Сочинитель - Андрей Русланович Буторин
– Кто лучше всех бинтует? – закрутил головой Васюта. – Мама, ты? В смысле, Лива… Э, Лива, что с тобой?..
– Похоже, ее подстрелили… – подхватил внезапно рухнувшую с ног супругу Сис.
Глава 21
Оказалось, Лива была ранена в грудь, чуть ниже сердца – там в ее куртке имелась дырка от пули, а кровь на черной ткани никто не заметил, к тому же место ранения закрывал висящий на груди автомат. Почему Лива никому не сказала о том, что ранена, оставалось секретом, поскольку сама она была сейчас без сознания. Возможно, сначала, находясь во время боя в адреналиновом возбуждении, она не почувствовала сильной боли и не смогла оценить серьезность раны. А когда состояние аффекта прошло, уже ничего не успела сказать, ее просто вырубило.
– Положи ее! – крикнул Силадан Сису, выдернул из-за пазухи кепку, смял ее в ком, приложил к Ливиной ране и сказал: – Теперь надо держать, чтобы потери крови не было. Хотя… – Он не стал договаривать, но все и так поняли, что имелось в виду: вряд ли кто сумеет помочь раненой.
И только Васюта воскликнул:
– Что «хотя»?! Что значит «хотя»?! Да, остановите кровь, перевяжите ее и Олюшку тоже, а я побежал за вездеходом!
– И куда ты их на нем собрался везти? – угрюмо спросил Хмурый. – Хирургов в Мончетундровске нет.
– А ты уже забыл, как моя нога вылечилась, как твои зубы выросли? Доедем до «туннеля», поместим раненых в «микроскоп», и…
– В какой еще «микроскоп»? – не понял трубник. – До какого «туннеля»?
– Потом!.. – отмахнулся сочинитель. – Некогда… Все, я пошел!
– Стой, – взял его за рукав Силадан. – Не надо вездеход, так мы только время потеряем. Куда ты там Ливу положишь? Для этого надо будет товар разгружать… Да и растрясет ее, можем не довезти до «туннеля». К тому же слишком большой риск, что вездеход в оказию попадет – это нам цепью нужно будет идти перед ним, камни бросать. Сейчас их в «микроскоп» посадим и очень аккуратно, но быстро понесем.
– Я понесу! – вскинулся Сис. – Я его как золотое яйцо в руках держать стану!
– А мы со Светулей будем камни бросать и путь прутом ощупывать, – подалась вперед Анюта.
– Мы тогда с Хмурым местность впереди под прицелом держим, – сказал бывший полковник, – а за тобой тыл, – кивнул он Васюте.
Светуля быстро перебинтовала Олюшкины руки, Сергей же Сидоров в это время примотал кепку Силадана к груди супруги, которая так больше и не приходила в себя. Потом он достал и поставил перед собой «микроскоп». И сказал Олюшке:
– Сможешь взять Лену за руку?
Осица, шипя сквозь зубы от боли, склонилась над раненой, коснулась ее руки, но сжать не смогла.
– Ничего, просто касайся ее, – сказал Сис. – А «микроскоп» я сам к тебе поднесу… Ты ведь его видишь?
– Бутылку самодура вижу, – процедила Олюшка. – Сейчас бы в самый раз глоток-другой сделать.
Сис поднес к ее второй перебинтованной руке «бутылку», и осица вместе с Еленой Сидоровой превратились в крохотных букашек на дне прозрачного «стакана».
– Ни хрена ж себе! – выпучил глаза Хмурый. – Это что же за гостинец такой?! И вы мне мозги пудрили… ты мне мозги пудрил, – ткнул он на Васюту пальцем и передразнил его: – «Это такой гости-инец, мы стали ле-огкими, нас понесу-ут!»
– А это и есть гостинец. И он правда делает людей легкими, и нас при этом несли, – ответил сочинитель. – В чем я тебе соврал? Просто не все детали рассказал. – Он понял, что теперь волей-неволей придется раскрывать трубнику и секрет «туннеля», но жизнь Ливы и здоровье Олюшки были куда ценнее всех этих тайн. К тому же они теперь с Хмурым вроде как побратались… И Васюта добавил: – Ты все узнаешь, обещаю. Просто сейчас время очень дорого, я тебе по пути расскажу.
Силадан собрался было возразить, но тоже, видимо, подумал, что жизнь и здоровье раненых женщин дороже, и махнул рукой:
– Да, время не терпит. Строимся, как я сказал, и вперед!
* * *
Дошли до фабрики и впрямь очень быстро; провидение, удача или что там еще словно сжалились над «мончаками» с трубником и убрали с их пути все оказии и прочие возможные преграды. Возле причальной трубы прохаживался, как и в прошлый раз, все тот же Штырь. Точнее, в позапрошлый – прошлый Васюта провел в «микроскопе» и не видел, кто был в карауле.
Караульный, увидев Хмурого, не удивился – видимо, все подчиненные Потапа уже знали, куда тот отправился. Спросил лишь, как все прошло, но трубник отмахнулся, сказав, что все расскажет позже, сейчас нет на это времени.
А потом пришлось вести Хмурого к пристройке с железной дверью, чтобы попасть в «туннель». Против всех ожиданий трубник отнесся к известию о переходах равнодушно.
– Теперь-то что толку от этих «туннелей», – проворчал он, – если дирижабль сюда летать не будет.
– Вездеход будет ездить, – сказал Васюта. – Думаю, место и для него очень удобное.
– Вот когда будет, тогда и будет, – буркнул Хмурый.
Когда после «туннеля» они очутились в лицейском классе, сочинитель тут же бросился к «папе»:
– Ну же! Давай! Доставай их скорее!
– Достану, достану, угомонись ты, – хмыкнул Сис. – Аккуратно надо же, или ты хочешь, чтобы они шишек набили? – И дружелюбным тоном добавил: – Да в порядке они, не боись, вон обе стоят на ногах.
Крохотные Олюшка и Лива, как увидел теперь и Васюта, и впрямь стояли на своих двоих в «микроскопе». Сис бережно перевернул гостинец – и обе женщины предстали перед всеми живыми и невредимыми.
– Ух, Ленка, да ты аж помолодела лет на десять! – заявил Сергей Сидоров. – Знал бы, не пустил тебя на такое лечение – уйдешь ведь теперь от меня, старика…
– Ешки-матрешки, уже побежала, – фыркнула Лива, а Сис, шагнув к ней, крепко обнял жену, не стесняясь окружающих.
– Как ты? – протянул к Олюшке руки и сочинитель. – Как твои руки?
– И руки, и ноги теперь в полном порядке, – ответила осица и словно в подтверждение своих слов тоже крепко обняла возлюбленного.
А когда первые эмоции схлынули, Лива подошла вдруг к Васюте и, явно смущаясь, сказала:
– Давай отойдем в сторонку, кое-что сказать нужно.
Поскольку никто теперь никуда особо не спешил, остальные не стали возражать, чтобы «мама» с «сыном» пошептались.
Лива с Васютой отошли к сваленным в углу класса партам. Елена Сидорова отыскала два более-менее целых стула, поставила их рядом и сказала сочинителю:
– Давай сядем, а
