Туллио Аволедо - Крестовый поход детей
Девушка-призрак утвердительно кивнула.
― Я знаю, о чем ты думаешь, — сказал Джон, увидев улыбку короля.
― Нет, не знаешь. Видишь ли, есть небольшая загвоздка. Путь к центральному вокзалу ведет через станцию Гарибальди. А она укреплена так, что через нее не пролезет и иголка. Это настоящая крепость. Они превратят нас в фарш.
Джон показал на точку на карте.
― Эта линия охраняется слабее.
Король поднял на него удивленный взгляд.
― Откуда ты знаешь?
― Я просто знаю это, и все.
― Тогда ты должен знать и то, что станция Монтенаполеоне обрушилась. Теперь на ее месте кратер в сто метров диаметром. Прямо как от бомбы, раз уж мы об этом. А следующая за ней станция, Турати, тоже укреплена, хоть и не так, как Гарибальди, учитывая, что из тоннелей, ведущих от Монтенаполеоне, на нее все равно ничто не может проникнуть.
― Остается поверхность.
― Больше километра по земле?
― Мы можем пройти ночью.
Король рассмеялся.
― Ночью? Ты, наверное, забыл, кому принадлежит город по ночам. Ты заметил, что на станции Дуомо нет пешек? Хочешь знать, почему? Вообще-то, я тебе уже говорил: она давно принадлежит Монстрам. И теперь это Улей. Да-да, именно Улей. Так мы его и называем. Гнездо, из которого Монстры по ночам разлетаются по городу и разоряют его. По ночам центральные улицы Милана кишат этими грязными тварями. Так что забудь об этой идее. Кроме того, человек не может оставаться на поверхности так долго.
«КОЕ-КТО МОЖЕТ», — прозвучал в их головах голос Алессин.
― Альберти ведь делают это, — возразил Джон. — Кроме того, когда вы с нами, вам нечего бояться Созданий ночи.
― Да неужели? С чего бы это? Вы что, приручили их?
Король произнес эти слова нахальным тоном, но взгляд, брошенный им исподтишка на Алессию, выдавал его страх.
― Нет. Гораздо лучше. Они будут нашими союзниками.
― Да ну? Не верю. Эти Создания — дикие звери. Вы не видели станции после их атаки. Они невероятно жестоки. Они не останавливаются ни перед чем.
Крисмани откашлялся.
― Священник говорит правду. Им удалось захватить станцию Бонола только благодаря поддержке Монстров. Наши люди — свидетели.
― Брехня.
Джон Дэниэлс почувствовал, что внутри его тела поднимается невероятная, неизвестная энергия. Каждый его мускул пришел в напряжение.
Если бы он захотел, он мог бы убить короля одним своим взглядом. Он чувствовал это. Он мог бы взглядом поджечь эту комнату или взорвать любой находящийся в ней предмет.
Он ткнул пальцем в одну точку на карте.
Пешки подскочили на столе, а потом пулями взлетели в воздух. Двое охранников сделали шаг по направлению к нему, но отлетели назад, как будто ударившись о невидимую стену.
Потом Джон поднял взгляд и встретился глазами с королем.
Никому и никогда не рассказывал король Чинос о том, что он увидел в это мгновение. Потому что он и сам не мог в это поверить.
Глаза священника превратились в два черных камня, от которых исходило сияние — черное сияние, которое, казалось, засасывало в себя все вокруг. Король попытался отвлечься от этого сверхъестественного взгляда, но ему это не удалось. Он почувствовал, что его затягивает в черную пустоту. Ноги оторвались от пола, и он ощутил, что летит к медленному водовороту из миллионов, миллиардов крутящихся в воздухе зеркальных осколков. Воронка поглотила его, и он очутился высоко в небе над древним городом с пустынными улицами и заброшенными домами с обвалившимися крышами. Все покрывал слой грязного снега. По этой серой поверхности медленно и торжественно двигались странные существа. Внезапно король осознал, что стремительно падает на землю, и с криком замахал руками и ногами.
Он упал в мягкий, как пуховая перина, сугроб и, приподнявшись, увидел, что его окружили черные крылатые создания без лиц.
Не было никакой возможности вырваться из круга этих существ, рассматривавших его и двигавшихся вокруг словно в танце. Затем круг разомкнулся, и к нему подошла фигура в капюшоне. Ее шаги были такими странным, что король вздрогнул.
― Знакомство с тобой честь для меня, — произнесла фигура.
― Кто ты? — пробормотал король.
― О, у меня было уже так много имен, и так много имен еще будет. Что есть имя? Ты можешь назвать льва комнатной собачонкой. Главное — не удивляться потом, когда он тебя сожрет. Имена — ничто. Важно, чем мы являемся.
― Ну тогда что ты?
Тот не ответил. Протянул королю руку и помог подняться.
― Идем. Ты должен кое-что увидеть.
Король посмотрел на четырехпалую руку Монаха, не веря своим глазам. Она была черной, с толстой кожей и очень длинными острыми ногтями. Это была рука настоящего монстра. Тем не менее, в этом странном сне (который в то же время и не был сном) он взял ее и пошел за Монахом.
Монах показал пальцем на гору, стоявшую в отдалении.
Зрение короля прояснилось. Он увидел, что на самом деле это вовсе не гора, а полуразрушенный купол старинного здания.
Затем оно снова превратилось в гору, по склону которой король карабкался вслед за Монахом. Они добрались до самого верха, и король заглянул за зубчатый край.
Внизу он увидел неф базилики, освещенный тысячами свечей. В их золотом сиянии человек в красном говорил с украшенного фигурами ангелов и демонов мраморного амвона.
Этот человек был толст, неприлично толст. Он говорил, брызжа слюной на коленопреклоненных мужчин и женщин, как будто окропляя их.
В свете свечей глаза человека в красном сверкали, как раскаленные угли. Из его рта изрыгались слова ненависти. Королю удавалось расслышать только обрывки его речи.
Проклятые мутанты...
Крылатые демоны...
Еретики...
Грешники...
Очистить огнем...
Человек в красном с криком воздел руки к небесам.
Присутствующие поднялись на ноги.
― Присоединяйтесь ко мне в священном крестовом походе! — прогремел проповедник, указывая рукой в угол нефа. Двое гвардейцев втащили в помещение крылатое создание. Его крылья безвольно висели вдоль тела, как две мокрые тряпки. По-видимому, оно было без сознания или, по крайней мере, не способно было бы реагировать, даже если бы не тяжелые цепи.
Оскорбления, издевки, злоба и плевки сопровождали создание на его коротком пути к куче картона и дров. Гвардейцы бросили его туда и сразу же отошли. Один открыл канистру и вылил ее на картон и на существо, которое почти уже не шевелилось. Судя по всему, оно уже было при смерти.
Человек в красном лично поднес факел к куче, на которой лежало скованное создание. Языки пламени с треском вспыхнули, вздымаясь быстро, как звери, и отбрасывая темные тени на собравшуюся толпу. Лица собравшихся были уродливы, чудовищны. Глаза светились ненавистью. На каждый стон, каждый приступ агонии существа они реагировали жадной радостью.
Король в ужасе отпрянул от кратера этого вулкана ненависти.
― Кто эти звери?
― Это Рим, — ответил ему Монах.
― Это омерзительно.
― А вы разве ничего подобного не делаете?
― НЕТ! То есть, мы, конечно, сражаемся с этими созданиями. Но мы никогда не ловили их. И даже если бы поймали, не стали бы делать ничего подобного.
― Это был мой брат, — прошептал Монах в сознании короля.
― Твой... брат?
― В том смысле, в котором всякий человек твой брат. Ты, наверное, слыхал о таком. Точно так же каждое из этих созданий — брат мой или сестра моя. Мы с ними одна плоть.
Король снова заглянул за край купола. Тело создания горело, слышалось потрескивание жира и щелчки лопавшихся костей.
― Пламя еще не угасло, — вскричал проповедник. — Дадим ему еще работы?
Толпа ответила оглушительным криком.
Те же двое гвардейцев потащили к костру полуголую девушку. Она билась, силясь вырваться из их грубой хватки.
Рот девушки был зашит проволокой. Ее глаза вышли из орбит — то ли от ярости, то ли от страха.
― Лючия Мори, последняя из проклятого рода, пройди очищение огнем!
Слова человека в красном возбудили толпу, которая волной хлынула вперед, грозя столкнуть в огонь и гвардейцев.
― Лючия Мори, сегодня твой нечестивый род умрет вместе с тобой!
― Этот человек — новый кардинал Рима, — произнес голос в сознании короля. — На протяжении многих месяцев он держал эту ни в чем не повинную женщину в плену, насилуя и пытая ее. Теперь она надоела ему, и он избавляется от нее, как от мешка мусора. Следи внимательно за тем, что сейчас произойдет. Смотри и запоминай.
