Тепла хватит на всех – 2 - Сергей Котов
«Ну?» — заинтригованно ответил я.
После этого на части монитора развернулся блок, который я ещё не успел толком исследовать. Считал его второстепенным. Настройки обитаемой капсулы.
Я пригляделся. Потом присвистнул.
— Ого себе! — вырвалось у меня, вслух.
— Нравится? — довольным тоном ответил Вася, используя встроенные динамики модуля.
— Ну ещё бы!
Мне пришлось избавиться от форменных штанов, патронташей и прочего. Всё это я оставил внутри модуля.
Индивидуальный тактический комплекс растекался по телу как жидкость. Или, скорее, как жидкий металл — он был прохладным и серебристым. Когда эта «жидкость» дошла до глаз и органов дыхания, я невольно зажмурился и задержал воздух в лёгких.
«Эй! — окликнул меня Вася. — Глаза можно открыть. И дышать тоже можно. Ртом».
Он произнёс это нарочито серьёзным тоном.
«Ха-ха, — мысленно ответил я, с опаской размыкая веки. — Очень смешно!»
На лице тактический комплекс никак не ощущался. Разве что добавилась едва уловимая тяжесть, будто от очков или лыжной маски с очень мягким прилеганием.
С лёгким гудением жилая капсула модуля распахнулась, выпуская меня в ночную пустыню. Я невольно поёжился — но спустя мгновение сообразил, что холод был иллюзией. Окутавшая меня высокотехнологичная штуковина отлично держала тепло. Точнее, даже не держала — а поддерживала идеальный для боевой работы температурный режим.
Но самым психологически неприятным оказалось то, что я больше не видел собственного тела. Вытягиваешь перед собой руки — и ничего. Лишь прозрачный и чистый воздух, наполненный звёздным светом.
«Могу включить режим подсветки», — сказал Вася.
«Включи», — попросил я.
Руки появились — в виде полупрозрачных белесых силуэтов, будто я был призраком. Изображение было синтезировано на внутренней поверхности модуля, примыкающей к глазам. Для внешнего мира, разумеется, я остался невидимым.
«Тьфу, блин», — мысленно выругался я.
«Да, у создателей было странное чувство юмора, — согласился Вася. — Если хочешь — могу дать свой вариант».
«Ну?»
Призрачные руки исчезли. Мир на мгновение мигнул — и вот передо мной мои обычные, настоящие руки. Я оглядел себя. Разумеется, я был совершенно голым. При этом выступающие части тела были прижаты к корпусу, будто приклеенные. Выглядело это настолько странно, что я невольно улыбнулся.
«Если хочешь, можно так сделать», — сказал Вася.
На мне появились красные плавки. Их изображение было выполнено кое-как, будто школьник закрасил красным фломастером часть неприлично раздетой фигуры.
«Убери», — попросил я.
Тело опять исчезло.
«Трусы убери, — подчёркнуто спокойно мысленно произнёс я. — Тело оставь».
«Ладно, не кипятись».
Изображение тела вернулось.
«И не думал даже», — ответил я. После чего двинулся в пустыню, краем глаза наблюдая, как закрывается корпус боевого модуля, и его силуэт тает в ночи.
Идти пришлось долго, больше часа. В индивидуальном тактическом комплексе был запас энергии — но ограниченный. Не как в модуле, с его термоядерными реакторами. Так что приходилось экономить, чтобы хватило на маскировку, броню и формирование поражающих элементов.
Я не брал с собой никакого оружия именно по той причине, что сам комплекс мог трансформироваться в поражающие колющие и режущие элементы. Причём невидимые для противника. Очень удобно. А огнестрелом, если что, можно разжиться — трофейным, после ликвидации первых боевиков.
В моём распоряжении были как ресурсы самого комплекса, так и Вася. Так что такие приятные мелочи, как тактический дисплей, расчёт траекторий, синтезированное зрение и прочее были под рукой.
Но, несмотря на все эти «суперспособности», бдительности я не терял. Нельзя было исключать многослойной ловушки.
Однако же, противник оказался не настолько прозорливым. Я незамеченным добрался до первых «секретов». Проник на позиции. И после этого началась боевая работа.
Возможности комплекса, конечно, впечатляли. Чтобы нейтрализовать трийана, мне достаточно было подойти к нему расстояние вытянутой руки. Потом сам костюм мгновенно формировал узкое поражающее лезвие, точно нацеленное на нервные узлы трийана. После такого бесшумного и незаметного удара, трийанский боец оказывался полностью обездвижен.
Работать приходилось быстро: позиции были разбросаны на площади около пяти квадратных километров. Сильно помогала трийанская тактика: они рассредоточились так, что одновременно в зоне прямой видимости на позиции находилось не более трёх боевиков. Так что нейтрализовать всех троих, не дав поднять тревогу, было не так уж и сложно.
Через какое-то время мне показалось, что всё идёт слишком уж легко. Уже были нейтрализовано под сотню трийанских бойцов. У меня руки устали. А никаких признаков тревоги всё ещё не наблюдалось.
Я удвоил осторожность. Вася анализировал данные от зондов, размещённых по всему периметру, однако же ничего подозрительного так и не заметил.
Вот и последний пост трийан. Возле электрической цепи, связанной с детонаторами от взрывного устройства, размещённого в очередной экранированной цистерне. Тут я действовал особенно осторожно. Но всё опять прошло хорошо.
Я чуть перевёл дух, потом кинулся обезвреживать средства поражения, которыми чешуйчатые собирались убить детишек. Тут тоже приходилось выдерживать хладнокровие. Но и затягивать не хотел — сама возможность того, что могло произойти, продолжала давить на меня.
И вот, в какой-то момент, когда я уже собрался было открыть первую цистерну, чтобы забрать детишек, я вдруг подумал — почему всё это время я не убивал, а именно обездвиживал трийан? Да, они были надёжно парализованы, но практически все живы.
И в голове тут же встали картины того, что я на самом деле планировал. Они выплыли из тёмных глубин моего подсознания и предстали во всех деталях.
Я не хотел, чтобы трийане, захватившие детей, умерли слишком легко. Я хотел чего-то такого, что осталось бы в памяти всех трийан до того дня, пока самый последний из них не будет уничтожен.
Картины расправы были настолько яркими и детализированными, со всеми подробностями, что в какой-то момент я даже начал думать — не свершилось ли это уже?
Чешуйчатые создания испытывали совершенно немыслимые страдания перед смертью. Я об этом позаботился. И откуда у меня вдруг оказались такие познания об их физиологии и психологии? Не знаю. Но в какой-то момент усилием воли я заставил себя вынырнуть из этих инфернальных грёз.
Меня заметно трясло, несмотря на то, что комплекс продолжал поддерживать идеальную температуру.
Мне и раньше приходилось нейтрализовывать плохих парней. Иногда очень плохих, по-настоящему. И каждый раз во время боевой работы я осознанно никогда не позволял себе пересечь ту тонкую грань, которая разделяет удовлетворение после хорошо выполненного задания от удовольствия и наслаждения убийством как процессом.
Мне также хорошо было известно, что слишком многие эту грань пересекают. И это
