Сочинитель - Андрей Русланович Буторин
– Тогда нужно загнать их в «незримую дыру», – сказала вдруг Олюшка.
Все разом повернули к ней головы.
– Когда мы ее обходили, – пояснила осица, – я ощупывала прутом край, чтобы не оступиться. А у меня на все эти оказии память натренирована, хорошо запоминаю детали. Так что я четко помню, где проходит ее левая граница. Ну, если отсюда, то правая. Вы меня прикрывайте, а я подойду к самому-самому краю «дыры», привлеку их внимание – и назад. Они ломанутся за мной следом – наверняка кто-то да оступится, а остальные запаникуют. Тут вы их отсюда и постреляете.
– Если они не постреляют тебя сразу же, как только ты туда вылезешь! – замотал головой Васюта. – Нет-нет, я против этой затеи!
– У тебя есть другое предложение? – окинула его любимая неприветливым взглядом. – Пусть вместо меня идет Светуля или Анюта, их тебе не так жалко? Или нам всем вместе прыгнуть в «незримую дыру», чтобы не мучиться?
– Нет, но… – забормотал сочинитель и, недовольно поморщившись, заявил: – Тогда я пойду. Скажешь мне, где этот край.
– Как я тебе это скажу? Там отметок не поставлено. Мне тебе в голову свою память не перелить, мы с тобой не киберы. Так что иду я – и все, вопрос закрыт. А вы меня отсюда прикрывайте. Для начала гранаты бросьте, чтобы «ходоки» залегли.
– Я пойду с другой стороны тогда, – сказал Васюта. – И буду тебя оттуда прикрывать.
– И что, будешь камешки бросать, чтобы самому в «дыру» не свалиться? А если сильно в сторону заберешь, то от меня их только отвлечешь, они и за тобой тоже бросятся, но в оказию не попадут. Нет уж, Васенька, отсюда меня прикрывай. – Олюшка обвела всех решительным взглядом. – Все готовы? Гранаты доставайте, стопорные усики разгибайте… Так… На счет «три» выдергивайте кольцо и кидайте их вперед как можно дальше. А потом из автоматов поливайте. Только не меня… Ну? Раз… два… три!..
Гранаты были у всех, кроме Васюты. Он, не будучи еще совсем недавно в силах опереться на правую ногу, никак не мог рассчитывать, что ему пригодятся такие боеприпасы. Поэтому, когда все швырнули в сторону «Вольных ходоков» гранаты, а Олюшка рванула вперед, первым начал стрелять из «Никеля» – и даже не наугад, а в конкретного человека, который после взрывов гранат приподнялся из-за камней метрах в сорока впереди, как раз где-то там, где должна была начинаться «незримая дыра». Это был молодой, вряд ли старше самого Васюты, мужчина в коричневых штанах с курткой и синей высокой кепке. На его груди болталась тоже синяя, похожая формой на небольшой огурец погремушка – другого слова сочинитель не смог подобрать, да ему сейчас было не до этого. Единственное, что он быстро понял: это и был сам Валерка Микроцефал, потому что тот, обернувшись, махнул рукой своим и крикнул:
– Вперед перебежками! Идти там, где шла эта осота, тут оказий полно. По ней пока не стрелять, будет дорогу показывать.
А вот Олюшке никто не запрещал стрелять. Поэтому, стоило за Микроцефалом появиться остальным «ходокам», которых оказалось не менее десятка, она принялась по ним палить что есть мочи. Те сразу залегли, причем как минимум один, похоже, навечно. И кто-то из них крикнул:
– Микроцефал! Если мы по ней не будем стрелять, она сама нас перестреляет! Давай ей хотя бы руки прострелим, а потом саму схватим – пусть ведет.
И «ходоки» стали целенаправленно бить короткими очередями и одиночными выстрелами по Олюшкиным рукам. Васюта взвыл и стал поливать неприятеля почти не глядя, что было с его стороны двойной ошибкой: во-первых, он ни в кого не попал, а во-вторых, расстрелял все патроны. Запасного магазина у него не было, и он метнулся к Хмурому, на поясе которого висел подсумок с боеприпасами. Вокруг тут же засвистели и зацокали о стены штольни пули, сочинителю пришлось залечь. Теперь ему не была видна Олюшка, и он за общим шумом перестрелки даже не мог понять, стреляет ли она сама.
Впрочем, он тут же услышал, как любимая вскрикнула – раз, другой, а потом закричала во весь голос:
– Что? Думаете, справились со мной, доходяги микроцефальные? А вы еще попробуйте, возьмите меня!
Васюта дополз до Хмурого:
– Дай магазин!
Трубник помог ему с «Никелем» и подсказал:
– Стреляй короткими! И целься, а то снова все понапрасну выплюнешь. У меня всего один магазин остался, больше не дам.
Сочинитель приподнял голову и приготовился стрелять. И увидел, как с трудом поднялась Олюшка, в руках которой больше не было оружия, а сами руки висели вдоль тела окровавленными плетями. Осица, спотыкаясь, побрела назад, а за ней бросились сразу пятеро прихвостней Микроцефала. И… план осицы сработал! Сначала один, а следом, не успев тормознуть, еще двое «ходоков» ухнули в «незримую дыру», словно бесследно растворившись в каменистой земле. Оставшиеся два смогли добраться до Олюшки, но она, сделав подсечку, уронила одного из них прямо в смертельную оказию. А второй уже протянул к осице руку, но Васюта, не в силах больше лежа смотреть на это, вскочил на ноги и, матерясь так, как не делал этого никогда в жизни ранее, выпустил во врага опять отнюдь не короткую очередь. Тот, взмахнув руками, навзничь повалился на землю и растворился в «незримой дыре».
– Прикрывайте меня!!! – завопил сочинитель и помчался на выручку любимой.
На психику «ходоков», похоже, оказало влияние исчезновение в оказии сразу пятерых товарищей, да еще и огонь «мончаков» не стихал ни на минуту. Поэтому сначала один из них, а потом и еще сразу двое ломанулись назад к дороге, но были тут же скошены автоматными очередями.
И когда стрельба наконец стихла, оказалось, что убитых бойцов группировки Валерки Микроцефала с при-мкнувшими к ней недобитками Лохмача было шестеро. Плюс пять сгинувших в «незримой дыре». Не было нигде лишь самого Микроцефала.
– Может, он тоже в дыру свалился? – предположил Силадан. Пожалуй, это было единственным объяснением – спрятаться тут было негде.
Но ладно Микроцефал, на него Васюте было плевать, самое плохое, что у Олюшки оказались в четырех местах прострелены обе руки.
– Я иду заводить вездеход! – бросился к входу в штольню сочинитель.
