Мутация. Начало - Денис Леонидович Ранюк
А невидимого ли? Отсутствие объекта перед глазами не означало, что Иван не мог его видеть. Или хотя бы знать на каком расстоянии тот находится. Иван видел целые мириады «звездочек» раскиданных по району. Он мог ухватить любую нить и пройти по ней, как военный связист по телефонному кабелю. Эти «звездочки» постоянно перемещались, скапливались в целые галактики и дрейфовали по всему миру с одной им понятной целью. Но некоторые все же висели недвижимо. Это те, кто был заперт в скучных, тесных каморках «ушедших» и не мог выйти на волю. Такие бедолаги образовывали редкие тусклые созвездия. Их свет постепенно угасал, а точнее, замирал, от недостатка жизненной энергии, которую давала им охота на все живое.
Иван шел мимо брошенных домов, пересекал мертвые перекрестки, представляя, как скоро все это превратится в руины, а потом и вовсе станет частью ландшафта. Останутся только мириады звезд, блуждающих по новому Миру без людей.
Сон прерывался, сползал в сюрреалистическую абракадабру. Иногда возвращался к началу, где Иван вновь брел по пустым улицам. Ему порой было тяжело дышать, словно на грудь поставили наковальню. В такие минуты он почти уже выползал из затянувшегося сна, но потом у него получалось сделать глубокий вдох, и он вновь погружался в смолянисто-липкую трясину.
Проснулся он от холода. За окном шелестел мелкий дождик, а прохладный воздух, влетая через распахнутую форточку, неприятно холодил насквозь промокшее тело.
Иван с огромным трудом свесил ноги с кровати и кое-как поднял торс в сидячее положение. Руки тряслись, а каждый вздох давался с усилием. Его мутило, а картинка перед глазами подрагивала и плыла.
Но силы постепенно возвращались. Очень медленно. Сердце, подобно старому паровому котлу медленно, но верно раскочегаривалось, увеличивая количество ударов.
Неизвестно, сколько он так просидел, упираясь руками в край кровати. Чувство времени почему-то не работало. Хотя, сейчас это не так уж и важно. Гораздо важнее то, что он испытывал просто нечеловеческие жажду и голод. Видимо, на вчерашнюю разминку перед сном он истратил больше энергии, чем следовало. И что на него нашло?
А еще он был мокрым и почему-то неприятно пах мочой. Опустив голову, он посмотрел на своё трико, которое не снял вчера. Большое желтое пятно в области паха очень четко выделялось на сером фоне ткани. Он описался! И судя по запаху и величине пятна, не единожды. Как такое могло быть? А главное — что с ним происходит? Неужели…
Он встал и, пошатываясь, подошел к зеркалу на двери платяного шкафа. Содрогаясь от холода, он стянул с себя одежду. Потом стал тщательно осматривать каждый сантиметр тела, принимая все характерные для этого нелепые позы. Но сколько бы ни вглядывался в свое отражение, ни единого следа мутаций так и не обнаружил. Кожа была обычного цвета и плотности. Никаких серых шершавых пятен, о которых так много говорили, когда был интернет.
Но откуда взялась эта слабость? Будто он неделю участвовал в супермарафоне без сна и отдыха. Может обычная простуда? Или еще какая безобидная хворь? Кажется, неприятные симптомы уже отступают. Утихает дрожь, а ноги более уверенно держат тело вертикально.
Нужно умыться и попить воды. Сегодня очередь Олега готовить. Возможно, он уже сварганил что-нибудь незамысловатое, но вкусное, как он умеет. Но перед тем, как выйти из комнаты, хорошо бы одеться.
В квартире царила тишина. Может все еще спят? Это странно, но вполне возможно. В последние дни Олег выматывался в поисках добычи до полубессознательного состояния. Немудрено, что он дрыхнет допоздна. Правда, на часах уже полдень…
— Олег! — позвал Иван, но ему никто не ответил.
На кухне его тоже не было. Остается комната Олеси. Может, решил обтереть супругу? Это трудоемкий процесс, требующий сосредоточения, чтобы не пропустить какой-нибудь пролежень, который может доставить неприятностей. Специальный матрац не всегда помогал справиться с этой напастью, неотступно преследующей всех лежачих больных. А еще лежачих требуется постоянно ворочать, что тоже не сахар. Зато не будет опасного застоя в легких.
Прежде, чем войти в комнату Олеси, он, как всегда, постучал. А когда ему не ответили, крутанул ручку и открыл дверь.
В нос сразу ударил неприятный запах, который мозг сходу отказался идентифицировать. Потому, что этого запаха тут просто не должно быть. Потому, что еще вчера Олег о чем-то разговаривал весь день и вечер с женой и Иван слышал, как она ему отвечает своим слабым голосом. Речи он разобрать не мог, но этого и не нужно, чтобы понять, что человек еще жив.
А теперь здесь пахло смертью. И приходила она не только что…
Иван кинулся к кровати приемной матери, но сразу отшатнулся.
Она была мертва. Чтобы понять это, не нужно быть врачом. На руках, лежащих над одеялом, расцвели трупные пятна, а лицо напоминало обтянутый кожей череп. Глаза закрыты, видимо Олег прикрыл их, когда обнаружил жену мертвой…
Это не так. Разум намеренно отвергал все детали увиденного. Потому, что из них складывалась совсем уж жутковатая картинка. Все дело было в небольшом блюдце, заполненном пустыми ампулами из-под морфина и промедола. Иван точно знал, что их тут не должно быть так много. И еще шприц со следами крови от «контрольки». Олег оставлял ампулы, чтобы в случае чего можно было посчитать расход препарата. Но шприцы всегда выбрасывал. А этот лежит рядом с блюдцем, забытый всегда дотошным, дисциплинированным мичманом. Это могло произойти только по одной причине — муж не позволил жене страдать. Ведь об этом они с Иваном договаривались совсем недавно. Значит, Олег выполнил собственное обещание.
Но куда делся он сам? Что-то тут не сходилось.
Боль утраты колола душу, но как-то не очень активно. Ивана больше занимала загадка исчезновения Олега. Ну не мог он просто так взять и оставить тело любимой супруги гнить в своей постели. У него должен быть план на этот счет.
Иван выбежал в коридор и стал впотьмах ощупывать обувь. Все верно, уличных ботинок Олега не было. Значит куда-то вышел. Но почему не надел куртку? На улице пасмурно и поливает дождик. А куртка висит на месте.
От нечего делать, Иван тщательно осмотрел квартиру, избегая лишь комнату Олеси. В ванной он открыл кран холодной воды, но из гусака послышался лишь шум и тарахтение. Воды не было. Хорошо, что он додумался набрать ее в ванну.
Он высыпал
