Игорь Николаев - Город Тьмы и Дождя
Коллега прошел мимо, бросив на ходу:
- Убери за собой. Милиции не будет до рассвета, но образцы своей рвоты им оставлять не следует.
Телохранитель остановился у выхода из маленькой подвальной квартирки, почти чулана. В процессе работы он воспользовался одноразовым балахоном из прозрачного пластика, с капюшоном и бахилами. Поэтому несмотря на то, что Коллега работал очень грубо и без всяких изысков, обычной ампутационной пилой, на костюме не осталось ни единого пятнышка. Чемоданчик подручный Доктора держал легко, едва ли не тремя пальцами. 'Ноги' нового поколения без камуфлирующих накладок, сложенные и отмытые, занимали удивительно мало места и весили от силы три-четыре килограмма каждая. Видимо работа графа хорошо оплачивалась...
Коллега посмотрел на Постникова сверху-вниз, чуть кривя губы в брезгливой гримасе. Было от чего, воняло в квартире отвратно - смесь бойни и сортира, медицинской палаты и кислой рвоты. Телохранитель Доктора тяжело вздохнул и медленно, словно взвешивая каждое слово, вымолвил:
- Мы отправим в клуб другого уборщика. Будешь тренироваться в отдельные часы, я договорюсь. Завтра к десяти в контору. Доктор будет говорить с тобой.
Глава 17
Настоящее
Когда Коллега скинул координаты нового места встречи, у Постникова осталось две задачи - переодеться и зайти к Глинскому. Курьер решил начать с одежды.
С костюмом не заладилось. Алекс попробовал оформить заказ в автоматической примерочной, но снова запутался в управлении. Сначала он заказал три пиджака вместо одного, а в попытках 'урезать осетра' слетели все настройки цвета, и конечный итог стал попугайским, как у коверного клоуна. После получаса мучений Постников решительно плюнул на процесс и пошел в магазин готового платья. Точнее в заведение, где с помощью той же самой программы и за полуторную цену с него сняли мерку, а потом в течение двадцати минут скроили костюм-двойку. Костюм был из породы 'неделек', то есть не шился, а с помощью лазера резался и сплавлялся из пластмассового эластика, текстурно и по цвету схожего с настоящей тканью. Такие вещи оказывались очень недолговечны из-за реакции эластика с воздухом и водой (отсюда и прозвище, обыгрывающее 'недельную' носку), однако помогали решить вопрос, когда переодеться нужно было недорого, быстро и достаточно прилично. Кроме того, они свидетельствовали об определенном достатке пользователя, который мог позволить себе потратиться на довольно неплохую одежду с коротким сроком жизни. Зачастую даже высокооплачиваемые трестовые работники заказывали себе 'недельки' для разовых мероприятий, не желая обременять гардероб.
Разумеется, в приличное общество Постникова не пустили бы, но для вечернего дела костюм вполне подходил. За рубль мастер аккуратно отделил от куртки прямоугольник инфографа и наклеил на рукав пиджака. Точнее не совсем наклеил, тут использовалось что-то связанное с электростатикой, но гибкий "планшет" держался достаточно прочно. Старую одежду Алекс отправил "длинной" посылкой через пневмопочту на районный пересылочный узел.
Оставалось зайти к инструктору и забрать что-то более приличное, чем керамический японо-китайский пистолет.
- Туда проходи, - Глинский приветствовал гостя не сказать, чтобы тепло, но и без особой сердитости. Постников прошел в небольшую комнатку без окон, которую стрелок освоил под небольшую каптерку. Тут хранилось мелкое расходное имущество вроде стопок мишеней, пустых патронных коробок и прочего в том же духе. Здесь же можно было согреть чаю на древней спиральной электроплитке и прилечь на складной походной кровати (ни в коем случае не на 'раскладушке', это слово Глинский ненавидел).
- Дерни, - не столько предложил, сколько скомандовал стрелок, плеснув горького теплого отвара в стакан. Горячее Глинский тоже терпеть не мог. Постников присел на стул и послушно принял стакан. Питье пахло приятно - не столько традиционный чай, сколько травяной отвар. Постников с трудом узнал, точнее вспомнил из прошлой жизни вкус чабреца и мяты, остальные ингредиенты были ему незнакомы.
- 'Байкал'? - вежливо спросил Алексей. Формально он еще числился в клубе, практически же ограничивался ведением некоторой отчетности. Однако по-прежнему питал к пузатому стрелку опасливое уважение.
- Ща я тебе его в рожу выплесну, - мрачно пообещал Глинский, словно взвешивая свой стакан в пухлой ладони. - Хрень всякую тут несешь... Нет, это не богомерзкая химия, мне друзья присылают.
- Вкусно, - дипломатично заметил Алекс. Кривить душой не понадобилось, напиток имел сильный вяжущий привкус, но после третьего глотка буквально 'раскрылся', обволакивая рот и желудок приятной - с легкой кислинкой - теплотой.
- А то, - все еще сердито согласился Глинский, отхлебывая.
- Мне бы... - Постников замолчал, с вежливой иносказательностью напоминая, что он по делу.
- Погодишь, - сурово одернул его стрелок. - У тебя еще полтора часа.
- А вы знаете... - Постников опять не закончил фразу.
- Конечно знаю, - усмехнулся Глинский. - Я много чего знаю. Лучше скажи, чего так вырядился.
Алексей машинально провел левой рукой по лацкану пиджака. Пластик казался почти совсем как настоящая ткань, скользил под ладонью гладко, как шелк, без противного ощущения намасленности, которое сопровождало дешевый уличный ширпореб.
- Как в трупный мешок зашился, - подытожил Глинский с кривой усмешкой. Постников не решился спорить.
- Ладно, не обращай внимания, - буркнул инструктор, допивая настой. - День сегодня ... гнилой какой-то. Все из рук валится. Народ мажет, патроны клинит...
- Опять 'порноул' завезли? - догадливо качнул головой Постников. Патроны одного из огромных советских предприятий давно стали притчей во языцех, потому что представляли собой клинически чистый случай мобилизационной продукции самого низкого качества. В свое время их наштамповали сотнями миллионов и уже третье десятилетие распродавали за сущие копейки по всему свету.
Глинский неопределенно хмыкнул и так же неопределенно махнул рукой.
- Двину я скоро отсюда, - неожиданно сказал инструктор, когда Постников опять собрался напомнить о себе и цели визита. Глинский смотрел поверх головы Алекса, на большие настенные часы, такие же старые, как электроплитка, с длинной трещиной через все стекло. Часы давно остановились, наверное, они о чем-то напоминали стрелку, поэтому он сохранял бесполезный механизм. Но и чинить не спешил.
- Куда?
- Подальше, - исчерпывающе пояснил Глинский. Но все же снизошел до пояснения. - на восток, в 'красную' зону. Подальше.
Что такое 'синие' и 'красные' зоны Алекс уже знал.
Мегаполисы и агломерации в СССР неофициально делились на три категории. Определения никогда не использовались в официозе, но все о них знали. В 'синих' регионах господствовала классическая корпоративная культура, усреднено-стандартная для всего мира. Там правили 'коммэрсы', то есть люди нового послевоенного мира, и сосредотачивалось высокотехнологическое производство (не все, но очень многое). А вот 'красные' представляли собой в какой-то мере острова старой советской жизни, чуть слабее затронутые чумой всеобщей коммерциализации. В них заправляли 'деловые' или, как назвали бы их в мире Алекса - 'красные директора'. На красных территориях культивировалась советская эстетика и атрибутика, было несколько лучше с социальной поддержкой и чуть больше обычного житейского порядка. Денег там крутилось меньше из-за меньшей рыночной маржи. Однако 'красные' были сильны, потому что владели высокозатратной и так называемой 'старой" индустрией, связанной с ресурсами и материальным производством. Уголь, металлургия, химпром, промышленный космос, гиганты советской индустрии вроде Магнитки или Уралмаша, атомная энергетика - без этого 'синие' обойтись не могли при всем своем лидерстве и богатстве. Между собой 'старые' и 'новые' находились в сложных отношениях любви и ненависти, то есть плотно сотрудничали ради общей прибыли и непрерывно боролись по всем правилам ожесточенной конкуренции. Синие ввели в моду использование 'агрессивного арбитража' и диверсии, красные ответили формированием добровольных народных дружин (ДНД) и оперативных комсомольских отрядов (ОКОД). Кроме того, на востоке страны ДОСААФ превратился в нечто наподобие национальной гвардии США. И когда агенты агломерации Москва-Ленинград что-нибудь взрывали на Урале, в обратную сторону приходили экспроприаторы из 'Красной гвардии', 'Реввоенсовета' и подобных им.
Нечто подобное происходило и в Штатах, где богатые и хай-тековые побережья регулярно пытались прогнуть под себя индустриальный 'ржавый пояс', подкошенный, однако не убитый конкуренцией с азиатами. Поэтому бизнесмен с американского Среднего Запада оказывался для делового человека с русского Дальнего Востока ближе и полезнее, чем московский соотечественник.
