Тепла хватит на всех – 2 - Сергей Котов
Конечно, трийане — не люди. Наверно, поэтому я смог продвинуться так далеко. И лишь в последний момент осознал, что эта невидимая грань всё равно существует.
Что было бы дальше, после того как я бы воплотил в жизнь всё то, что с такими отчётливыми деталями представил себе?
Я бы остался на этой совершенно чужой мне войне. Остался бы навсегда. Не важно в каком качестве и как долго она бы продолжалась. Возможно, она достигла бы звёздного масштаба и продолжалась бы на иных планетах…
Всё-таки здесь была ещё одна ловушка, спрятанная куда глубже, чем мне показалось. И я сумел остановиться в миллиметре от капкана.
«Вася?» — мысленно окликнул я.
«Да, Тейдан?» — ответил он.
«Я не Тейдан, — возразил я. — И никогда им не стану».
«Извини, Женя. Просто почему-то показалось, что так будет правильнее в какой-то момент. Сам не знаю, что на меня нашло», — в голосе напарника чувствовались виноватые нотки.
«Мы оба чуть не угодили в ловушку», — заметил я.
Вася промолчал. А я взял кусок брезента, которым укрывался трийан на позиции. Сдёрнул его с обездвиженного, но всё ещё дышащего тела. Потом обмотал его вокруг пояса и снял маскировку.
Я превратил часть своей ладони в клинок. Посмотрел в жёлтые глаза трийану. Увидел, что в них застыл ужас и страдание.
— Мир тебе, — сказал я на трийанском. После чего вонзил лезвие ему через глазницу в мозг, отпуская несчастного в вечность.
Для того, чтобы обойти всех парализованных мной трийан, понадобилось ещё минут сорок. Я нёс с собой смерть и скорбь — но не страдание.
И лишь оборвав мучения последнего врага, я начал освобождать измученных и перепуганных ребятишек, у которых теперь был шанс на нормальное, настоящее будущее.
Знаки
Знаки
«Вася, а сколько на Нарайе жило людей и трийан до начала конфликта?» — спросил я, разглядывая буйную растительность, которая росла стеной по берегам Изумрудной реки.
«Людей около полутора миллиардов, согласно последней переписи, которая проводилась два года назад, — ответил напарник. — Трийан чуть меньше, около миллиарда».
То, что Нарайя населена куда менее плотно, чем Земля, стало очевидно, когда мы миновали пустыню и начали двигаться по «зелёной» территории. Тут было мало дорог, ещё меньше — населённых пунктов, хотя местность была вполне благоприятной для расселения.
«Странное дело, да? — спросил я. — Получается, у них демографический бум даже не начинался. Несмотря на отсутствие войн».
«Возможно, благодаря этому отсутствию и не начинался, — ответил Вася. — Эти вопросы плохо изучены. Демография. Социология. Особенно в таком сложном, двусоставном обществе. Тут нужен особенный математический аппарат, солидная эмпирическая база и много чего ещё».
«Странно, что я раньше об этом не задумывался…» — мысленно произнёс я.
«Ничего странного. Тут всё для тебя было новым, — ответил Вася. — Впрочем, как и для меня».
«Есть оценки потерь с начала конфликта?» — всё-таки решился спросить я.
«Очень приблизительные. На основании данных о хозяйственной деятельности, довоенной плотности населения и наблюдаемой мобильности, — ответил Вася. — От десяти до ста пятидесяти миллионов людей. И около ста пятидесяти тысяч трийан».
Я прикрыл глаза. За моей спиной слышался детский смех. Лаймиэ устроила что-то вроде импровизированной школы для спасённых детишек. Благодаря её усилиям, их жизнь вошла в упорядоченное русло здесь, на борту: утром лекции и занятия, обед по расписанию, потом время для игр, которые она же организовывала и следила за соблюдением правил.
Конечно, я наблюдал за ней с восхищением. В этой ситуации её внутренняя сила проявилась в полной мере. Когда я привёл в лагерь несколько десятков измождённых детишек, на лице суровых мужчин, которые прошли через заключение и многие другие испытания, была растерянность, граничащая с паникой. И лишь Лаймиэ смогла сразу взять ситуацию в свои руки. Организовала мойку, осмотр, проверку здоровья, питание. Придумала сделать детям одинаковые накидки из той же материи, которой пользовался я сам для защиты от солнца.
Потом она рассказала детишкам обо мне. О том, какой я надёжный защитник, и что им ничего больше не следует бояться. А нужно думать только о том, как добраться до остальных людей, становиться сильными, чтобы принять участие в нашей общей борьбе за выживание.
После первоначального периода адаптации, разумеется, было много слёз. Воспоминаний о родителях. Лаймиэ умудрилась сделать так, что детишки постарше заботились и успокаивали малышей, не думая о собственных проблемах.
Пока мы передвигались на грузовиках через полузаброшенные и раскисшие от дождей грунтовки в джунглях, было особенно тяжело. В дороге занятия не организуешь, в игры не поиграешь. Детишки тосковали. Тогда Лаймиэ начала рассказывать истории. Множество причудливых сказок. Некоторыми из которых я сам заслушивался. Я даже хотел спросить, откуда у неё такие познания — но всё не выпадало подходящего момента. Она стала коллективной мамой для нескольких десятков малышей, и я не имел права лишать их даже минуты её внимания.
Со своей стороны, я старался предугадать все потребности Лаймиэ и сделать так, чтобы ей не приходилось отвлекаться на мелочи.
На второй день в джунглях очередной раскисший просёлок упёрся в заброшенную пристань, возле которой была пришвартована самоходная баржа. После проверки выяснилось, что судно было исправным. Больше того — на борту имелось достаточно горючего, чтобы подняться по реке как минимум до покинутого поместья, а то и выше. Конечно же, мы не могли не воспользоваться такой возможностью.
Пока грузились и заводили на палубу по наспех оборудованным пандусам грузовики, я и Трумбэл обследовали пристань. Было бы совсем нелишним понять причину ухода персонала, потому что никаких следов столкновений мы не обнаружили. Складывалось впечатление, что персонал в какой-то момент просто собрался и ушёл в лес, бросив всё хозяйство, включая вполне исправную баржу.
Пристань представляла собой небольшой пирс, сделанный из какого-то особо прочного вида местной древесины, которая выцвела и посерела от времени. Примечательно, что на досках, несмотря на постоянный контакт с водой и влажную атмосферу, не было ни малейшего следа гниения. Или очень эффективная пропитка, или же особенное дерево… выяснять такие мелочи не было времени. Хотя в далёком будущем, когда будет налажено надёжное сообщение с Землёй, такие знания вовсе не будут лишними.
Для начала мы попытались определить — кого
