Анна Калинкина - Станция-призрак
Она получала странное удовольствие, говоря «мы», «у нас».
Пока еще «мы». Потом она останется одна и будет говорить «я»,
«у меня». И никому во всем метро уже не будет дела до того, ка-
кие у нее проблемы. В этот момент она всерьез засомневалась,
стоит ли продолжать поиски матери? Не лучше ли уступить Ки-
риллу? Но до цели, казалось, уже так близко... Что ему стоит, в
самом деле, потерпеть еще чуть-чуть? А уж потом она будет с
ним. Они пойдут туда, куда захочет Кирилл, — в Полис или еще
куда-нибудь. Почему-то вдруг она стала готова отказаться и от
своей миссии — убить Верховного, отомстить за Зою, прекратить
бессмысленные кровопролития на Спартаке... В конце концов,
она совсем не чувствовала себя героиней, просто испуганной, за-
гнанной в угол девчонкой, и без того уже пережившей чересчур
много для своих лет и сил.
Нюта и Кирилл неуверенно приблизились к надменному ох-
раннику в сером камуфляже. Тот со скучающим видом взял про-
пуск Нюты, повертел в руках и хмыкнул:
— Это что за филькина грамота? Временный. Бродяги, что ли?
Тушинская? А вы в курсе, что ни туда, ни оттуда уже давно никто
не может добраться? Если уж взялись пропуска подделывать,
придумали бы что-нибудь похитрее.
Нюте было ясно — охранник просто издевается со скуки. Но
сейчас они целиком от него зависели. Она машинально пошари-
ла в кармане комбинезона, пальцы наткнулись на что-то тонкое,
жесткое. Как же она забыла — у нее же еще осталось несколько
цепочек, которые она прихватила в разрушенном магазине на
Сходненской! Достав одну из них, самую толстую, она протянула
ее нехорошо поглядывавшему на нее мужчине и умоляюще ска-
зала, заглядывая ему в глаза:
— Пожалуйста, нам очень-очень нужно. Только до Красно-
пресненской. Там у нас... родственники.
— Ладно, — пробормотал тот, пряча цепочку в карман. — Я ви-
жу, ребята вы смирные и... эээ... воспитанные. Мало ли, что в
жизни бывает. Но учтите, виза временная, транзитная. Попытае-
тесь с ней устроиться на работу в пределах Ганзы или попадетесь
нашему патрулю за нарушение паспортного режима — пеняйте
на себя!
Он с ходу шлепнул им в пропуска какие-то штампы, а потом
некоторое время с сомнением глядел, как парень и девушка,
чем-то неуловимо похожие, стройные и высокие, в кожаных
куртках и защитных штанах, идут по переходу. Как близнецы,
только у парня волосы чуть покороче и потемнее, а у девушки
светлые пряди рассыпались по плечам. Ее одеть как следует —
красавица была бы. Он почему-то вспомнил свою толстую жену,
для которой предназначалась полученная от девушки цепочка,
и вздохнул.
* * *
Позади сидящего старца с бородой стояли вооруженные юно-
ша и девушка, словно охраняли переход. С некоторым трепетом
миновав гигантскую скульптуру, Нюта и Кирилл спустились по
лестнице, и после первого же шага по территории Ганзы Нюта по-
няла: все станции, которые она видела до сих пор, по сравнению
с этой роскошью выглядят как обыкновенные дома рядом со ска-
зочным дворцом. Здесь даже на потолке были красивые рисунки,
а на полу светлая, красная и черная плитка складывалась в узоры.
Нет, все-таки не зря они так старались попасть сюда!
Впрочем, среди всего этого великолепия суетились те же люди,
которым не было до них дела. Нюта чувствовала — если кто-ни-
будь и обратит на них внимание, то добра от него ждать не придет-
ся, поэтому она изо всех сил старалась держаться уверенно и неза-
висимо. Кирилл тем временем обратил ее внимание на дрезину,
где уже сидели три человека. Оказалось, что машина (ее почему_
то называли трамваем, хоть и ездила она по туннелям метро) еже-
дневно курсирует по всей кольцевой линии и через пятнадцать
минут как раз должна отправляться в сторону Краснопреснен-
ской. Нюта и Кирилл, уставшие от окружающей суматохи и тол-
чеи, безропотно отдали по три патрона за проезд и с облегчением
уселись на жесткие лавки. Точно по расписанию — со слов маши-
ниста, правление Ганзы очень гордилось такой точностью, хотя бы
и пришлось гонять дрезины порожняком, что, правда, на его памя-
ти случалось считаные разы — они тронулись с места и уже весь-
ма скоро остановились на платформе Краснопресненской.
Тут народу было поменьше. Нюта и Кирилл бродили по стан-
ции, разглядывая изображенных на стенах вооруженных людей.
«Интересно, — думала Нюта, — почему чем ближе к центру, тем
воинственнее становится убранство станций?» Дальше шли не-
изменные на любой станции торговые ряды. Внимание девушки
привлекли красивые разноцветные шарфы крупной вязки, ды-
рочки на которых складывались в причудливые узоры. Торговец
охотно объяснил, что такие вяжут на станции Улица 1905 года, но
стоили они, на взгляд Нюты, неоправданно дорого — от тридцати
патронов и больше, в зависимости от размера и количества цве-
тов. Вздохнув, она отошла от прилавка, машинально отметив, что
две женщины, проходящие мимо, закутаны как раз в такие вяза-
ные накидки. Выглядело это еще лучше, чем на прилавке, но ког-
да не знаешь, хватит ли у тебя послезавтра денег на тарелку по-
хлебки, тут уж не до красоты. Хотя пройтись в таком наряде пе-
ред Лолой было бы крайне заманчиво...
Устав, путешественники уселись рядышком прямо на полу
возле пожилого торговца, на лотке у которого были разложены
потрепанные книги. Кирилл машинально окинул взглядом пест-
рые томики и спросил у Нюты:
— Ну, что ты решила? Останешься со мной или все же пой-
дешь на Беговую?
— Почему ты не хочешь идти со мной? — предприняла послед-
нюю попытку та.
— Потому что не верю в эту затею, — ожесточенно сказал па-
рень. — И потому что хочу жить в нормальном месте, а не выра-
щивать на твоей Беговой свиней, или чем они там зарабатывают
на жизнь? Нютка, мы же на Ганзе, понимаешь?! На могуществен-
ной, прекрасной, сытой Ганзе! Так чего искать от добра добра?
Девушка покачала головой:
— Не забывай слова того пограничника: на работу тебя здесь
никто не возьмет, а патронов у нас совсем немного. Проедим
все, и куда дальше? Попрошайничать? Воровать? И потом, я
слишком долго ждала этой встречи и хотела увидеть место, где
родилась, сделала первые шаги. Понять, кто я на самом деле.
Пусть на Спартаке я была изгоем, диковинной зверушкой, буду-
щей жертвой во славу глупого суеверия, но есть место, где меня
помнят просто маленькой девочкой. Хочу хоть раз увидеть зна-
комые лица, вспомнить, а после этого готова идти с тобой, куда
захочешь.
Казалось, Кирилл заколебался.
— Ну хорошо, давай договоримся так: я останусь здесь на не-
сколько дней, на неделю, — неуверенно протянул он. — И если к
этому сроку ты не вернешься, то буду знать, что я тебе не нужен,
и тогда сам решу, куда мне идти.
— Молодые люди, — обратился к ним скучавший пожилой
торговец книгами, — Извините, конечно, что лезу не в свое дело,
но вы так громко спорили — и не захочешь, а услышишь. Вы со-
бираетесь на Беговую?
— Да, собираемся, — быстро сказала Нюта, прежде чем Кирилл
успел возразить. Торговец покачал головой:
— Послушайтесь доброго совета: не надо вам туда ходить. По
крайней мере, сейчас. На Улице 1905 года случилось что-то нехо-
рошее, или вот-вот случится, их не поймешь. Одним словом, не-
подходящее сейчас время для путешествий в ту сторону.
— Ну что ты каркаешь, дед? — спросил человек в защитной
форме, небрежно листавший одну из книжек. — У них там вечно
что-то нехорошее случается, такая уж это станция. И потом, там
полно истеричных теток. Как только одной что-то померещится,
другие тут же начинают вопить, что наступает конец света, хотя
куда уж конечнее-то...
— А вы там бывали? — спросила Нюта торговца. — Это прав-
да, что Баррикадная, Улица 1905 года и Беговая — одна Конфеде-
рация?
— Эх, деточка, — пробормотал старик, оглядываясь на челове-
ка в защитной форме. — Сначала, может, и была Конфедерация, а
потом одно название осталось. На Баррикадной все-таки немно-
жечко легче жить — Ганза рядом, и нам кое-что перепадает. Гости
появляются, торговля идет понемногу — не сказать, что шикарно,
но жить можно. А вот на Улице 1905 года не очень-то хорошо —
своего хозяйства у них почти нет, да и торговать особенно нечем.
