Туллио Аволедо - Крестовый поход детей
― Плевал я на твои правила. Если хотите, мы его сложим, но только после того, как разрядим в вашего дружка.
По другую сторону барьера воцарилось молчание.
Потом голос спросил:
― Что нам делать?
― Впустите нас, — ответил Маркос, подтверждая тем самым подозрения Ваганта по поводу своего статуса. Его тон был чересчур небрежным, а приказ исполнен слишком поспешно, без малейших колебаний.
Когда-то посты охраны имели телефонную или радиосвязь. Но в мире, пережившем Страдание, не осталось ничего подобного. Поэтому те же проволочки повторились и на двух следующих блокпостах, укрепленных еще надежнее, чем первый. Но и там одного слова юноши было достаточно, чтобы их пропустили, не настаивая на сдаче оружия. Вагант чувствовал себя все более неуютно.
Первыми признаками приближения города Чинос — станции Кадорна — были запахи и шумы. Резкую вонь экскрементов и дыма Вагант почувствовал еще в полумиле от города, едва они прошли последний блокпост. Последний участок туннеля освещали лампы низкого напряжения, соединенные кабелями. Свет был приглушенным до минимума, но привыкшим к темноте глазам казался почти ослепляющим.
Стены туннеля, а в некоторых местах и потолок, покрывали грибы и мох. От навоза, на котором они росли, и шел запах дерьма.
― В приготовленном виде они не воняют, — уточнил Маркос, хотя его никто и не спрашивал. Но по тому, как сморщился его нос, было видно, что он невысокого мнения об этой пище.
По мере приближения к источнику шума вонь дерьма постепенно сменялась удушающим запахом дыма. Едким, нездоровым запахом.
― Найти древесину бывает непросто, — объяснил Маркос, — а дизельное топливо всегда под рукой.
Казалось, он тоже чувствует себя неловко. Странно. Вагант подумал, что, войдя в город, юноша начнет вести себя еще увереннее. Собственно, именного этого он и опасался. Но Маркос, напротив, казался смущенным под взглядами окружавших его людей. Как будто чувствовал себя виноватым в чем-то.
Город Лос Чинос развивался вокруг заброшенных путей метрополитена. Стены раскопали, чтобы увеличить жилое пространство. Теперь станция походила на гигантскую пещеру, в которой кишела беспорядочная жизнь. На чем-то вроде рыночной площади на нескольких десятках прилавков продавалось все подряд: от еды до одежды, от утвари до разваливающихся книг, на которые Дэниэлс обратил было любопытный взгляд, но тут же с разочарованием обнаружил, что все они написаны по-китайски.
Люди за прилавками разглядывали вооруженных незнакомцев со смесью любопытства и подозрительности. Значительная часть торговцев имела азиатские черты лица. Зато среди покупателей и охраны, вооруженной только длинными металлическими дубинками, было немало латиноамериканских лиц. Охранники стояли то здесь, то там, опираясь на столбы, густо заклеенные разноцветными объявлениями.
Даниэла подошла к одному из ярких постеров. На нем была изображена девушка в купальнике внутри странного аппарата с яркими лампами.
― Если хочешь, могу сводить тебя пожариться, — шепнул ей на ухо Маркос
― Не уверена, что хочу жариться.
Чинос расхохотался.
― Ну это смотря кто будет тебя жарить, querida[19].
― Откуда у вас электрическая энергия? — спросил Крисмани.
Вагант вмешался:
― У нас есть дела поважнее. Где твои начальники? Где ваш управляющий?
― Управляющий? Что это вообще такое? У нас есть король.
― Я думал, что ваши начальники называются лаобань.
― Ты неправильно думал. Лаобань много, а самый могущественный из них — наш король.
Сказав это, он показал на постройку из кирпича, доходившую до самого потолка станции, с узкими и высокими окнами и мраморными вставками. Отцу Дэниэлсу она напомнила средневековые церкви, в строительстве которых использовались античные статуи, колонны и каменные плиты. Здесь использовали более современные мраморные детали, но результат был тот же.
― Король чего?
― Король мамбо, естественно, — ответил Маркос, указывая на разноцветную роспись на одной из стен: Майкл Джексон, делающий лунную походку, в расшитом блестками пиджаке.
― Кто это? — спросила Даниэла.
Джон Дэниэлс с улыбкой покачал головой.
― Долгая история.
Потом сказал ей на ухо: «Он танцевал что угодно, но только не мамбо».
Форма на стоявших у входа часовых была не просто безупречна, она была выглажена. Ружья, которые они держали в положении «на плечо», начищены до блеска, как и сапоги. Проходя мимо, Вагант и Крисмани почувствовали себя неловко. Запах немытых человеческих тел до такой степени вошел для них в норму, что только теперь, когда было с чем сравнить, они почувствовали, насколько грязны и привыкли к собственной грязи, — что, наверное, даже хуже.
― Ведите себя подобающе при короле, — шепотом предупредил их Маркос.
Фыркнув, Вагант сделал шаг вперед.
Один из Чинос остановил его.
― Никто не войдет туда с оружием. Никто.
― Без своего оружия я буду чувствовать себя голым. Не думаю, что предстать голым перед королем — подобающее поведение.
― Он прав, — прогремел голос изнутри здания, — если кто-то и должен входить сюда голым, так это моя дама.
Васкес склонил голову и опустился на колени.
Из глубины темного входа выступил чернокожий человек, одетый во все белое. На шее висело несколько массивных, как якорные, золотых цепей. Не толстый, но в теле. Короткие курчавые волосы. Темные очки.
«А эти Чинос любят эффектные выходы», — подумал Дэниэлс.
Вокруг стояло шесть охранников, державших руки на пистолетах.
― Кого ты привел ко мне, Маркос?
― Нарушителей границ.
― А что у тебя с зубами?
― Несчастный случай, — солгал Маркос. Король пожал плечами.
— Ну так что, скажешь, кого привел в мой дворец?
Вагант раскрыл было рот, чтобы ответить, но король прервал его:
― Молчать. Я хочу поговорить со своим сыном.
«Вот дерьмо, — подумал начальник разведчиков, — я врезал сыну короля».
― Я встретил их на станции Пагано. Я шел туда на встречу с Джулио и его Альберти, но когда пришел, эти козлы перебили его и всех его людей.
― Мы им уже заплатили за этот месяц?
― Нет.
― Ах так? Тем лучше. И что же? Они уложили их всех? Эти четверо?
― Эти четверо и их войско. Я насчитал не меньше пятидесяти человек. Они снаружи.
Выражение лица короля стало более напряженным.
― Черт возьми. И откуда они? Вы откуда, парни?
― С Бонолы.
― С Бонолы? Что-то вы далеко отошли от своей зоны, ребятки.
― Я не знал, что существуют зоны.
― О, существуют, еще как существуют. Нужно учить географию. Существует зона Монстров и зона Сынов Гнева, зона Альберти и зона Серожопых... Разумеется, зона Циклопов, и Безголовых, и Амазонок...
― Ты шутишь, — сказал Вагант.
― Отчасти. Входите. Я покажу вам карту, так будет понятней. Можете оставить оружие при себе, если вы так лучше себя чувствуете. Но даже не пытайтесь использовать его, потому что мои ребята, чуть что, мигом хватаются за пистолет.
Они прошли по коридору, на стенах которого висели картины. Джон узнал одного Уорхола и нескольких Лихтенштейнов. Пыль и черная копоть свечей, освещавших коридор, сделали их темными, как старинные полотна.
Они вошли в комнату пять на шесть метров, освещенную гигантским канделябром из муранского стекла, свисавшим с высокого потолка. Лампочки светились слабо и прерывисто, но сам факт наличия электричества был чудом в этом новом мире.
― Садитесь, располагайтесь, — пригласил их король мамбо.
Семь кресел, стоявших вокруг письменного стола, не подходили друг другу по стилю, но все были отличного качества.
― Эти Сыны Гнева, — спросил король, — что вам о них известно?
― Немногое, — ответил Вагант.
― Вы живете ближе. Что можете сказать о них вы? — вмешался Дэниэлс. — Откуда взялись эти головорезы?
Король пожал плечами.
― У нас нет точных данных, — ответил он. — Мы знаем только, что все изменилось около двух лет назад. До того они жили, никого не доставая, в зоне центрального вокзала. Было известно, что у них есть электричество, — вероятно, от генераторов. Вполне логично, что на станции были генераторы. Конечно, мы знали, что они превосходят нас в военном отношении. Когда владеешь такой соблазнительной крепостью, как у них, нужно иметь хорошую оборону.
― А потом? Что произошло два года назад?
― Этого никто не знает. Эти сукины дети вдруг ни с того ни с сего сделались ужасно агрессивными. Они начали одеваться во все черное, таскаться по городу на этих своих бронированных пикапах, захватывать территории вдоль линии метрополитена. Они перебили много наших. Тоннельных крыс... Как вы их называете?
