Москит. Том I - Павел Николаевич Корнев
— Болельщиков? — предположил я.
Куратор закатил глаза.
— Нужных людей, Петенька. Нужных и полезных. Все они обеспечивают функционирование института на низовом уровне. Поверь, связи в этой среде серьёзно упростят тебе жизнь. Не говоря уже о том, что многие из этих «болельщиков» рано или поздно пойдут на повышение.
Я вздохнул, хлебнул пива и спросил:
— И что от меня требуется?
— Ничего особенного. Просто заводи знакомства и держи ушки на макушке. Для начала хватит и этого. Только определись с командой, за которую станешь болеть. Это момент принципиальный.
Следующий час я выслушивал наставления и краткие характеристики собравшихся, монотонно кивал, никак не выказывая горячего желания поскорее отсюда убраться. Даже принёс нам ещё по паре кружек пива, но Альберта Павловича такой покладистостью обмануть не сумел.
— Какие-то планы на сегодня? — спросил он, вытирая с губ пену носовым платком.
— У меня вообще-то и личная жизнь имеется! — с вызовом ответил я.
— Учись совмещать приятное с полезным, — спокойно произнёс в ответ куратор, огляделся и вздохнул: — Хотя кому я это говорю! С Юлией Сергеевной у тебя это прекрасно получалось без всяких советов. А здесь… Да уж, здесь с этим могут возникнуть сложности.
Замечание о госпоже Карпинской я пропустил мимо ушей, а вот со второй частью высказывания собеседника оказался всецело согласен, поскольку барышень и на стадионе, и в «Одиннадцати метрах» было откровенно немного и все они сопровождали кавалеров. Опять же мне до них дела нет, мне бы с Лией сегодня увидеться.
Болельщики понемногу начали расходиться, мы тоже допили пиво и стали продвигаться к выходу, вот только по пути Альберт Павлович то и дело останавливался перекинуться парой слов со знакомыми, а знал он тут, вне всякого сомнения, решительно всех. Меня даже потряхивать начало, но поскольку плюнуть на всё и уйти не имелось никакой возможности, оставалось упражняться в искусстве лицедейства и не выказывать раздражения.
«Ну же! Закругляйся!» — мысленно пришпорил я куратора, когда тот ввязался в обсуждение игры голкипера железнодорожников, и в этот самый момент в арку прошёл Иван Богомол.
Альберт Павлович заметил помощника одновременно со мной, его округлое лицо вмиг растеряло всю свою мягкость, но тут же вновь разгладилось.
— Идём, — коротко сказал куратор и поспешил навстречу коллеге, удивительно ловко лавируя меж точивших лясы болельщиков.
Я такой сноровкой похвастаться не мог и слегка отстал, нагнал старших товарищей уже на улице. Те решительно шагали к замершему поодаль от арки легковому автомобилю, судя по регистрационным номерам, числившемуся за институтом, и я ускорился, спросил:
— Свободен, надеюсь?
Не тут-то было!
— Едешь с нами, — отрывисто бросил Альберт Павлович, от благодушного настроения которого не осталось и следа.
Происходящее нравилось мне всё меньше и меньше, вот и не стал беспрекословно выполнять распоряжение куратора, раздражённо спросил:
— Куда и зачем?
— Тут недалеко, — подсказал Иван Богомол, распахивая заднюю дверцу автомобиля. — На Тридцатого июня.
Улица эта располагалась в непосредственной близости от главного корпуса РИИФС, но, хоть нам и было по пути, я предпочёл бы добраться до студгородка самостоятельно и потому повторил:
— Зачем?
Альберт Павлович наполнил лёгкие воздухом и закрыл глаза, потом медленно выдохнул и заявил:
— Опознаешь кое-кого.
Сердце у меня словно незримая рука сдавила. Никаких официальных учреждений на улице Тридцатого июня не располагалось, и, следовательно, от меня требовалось опознать не задержанного, а покойника. Кого-то из моих знакомых.
Кого?!
Именно этот вопрос я и выдавил из себя, страшась услышать ответ и одновременно не в состоянии мучиться всю дорогу неизвестностью. Ответ Альберта Павловича поставил всё с ног на голову.
— Предполагаемого Сомнуса, — огорошил меня куратор и рывком распахнул дверцу. — Всё, едем!
Я обошёл машину, забрался на заднее сиденье к Ивану, беззвучно ругнулся.
Сомнус! Один из самых разыскиваемых иностранных агентов, действующих в Новинске!
У меня был к нему личный счёт, и переживать из-за гибели этого выродка я точно не собирался, да только брать его следовало непременно живым. Брать и колоть, пусть даже мозги в студень превратятся! А убить при задержании — ну как же так?!
Я захлопнул дверцу, откинулся на спинку сиденья и прикрыл глаза.
Что ж — поехали…
Часть первая. Глава 5/2
Молчаливый водитель привёз нас к трёхэтажному угловому дому, у въезда во двор которого стояли два вездехода с эмблемой ОНКОР, карета скорой помощи и несколько легковых автомобилей без опознавательных знаков. Кругом толпились люди в форме и штатском, патрульные перекрыли обе улочки и не пропускали к месту происшествия зевак.
Я выбрался из машины, огляделся и сразу приметил знакомые лица: что-то строго выговаривал трём понурившим головы молодым людям капитан Городец, а рядом с легковушками в компании то ли следователей, то ли криминалистов курили Илларион Валерианович Спас и Василь Короста.
За оцепление автомобиль проезжать не стал, мы выбрались из него, и Альберт Павлович предъявил патрульным служебное удостоверение.
— От института на опознание! — заявил он и скомандовал: — Линь, за мной!
Препятствовать нам не стали, консультант направился прямиком к Георгию Ивановичу, а я подошёл поздороваться с представителями надзорного дивизиона.
— Ты чего тут? — не сдержал удивления Василь.
— На опознание выдернули, — воспользовался я объяснением куратора.
— В самом деле? — остро глянул на меня Спас и многозначительно хмыкнул.
— А почему именно тебя? — заинтересовался мой бывший сослуживец.
— Не беги впереди паровоза, — осадил подчинённого Спас и пыхнул папиросным дымом почище того самого паровоза. — Эх, молодёжь…
Тут меня окликнули.
— Линь! — позвал Альберт Павлович, который двинулся к арке в сопровождении капитана Городца и одного из хмурых оперативников.
Я припустил следом, миновал выставленных у ворот караульных и заскочил в проходной двор, где в закутке между глухой стеной и сараем работали криминалисты. Вокруг лежавшего ничком тела установили на треногах мощные электрические фонари, а фотограф делал снимок за снимком, каждый раз с нового ракурса. Один специалист зарисовывал в блокноте схему, другой замерял для него расстояния рулеткой, третий соскребал что-то с земли стальной ложечкой, тут же вытирал с лица пот бледный молодой человек, который непосредственно перед нашим появлением задействовал для изучения места преступления сверхспособности.
Одного раздражённого жеста Городца оказалось достаточно, чтобы криминалисты расступились. Едва ли они числились в следственном дивизионе, скорее уж место преступления пока что оккупировал дивизион контрольно-ревизионный.
— Последний месяц объект проводил здесь ночи
