Сочинитель - Андрей Русланович Буторин
Об этом же подумали и все присутствующие.
– Ну что, – бросил на Хмурого взгляд Силадан, – убедился, что вездеход существует? Тогда двинули назад, да побыстрее.
– Нет, – заупрямился вдруг трубник. – Вездеход я вижу, а вот товаров с дирижабля пока не увидал. Вдруг они никуда не ездили, а все это время здесь просидели?
– Хмурый, ты охренел? – уставился на него Васюта. – Мы тут что, по-твоему, с «рудокопами» чаи гоняли? Блин, как у меня в садюшке:
Мама для папочки чай заварила, Что-то еще в этот чай положила. Плачем мы с дедом на холмике свежем, Мама чифирь варит где-то в Сегеже.
– Я ничего против вас не имею, – проворчал Хмурый, – но я должен увидеть все собственными глазами. Потап мне потом так навставляет, что я был рядом с вездеходом и в кузов не заглянул.
– Да пусть он заглянет! – не выдержал Сис. – Дольше препираться будем, а сюда уже, может, эти прут, – кивнул он на кости под ногами.
Сочинитель открыл дверцу пассажирского отсека и посветил внутрь фонариком:
– Вот, смотри.
Хмурый подошел и заглянул внутрь. И сразу увидел друзу разноцветных кристаллов.
– Что это?
– Тот самый «еж», о котором мы вам говорили, – ответил Васюта. – Спекшиеся при аварии дирижабля гостинцы. Скорее всего, это с ними сделала та оказия, что и погубила летунов.
– Что, ни одного гостинца не уцелело? – недоверчиво спросил трубник.
– Мы это вам тоже рассказывали. Те, которыми вы расплатились за товары, все тут, в этой друзе. А те, что были у нас, – «книгу», «незряш» и «небывашку» – Лом с Медком и Заном взяли с собой в Романов, чтобы хоть что-то показать тем, кто захочет заниматься обменом.
Хмурый кивнул и еще раз окинул взглядом мешки и ящики с товарами.
– Мы не виноваты, что гостинцы до Канталахти не долетели. Но мы ими расплатились за товар, а потому все это по праву наше.
– Ясен пень, – сказал Васюта. – Полностью с тобой согласен. Теперь ты доволен? Идем назад.
– Нет, – мотнул головой трубник. – Назад мы поедем на вездеходе. Заодно и товар по месту назначения доставим.
– Это тебе Потап такое поручение дал? – прищурился Силадан.
– У меня своя голова на плечах имеется, – проворчал Хмурый. – Вездеход – вот он, товар в нем, с чего бы это все здесь оставлять?
– Да с того, что это единственный козырь Лома, Медка и Зана! – воскликнул сочинитель. – Так они прибудут в Мончетундровск не просто с пустыми словами, что договорились об обмене, но и предъявят как товар, так и средство доставки! А с пустыми руками их могут просто при входе в город прихлопнуть. Да и если они не найдут вездеход на месте, что подумают?
– Он просто хочет инициативу проявить, чтобы перед своим главным самым деловым и умным показаться, – презрительно скривилась Олюшка.
– Может, я о тебе забочусь, – насупился трубник, понимая, видимо, что ничего с его затеей не получится, не попрешь же один против всех. – У тебя же нога раненая.
– Хмурый, давай об Олюшке я буду заботиться? – недовольно заиграл желваками Васюта. – А Потапу тебе и так будет что предъявить – и про вездеход расскажешь, и гостинцев принесешь.
– Его гостинцы – только те, что в его рюкзаке! – тут же вставила Анюта.
– Мы их с Васютой вместе… – начал было трубник, но тут со стороны входа в штольню раздались автоматные очереди.
– Там же мама! – вскричал сочинитель и рванулся назад.
– А ну стой! – рявкнул ему в спину Силадан. – Нарвешься на пулю!
Но Васюта его скорее всего даже не услышал, поскольку в мыслях было лишь быстрее добраться до входа и помочь оставшимся там Светуле и Ливе, последней особенно, поскольку и впрямь испугался за нее, как за родную мать. Сис его тут же догнал – за жену он беспокоился не меньше. Олюшка, разумеется, рванула за ними следом. Не отстала и Анюта, беспокоясь за своих подопечных, которых, несмотря на вхождение в новую группировку, бывшими не считала – «ОСА» если даже куда и вошла, существовать не перестала.
– Да куда ж они скопом-то?! – взмахнул руками Силадан и мотнул головой Хмурому. – Жди здесь, не высовывайся! – И бросился догонять своих.
– Чего это я буду здесь сидеть?! – возмутился трубник, хотя услышать его уже никто не мог. – Я вам что, баба на сносях?!
Понятно, чего опасался Силадан. Не дай бог, пострадает еще и этот трубник – перед Потапом будет уже совсем трудно оправдываться. Но и сами трубники были людьми далеко не слабого и робкого десятка, трусы и задохлики не смогли бы выполнять такую работу, что делали они, поэтому Хмурому было реально обидно, что его не допускают к сражению. А учитывая, что там сейчас не только мужчины, но и аж четыре женщины, он вообще считал позором отсиживаться. Поэтому он тоже метнулся к выходу и едва не сбил с ног остановившегося Силадана. Тот обернулся, но не стал ничего говорить трубнику, сказал всем, поскольку здесь, возле выхода наружу, как раз все и собрались, включая забравшихся в штольню под прикрытие каменных стен Светулю и Ливу.
Снаружи раздавались теперь лишь одиночные выстрелы, но они звучали все ближе и ближе – неприятель явно подбирался ко входу в рудник.
– Кто это, успела заметить? – спросила у Светули Анюта.
– «Вольные ходоки», – вместо нее ответила Лива. – Так от нас и не отстают, сволочи.
– Да, – кивнула Светуля, – я Валерку Микроцефала узнала.
– Говорят, он ими теперь и командует, – сказала Анюта.
– Так он же придурок недоразвитый! – развел руками Хмурый. – Потому и погоняло такое получил. Как он вообще догадался, что мы сюда пойдем?
– Видать, кто-то из «ходоков» подслушал, когда мы про вездеход обсуждали, – сказал Силадан. – Но это теперь уже и не важно. Нам теперь главное не дать им сюда добраться, пока мы сидим в штольне. Если у них есть гранаты – они нас ими просто-напросто закидают. Собственно, пути у нас два: или наружу и принять встречный бой, или скрываться в глубине рудника, но мы понятия не имеем, что там и как – можем сами себя в ловушку загнать.
– Тем более там нас тоже кое-кто поджидает, – проворчал Хмурый.
– Кто? – не поняла Лива.
– «Черные рудокопы», – пояснил «маме» Васюта. – Мы увидели, как с ними Зан разделался, но вряд ли со всеми. – И тут ему в голову пришла интересная мысль. – А что, если нам незаметно выбраться и дать «Вольным ходокам» самим сюда забраться – они же наверняка к вездеходу и хотят попасть. Вот пусть и попадутся в лапы к «рудокопам».
– Все
