Александр Афанасьев - У кладезя бездны. Адские врата
Да, надо сражаться.
– Экселленц?
Барон повернулся, больше с недоумением, чем с гневом. Он приказывал никогда не беспокоить его, когда он стоит на этой веранде, здесь, над обрывом, ему лучше думалось. Швейцарцы не итальянцы, они выполняют приказы безоговорочно.
– Что произошло? Пожар?
– Никак нет, экселленц. Человек.
– Человек?!
– У поста на въезде. Просит пустить.
– Просит пустить? – с иронией спросил барон. – Он, вероятно, замерз?
– Никак нет, экселленц, – у швейцарцев было плохо с юмором, – он говорит, что он прибыл с Востока. Издалека…
Вот как…
Барон кивнул.
– Пустите его. И не сводите с него глаз.
– Слушаюсь, экселленц.
Гостем оказался средних лет человек, чисто выбритый и одетый легче, чем следовало одеваться в Швейцарии зимой. Вещи подобраны неумело и наскоро – длинное пальто, тяжелые ботинки, шляпа…
Барон узнал его – хотя прошло много лет. Девяносто первый год, холмы в окрестностях Рима. Это он целился в него из автомата, хотя с тех пор он постарел и приобрел ту неуловимую властность, какая отличает долго служивших офицеров и владельцев фирм. Осколок потерпевшего крушение корабля, несомый бурными водами…
– Чем обязан? – с иронией в голосе осведомился барон.
Человек без спроса присел на диван.
– У нас есть общие интересы, барон… – заявил он, – если мы правильно разыграем наши карты, то и вы, и я – мы оба останемся в живых. И даже – сможем переиграть этих скотов. Я вам нужен, барон…
– Позвольте в этом усомниться. Теперь – вы мне не нужны.
– Нужен… Просто вы не знаете об этом. Я – оттуда.
– Это я уже понял? Что нового в Тегеране?
– Все плохо. Город под русскими.
Барон покачал головой:
– Когда ваше государство рухнуло, русских не было и близко.
– Это… проклятые русские, они вели свою игру. Но это не важно. Синьора Луна мертва.
Барон не знал этого. Но предполагал.
– Я мог бы сказать, что я сочувствую. Но это было бы ложью. Что с моим сыном?
– Его… забрали.
– Забрали? – повысил голос барон. – То есть как забрали?!
– Так… Он содержался в тюрьме «Эвин»… там был специальный блок. Жизнь не хуже, чем во дворце, только выйти нельзя. Когда все началось… мне удалось прорваться к тюрьме с группой верных людей. Мы вывезли его… и еще кое-кого, кто нам был нужен. Поместили в подвал банка «Мелли», мы хотели перевезти их потом за границу. Но мы опоздали…
– Опоздали?
– Да. Опоздали. Кто-то успел первым… я даже знаю, кто именно. Русские едва не опередили их. Им нужен был ваш сын, остальных они просто расстреляли. Понимаете? Они всех расстреляли!
Барон достал пистолет – он носил его для себя – и прицелился гостю в голову.
– Теперь назовите мне причину, почему я не должен вас убивать. Советую хорошо подумать – но и тянуть тоже не советую.
– Все просто. Все просто. До сих пор вы, барон, были фигурой в игре – но не игроком. Вас просто переставляли с места на место. Я помогу вам стать игроком.
– Что за бред…
– Это не бред! У вас много денег, но у вас нет силы! Нет людей, которые готовы умереть за вас! У вас много денег – а у меня есть люди! Я сумел спасти картотеку. Списки агентов…
– И зачем мне агенты в Персии?
– Не торопитесь, барон. С вашими деньгами я смогу создать организацию, которой устрашится любой из ваших врагов. У меня есть подготовленные люди… часть из тех, кого готовил Шахиншах, жива, сейчас это воины без государства, без родины. Я могу их собрать. Если же вам это не нужно…
У вас есть деньги, но нет силы…
Барон опустил пистолет.
– Почему же… Нужно.
05 июля 2014 года
Швейцарские Альпы
Кантон Вале, южнее деревни Церматт
Владения барона Карло Полетти
– И вы создали эту организацию. Так?
Барон согласно кивнул:
– Да.
– Вы понимали, что становитесь спонсором и соучастником терроризма?
– Да.
Я… не мог задать следующий вопрос. Потому что не понимал, что делать с этим человеком. Да, он спасал своего сына, делал это на протяжении двадцати с лишним лет. Его сын сейчас в наших руках, и получается, что барон – тоже в наших руках. Но я отчетливо понимал, что его готовность выполнять наши приказы – фикция, он предаст нас при первой же возможности, и сделает это ради сына. Длительное время его использовать нельзя.
Получить деньги. Заманить в ловушку генерала Абубакара Тимура… если он не знает, что мы взяли Джузеппе Полетти. Если знает – то все бесполезно, остаются только деньги.
– Я тоже кое-что скажу вам… – вдруг сказал барон.
– Что именно?
– О том, что вам следует позаботиться о своей семье, герр Воронцов, – сказал барон, – как я в свое время не позаботился о своей. У вас есть семья?
– Возможно.
– В таком случае, вам следует предпринять кое-какие меры безопасности. Послушайте совета знающего человека. Если вы думаете, что они не знают, – ошибаетесь, они знают. Если вы думаете, что не смогут, – ошибаетесь, они смогут. Если вы думаете, что не посмеют, – ошибаетесь, еще как посмеют! Они уже поняли, в чем дело, и наверняка знают про вас. Если у них нет больше средства давления непосредственно на меня – они попытаются давить на меня через вас. Насколько это осуществимо – думайте сами.
Я вдруг понял, что дела мои – совсем хреновые. Что я ринулся вперед, не обеспечив тылы.
– Прошу прощения, здесь работает сотовый?
Барон сделал знак рукой, который у французских дворян обозначал «voila».
Я достал сотовый, подключил его. Отошел в сторону, к самому окну, откуда открывается великолепный вид на долину. Если тебе принадлежит вышка сотовой связи – значит, у тебя есть большие возможности прослушивать, но мне сейчас было все равно. Мне надо было удостовериться, что все нормально – и плевать, кто это услышит.
Санкт-Петербург… возьми же трубку.
– Алло, – голос хриплый, чуть настороженный. Когда-то за право слышать этот голос я готов был убить. Сейчас… наверное, тоже.
– Это я. Не называй имен.
– Хорошо.
– Он по-прежнему в госпитале, в том самом?
Ну же…
– Да…
Умница…
– Бери его, поезжай в Кронштадт. Там тоже есть военно-морской госпиталь – и сидите там. С острова ни ногой.
Юлия помолчала.
– С тобой все в порядке?
– Да. Если вы сделаете, как я сказал, – будет в порядке и дальше.
– Но у меня… работа, я не могу.
– Пусть тогда тебя сопровождают морские пехотинцы. Ты сможешь это организовать. Амфибийными силами на Балтике командует Близнов, можешь сослаться на меня. Это очень серьезно…
– Хорошо, я поняла. Не делай глупостей, хорошо?
– Уже сделал. Двадцать с лишним лет назад, когда отпустил тебя…
Не давая ей ответить, я набрал новый номер. Едва слышный щелчок… роуминг.
Какой-то шум в трубке.
– Это я, – сказал я, – ты в Европе? Где ты?
– Господи… что за вопросы. Я вообще-то занята, можешь перезвонить?
– Нет, не могу, – резко сказал я. – Где Ник?
– В школе…
– В школе? Что он делает в школе, черт побери, летом? – разозлился я.
– Не кричи на меня! Там международный кампус, дети со всего мира! Он должен общаться с детьми своего возраста!
– Когда ты с ним последний раз разговаривала?
– Вчера. А ты?
Ядом, сочащимся из трубки, можно было захлебнуться. Почему она считает, что я во всем виноват?
– Так. Ксения, прошу тебя, послушай внимательно. У меня серьезные проблемы. Где ты сейчас?
– В Женеве. Что произошло?
– Пока ничего. Но может произойти нечто очень плохое, прямо сейчас. Прямо сейчас бери машину, поезжай, забери Ника. Садись в самолет, лети в Россию, там сидите во дворце тихо-тихо, пока я не появлюсь. Живым или мертвым, неважно. Это очень важно, послушай меня…
– Уже послушала, – отрезала Ксения, – у тебя в очередной раз приступ собственника. Я не позволю тебе испоганить жизнь ни мне, ни Нику, никто из нас не будет сидеть во дворце взаперти, в то время как ты шляешься где попало. Ты давно потерял право решать и за меня, и за Ника тоже. Все, basta.
– Ксения!
Гудки отбоя. Я набрал номер снова – сброс. Еще раз – сброс. Третий раз… простите, телефон абонента выключен или вне зоны досягаемости.
Господи…
Хотелось выть. От того, как я распорядился своей жизнью двадцать два года назад, от осознания того, к чему я пришел, к чему все это пришло и к чему еще может прийти. От того, что пришла пора жертвовать и, возможно, – пришла пора жертвовать мне.
– Прошу прощения, – обратился я к барону, – я вынужден раскланяться. Но мы обязательно продолжим после того, как я решу некие вопросы.
– Двери этого дома открыты для вас, сударь…
Я набрал еще один номер.
– Добрый день, «Невель Секьюрити»…
– Оберста Зиммера, пожалуйста.
– Простите, как вас представить?
– Князь Воронцов…
Если Зиммера не будет в Швейцарии – я точно рехнусь.
– Соединяю, сударь…
