Москит. Том I - Павел Николаевич Корнев
— Доподлинно — нет. Могу предположить, что он воспользовался неуравновешенным состоянием Карпинской, ну или она так полагала.
— О да! Эрнест Карлович практиковал нетрадиционный подход в работе с юными барышнями. Вот только в случае с Юлией Сергеевной его метод дал сбой, и, хоть обошлось без публичного скандала, в кулуарах кое-какие слухи об устроенной госпожой Карпинской истерике всё же ходили. Как думаешь, могла она его прикончить, сочтя себя опозоренной?
Я не колебался и мгновенья, прямо заявил:
— Вздор!
— Даже так?
— Полагаю, она могла застрелить Рейса, — был вынужден признать я, припомнив взгляд, коим Юленька однажды наградила Эрнеста Карловича. — Но она не истеричка. В жизни не поверю, что убежала бы, оставив на месте преступления обрывки цепочки и такой приметный кулон.
Альберт Павлович поджал губы.
— Выяснение отношений переросло в ссору, она достала пистолет, он схватил её за шею. Непроизвольный выстрел, паника, бегство.
Я покачал головой.
— Вы сейчас про какую-то другую Юлию Сергеевну говорите. Если она подкараулила его там с пистолетом, значит, собиралась убить. Собиралась и убила. Откуда панике взяться?
— Её мог спугнуть случайный свидетель.
— Вы второй труп нашли? Нет? Значит, и свидетеля не было.
Альберт Павлович хмыкнул, распахнул дверь кабинета и пригласил меня внутрь. В прокуренном помещении никого не оказалось, я уселся на один из стульев для посетителей, мой куратор встал у окна и сцепил за спиной руки.
— Почему вообще взяли Рейса в разработку? — поинтересовался я.
Ответом стало неопределённое пожатие плечами.
— Помнишь Георгия Стрельца?
— Гошу-Жоржа?
Альберт Павлович кивнул.
— Несомненно, именно он обеспечил террористов образцами спецпрепарата для проведения опытов по переводу действующего вещества в газообразную форму, но прямых связей с оксонцами нам выявить так и не удалось. Да и не стали бы этого невротика к серьёзным делам привлекать. Значит, был кто-то ещё. Кто-то имеющий на него влияние, способное перекрыть даже инстинкт самосохранения. Разумеется, в первую очередь в разряд таковых попал Рейс.
— И почему вы сразу его не взяли?
— На каком основании?
— Да хоть бы и неофициально!
— Пытаться залезть в голову оператора со специализацией в ментальном воздействии — плохая идея, — уверил меня куратор. — И потом, целесообразность всякого рода неофициальных мероприятий оценивается ответственными лицами ещё даже более тщательно, нежели задержаний официальных. При всём своём аморальном поведении Рейс был высококлассным специалистом с прекрасной репутацией и положением в научном сообществе. Именно поэтому мы ограничились наружным наблюдением и разработкой круга общения, дабы при первом удобном случае прихватить его на горячем и перевербовать.
— Уже три месяца прошло! Неужели ничего за это время нарыть не смогли?
Альберт Павлович вздохнул.
— Перед инициацией соискатели в обязательном порядке проходят медицинскую комиссию, которая помимо всего прочего фиксирует их половую зрелость, а сношения с лицами, достигшими половой зрелости, ненаказуемы.
— А как же врачебная этика?
— Я тебя умоляю! — горестно выдал куратор. — Да его в «Общество изучения сверхэнергии» который год зазывают!
Распахнулась дверь, к нам зашли хозяин кабинета и капитан Городец.
— Ну и? — сходу спросил последний.
— Не он, — коротко ответил Альберт Павлович и указал на меня. — Пётр в этом уверен, и я склонен с ним согласиться.
— Ты — склонен? — желчно выдал Георгий Иванович. — Да ты об этом с самого начала твердить не переставал!
— И остаюсь при своём мнении. Я убеждён, что Рейс тем или иным образом был связан с Сомнусом, именно это и стало причиной убийства! Очевидно, противник выявил наружное наблюдение и обрубил концы! — заявил Альберт Павлович и взмахом руки отмёл возможные возражения. — Но это мы ещё обсудим в рабочем порядке. В первую очередь надо определиться, как быть с Карпинской!
Специальный агент контрольно-ревизионного дивизиона удивлённо хмыкнул:
— А нам-то до неё какое дело? Пусть следствие идёт своим чередом. Подбросили кулон для отвода глаз или нет — не важно!
— Эдуард, ты же прекрасно знаешь, что семейство Карпинских находится в разработке у аналитического дивизиона, — недовольно покривился Георгий Иванович. — У нас дело заберут сразу, как только в протоколе засветится эта фамилия. Ещё и головомойку устроят, что до этого вообще дело дошло!
Специальный агент смерил задумчивым взглядом телефонный аппарат.
— Думаешь, стоит заранее согласовать линию поведения с разведкой?
Георгий Иванович выразительно посмотрел на Альберта Павловича, и тот тяжело вздохнул.
— Не в моих принципах утаивать от коллег важную информацию, да и не получится всучить им кота в мешке, придётся вскрыть все карты. В итоге мы потеряем контроль над ситуацией, а любое промедление в выявлении вражеской агентуры недопустимо!
— С этим не поспоришь, — признал хозяин кабинета. — И как нам тогда быть?
— Никак, — проворчал капитан Городец. — Не будем вносить в протокол кулон, только и всего.
— Невозможно!
— Эдуард Лаврентьевич, дорогой, — мягко улыбнулся Альберт Павлович, — а какие у нас варианты? Если украшение госпожи Карпинской на место преступления подбросили, её невиновность будет рано или поздно установлена, а семья сочтёт случившееся провокацией, что поставит под удар операцию коллег. Ну а в случае если она и в самом деле застрелила Рейса, в ходе расследования окажется раскрыта вся подноготная дела, что недопустимо.
Но специального агента эти аргументы не переубедили.
— Ничего не делать — не выход. Убийство преподавателя РИИФС вызовет много шума. Господи боже мой! Да нам в любом случае придётся объяснять, каким образом наши оперативники оказались на месте происшествия первыми. И мотив налицо, на Карпинскую в любом случае выйдут уже к утру!
— И пусть выходят! — по-волчьи оскалился Георгий Иванович. — Не вижу ничего предосудительного в том, что эту кучу дерьма возьмутся разгребать умники из следственного дивизиона!
— Что же до вашего интереса к персоне господина Рейса, — пожал плечами Альберт Павлович, — то дело в банальном сигнале о его связи с пациенткой, не достигшей половой зрелости. Вполне приемлемый повод для вербовки, не так ли? Такое на публику выносить не станут.
Не стал отмалчиваться и я.
— С момента ссоры Карпинской и Рейса прошёл год, и широкой огласки она не получила. Скорее уж следствие сосредоточится на мотиве ревности. Шерстить начнут его недавних пассий.
Капитан Городец развёл руками.
— И не поспоришь! Воистину устами младенца глаголет истина!
Эдуард Лаврентьевич досадливо поморщился и махнул рукой.
— Чёрт с вами! Только
