Игорь Николаев - Город Тьмы и Дождя
- Благодарю, так будет проще, - по-прежнему не глядя на Постникова, едва ли не сквозь зубы проговорил медик и зачем-то добавил. - Печеночный блок от 'Шеррафа', очень хороший.
- Пожалуйста, - вежливо отозвался Алекс.
Пока роспиловщик раскладывал инструменты, Постников скучающе созерцал стены, обтянутые белой бактерицидной пленкой, и стойки с ультрафиолетовыми лампами по углам. Демонстративное безразличие было на лице курьера. В животе все закручивалось плотным комом, словно кишки выжимали на барабане стиральной машины. Впрочем, к этому он тоже привык и не без некоторого удовлетворения отмечал, что каждый такой поход обходился все легче и проще для психики. Постников старательно поправил перчатку на правой руке, снова оглядел комнату.
Единственное окно было плотно занавешено, свет в комнате-операционной происходил от гирлянд светящихся трубок-люминофоров. Они давали неяркий, но ровный и мягкий свет, почти без теней. Почему здесь игнорировали электричество Алекс спрашивать не стал. Зато неожиданно задал вопрос медик. Видно ему было не по себе и хотелось упокоить нервы разговором.
- Добренький? - молодой человек натягивал через голову старый медицинский халат, который, наверное, помнил еще времена Пирогова и диссонировал с довольно-таки технологичным убранством операционной. Поэтому кивок в сторону жертвы утонул в складках, но Алекс понял, о чем речь. Понял и задумался, что бы ему ответить... Вопрос прозвучал откровенно хамски, он мог быть как попыткой уязвить, так и нервным порывом новичка.
- Да, я добренький, - коротко ответил наконец Постников, решив быть дипломатичным и сдержанным даже при явном оскорблении. В конце концов он был не настолько нужен и важен для Доктора, чтобы привносить в коллектив конфликт. Работа в команде вивисекторов уже научила Алекса, что заменяемы все, кроме Коллеги и самого Доктора. Но рядовые курьеры и боевики - товар куда менее дефицитный, чем даже самые плохие медикусы.
- Извини... те, - неожиданно буркнул медикус, бренча чем-то похожим на никелированную птичью лапу с тремя кривыми когтями.
- Бывает... - неопределенно отозвался Постников. Это безадресное 'бывает' вообще было хорошим ответом для самых разных случаев. Каждый может вложить в него свое понимание момента по собственному усмотрению.
Молодой медик, замер посреди операционной, неловко подняв руки в странной позе. Постников уже знал, что она называется 'позой хирурга' и вырабатывается привычкой к антисептике перед операциями, когда руки уже продезинфицированы и трогать сторонние предметы нельзя.
- У меня первый раз, - вдруг сказал юноша, глядя на Постникова исподлобья, почти угрожающе. Тем жалобнее и несчастнее прозвучали его слова.
- И так бывает, - все так же нейтрально отозвался Постников, лихорадочно соображая, что делать и как все это решать. Если мозгляк пойдет вразнос, то 'планерка' может быть сорвана, а это проблемы... За них кому-то придется отвечать, а дальше смотри пункт о сравнительной ценности курьера и медика.
Парня тем временем понесло. Он заговорил быстро, почти захлебываясь словами. Из потока болтовни человека на грани нервного срыва Алекс вычленил главное. Действительно - почти выпускник, но все-таки студент. Первый опыт такой работы. Крайняя нужда в деньгах. И внезапно проснувшаяся совесть человека, который сейчас должен разделать на части другого человека, настоящего, живого, пусть и успокоенного дозой хорошего снотворного.
Этого Алекс не понимал. Вообще ничего не понимал в сегодняшней 'планерке'.
'Стоматологи' и 'трансецы' - то есть соответственно роспиловщики на протезы и органы - заслужили мрачную славу в массовом сознании. Они были красочно описаны в книгах, фильмах, сериалах и прочей кабуке, регулярно отражались в новостных сводках и правоохранительных рапортах. Однако как обычно и случается, реальность имела мало общего с фантазией. 'Роспиловка' в больших мегаполисах никогда не была по-настоящему распространенным явлением, да и не могла стать. Тот, с кого возможно втихаря спилить годный хром, как правило мог позволить себе просто не появляться в опасных местах. Или сам укомплектовывался такими приращениями, что связываться с ним оказывалось себе дороже. Что же касается биоматериалов и органов, то здесь имело место избыточное предложение со стороны 'второго' и 'третьего' мира. Вплоть до специальных 'ферм', скрытых в дальних уголках Африки, для клиентов высшего уровня. Разумеется, все это считалось совершенно незаконным и преследовалось 'по всей строгости', но система давно была отлажена и работала как часы.
Поэтому, чтобы попасть под хирургическую пилу или резак нужно было оказаться очень невезучим человеком или влететь в очень темную историю. Как сам Постников осенью минувшего, тринадцатого года. Для коалиций и тем более районщиков роспиловка никогда не становилась существенным источником дохода. Скорее мелочью в общую копилку и статусной возможностью - дескать, мы можем привлечь советующих специалистов, знаем нужных людей для сбыта, мы круты и в авторитете!
Таким образом не было никакого смысла в организации 'красной' операционной в приличном районе, привлечении хирурга-неофита с дрожащими руками, да еще среди белого дня. Все это делалось куда проще, давно отработанными и проверенными схемами.
Неправильно... все неправильно...
Но выбора не было.
И Алекс сделал то, чего и сам от себя не ожидал. Он шагнул вперед и крепко обнял отчаянно рефлексирующего студиоза. Обнял, прижал, и тихо сказал с предельной мягкостью, как брат или скорее даже любящий отец:
- Все, спокойнее, спокойнее... Все в порядке, все хорошо... Все спокойно...
Медик, словно только и ждал этого момента, всхлипнул и разрыдался прямо на плече у Постникова, впрочем, рефлекторно держа руки на весу. Наверное, он действительно был хорошим, профессиональным врачом, несмотря на молодость. Алекс крепко обнимал бедолагу, шептал успокаивающие, бессвязные слова, потому что здесь тон был важнее смысла. И мрачно думал, что с ним сделает Доктор, если операция таки провалится. Оставалось лишь понадеяться на то, что профессионализм и нужда победят срыв молодого хирурга.
Постников понадеялся и в целом почти не ошибся. Разве что вместо ожидаемого часа 'планерка' заняла почти два, с учетом душевной беседы и сеанса психотерапии перед собственно операцией. Ну и еще Постникову пришлось продезинфицироваться и остаться в операционной на протяжении всего процесса, неся самую разнообразную ерунду. Как ни удивительно, хирург от этого успокаивался. Видимо чужие слова отвлекали его от голосов в собственной голове.
- Кто это был? - спросил медик, когда все закончилось. Дрожащими пальцами он вытянул 'черноморину' и втянул полной грудью. Закашлялся - видимо там была не простая кассета, а что-то перезаряженное. Надо сказать, держался он на удивление хорошо. Впрочем, главное, что работу сделал, а дальше пусть хоть зарежется прямо здесь электрорезаком для первичной обработки ампутируемого хрома... Хотя нет, полная уверенность будет только когда курьер покинет квартиру.
- Граф, - после паузы ответил Алекс, взвешивая на руке чемоданчик от 'EVO' номер пять. Искусственная печень действительно оказалась хороша, насколько Постников разбирался в клеймах. Как владелец такого хрома попал на стол роспиловщика - оставалось лишь гадать. Алекс некстати вспомнил нищего с хорошими ногами, которого встретил несколько месяцев назад - а казалось, годы прошли...
- Граф?.. - не понял медик
- Да, граф. Ломал игры от 'Магистрали', перепробивал под японские кальки, сбывал корейцам. Так что к тебе претензий не будет.
Медик понимающе кивнул. Ломка электронных игр была одним из самых распространенных мелких цифровых преступлений. На ней набивали руку многие начинающие 'графы', то есть цифровые преступники, большинство из которых так и не поднимались выше этого уровня. Игры от треста 'Магистраль', названного по имени своего первого хита, считались самыми защищенными и сложными. Торговля ими могла принести хорошие деньги... или большие неприятности. Вместе с возмещением ущерба всеми имеющимися у ломщика активами.
Медик опять кивнул, теперь уже самому себе. Постников наконец-то перевел дух.
- Все, я пошел, - сказал курьер, натягивая поверх медицинского чемоданчика невзрачный чехол.
- А как же ... - студент кивнул в сторону кресла, поднятого на максимальную высоту.
- Не наша забота, - отрезал Алекс. - Жди пятнадцать минут и иди по своим делам.
Теперь можно было уже не разыгрывать понимающего и душевного человека, поэтому Постников не оборачивался и не прощался. Просто вышел, прикрыв за собой дверь. Чемодан Алекс держал в правой руке, чтобы левая оставалась свободной.
На этот раз пришлось вызывать официальное такси. Это было не запрещено, однако не поощрялось - в машинах таксопарков 'Гортранспорта' стояли камеры с записью прямо в закрытую сеть треста, мелькать на видео без лишней нужды не следовало. Но достойного доверия бомбилы рядом не обнаружилось, а время поджимало.
