадились, потерь нет.
– Хорошо, записал. Приказываю зачистить район, ликвидировать бандгруппу. Помощь нужна?
– Если только резерв есть, чтобы перекрыть пятую. Они туда пойдут.
– Если будет кто-то в этом районе – направлю. Нет – справляйтесь сами, как понял?
– Понял, приступаю.
Капитан сплюнул на землю.
– Кто-нибудь знает, что в этом городе до войны было двадцать миллионов жителей, а?
Наверное, если бы помнили – бросили бы сюда намного большие силы. Они же тут – капля в огромном и враждебном море…
– Сверчок позицию занял, господин капитан.
Сверчок был их снайпером, он занимал позицию без команды и где считал нужным. Его винтовка калибра двенадцать и семь была козырем группы, с новыми патронами ею можно было остановить бронетранспортер.
Капитан еще раз посмотрел в зеркало.
– Так… на два часа есть укрытие. Нужно перебраться через улицу. Идем перебежками, прикрываемся дымом, ну и… Сверчок отработает. Свин – ты вторым.
– Есть, – ответил солдат, прижимающий к груди второй их козырь – мощнейший пулемет калибра 338. Его они получили совсем недавно, пулемет весил всего на четыре килограмма больше, чем знакомый «ПКМ», – но прошибал с близкого расстояния стену в три кирпича и автомобильный двигатель насквозь. В случае чего – Свин прикроет огнем маневр остальных, помогая и Сверчку.
– Дальше бросок к зданию, входим и зачищаем. Работаем тройками. Быстро и жестко, ясно?
– Так точно…
– Дым!
Плюхнулась на асфальт, зафыркала серым дымом дымовая шашка. Чуть дальше приземлилась еще одна, фиолетовая…
При смене позиции их обстреляли – но тут не сплоховал Свин. Бросился вперед, залег на полпути за расстрелянной полицейской машиной и огнем своего пулемета привел к молчанию две огневые точки противника. Видя такое дело, капитан приказал бежать всем вместе, чтобы быстрее сменить позицию и не подставлять Свина.
