Владимир Корн - Энстадская бездна
Но и тут есть одна хитрость. Когда Свэл, тот рыжий ныряльщик, попытался объяснить мне ее, я только рукой махнул: мол, не озабочивайся, сам знаю. Вся хитрость заключается в том, чтобы набирая в легкие воздух, сжать губы настолько сильно, что он попадает туда с огромным усилием. И тогда задержать дыхание получится вполовину дольше.
Ныряя вместе с остальными обитателями Готинга, мне удалось поднять наверх довольно много раковин, в которых оказалось и несколько жемчужин: три самых обычных, розоватая, парочка зеленых и даже одна голубая.
Амсей, осматривая их, улыбнулся:
— Капитан Сорингер, может быть, останетесь с нами? У вас вполне прилично получается. По крайней мере, на пропитание вы себе одной голубой уже заработали. А там, глядишь, и большая удача придет.
Под большой удачей он подразумевал, конечно же, разноцветы.
— Теперь мне известно, чем заняться и к кому обратиться, если придет в голову перемена занятия, — отшутился я.
Этот день начался с того, что мы едва не поругались с Амсеем. Ниала, спасенная нами девушка-паури, в первый раз спустилась с борта корабля на землю. Ее тут же увидел Амсей, и лицо его мгновенно стало кислым.
— Боитесь, что она вызовет мануцила? — напрямую поинтересовался я.
— Вы знаете, капитан Сорингер, в нашем деле поневоле приходится быть очень суеверным.
В чем-то он прав, слишком уж много опасностей поджидает ныряльщиков на глубине. Это и медузы, некоторые из которых обжигают, стоит к ним только прикоснуться. И крохотные рачки, размером с ноготь мизинца, но чей укус вызывает мгновенный, пусть и непродолжительный паралич. Но много ли времени надо под водой, чтобы опуститься на дно уже неподвижным телом? Ну и, конечно же, акулы, их тоже хватает.
— Сезона не обходится без жертв, — рассказывал все тот же Амсей. — И повезет, если единственной.
Нет, эти хищники не бросаются сразу же, как только увидят ныряльщика под водой, но стоит им только почувствовать кровь… Сложность в том, что на дне хватает кораллов и порезаться о них пара пустяков.
— При желании, Ниала могла бы его вызвать даже с борта 'Небесного странника'. Чего уж проще: он стоит чуть ли не на берегу, до моря и полусотни шагов не будет. И вообще, ей что, теперь даже на землю ступить нельзя?
Мне не удалось удержаться от легкой насмешки: нам, парителям, тоже приходится быть суеверными, но и занятие у нас во много раз опаснее. Но не до такой же степени! Амсей продолжал кисло улыбаться, и мне пришлось его заверить, что Ниала даже близко воде не подойдет.
Поначалу с Ниалой через него мы все и общались. Затем она и Николь удивительно быстро начали друг друга понимать, и переводчик уже не потребовался.
Когда Ниала пришла в себя после пережитого, и перестала быть постоянно напуганной, она показалась мне намного более привлекательней, чем в тот миг, когда я увидел ее впервые. Стройными фигурками девушки-паури славились всегда, и Ниала не была среди них исключением. И зубы у нее оказались нормальными, ровными, а не выступающими вперед, как мне показалось, когда она прикусила губу, а лицо ее было искажено от страха. Да и само лицо Ниалы выглядело симпатичным, и даже красивым своеобразной красотой. И когда Николь нарядила ее в свое платье, то самое, от которого я все мечтал избавиться, все ахнули от восторга. И только Брендос остался невозмутим…
— Николь, проследи, пожалуйста, чтобы Ниала не подходила к воде, — попросил я, видя, что все три девушки собрались погулять по берегу.
— Хорошо, Люк, — давно заметил, что, когда она мне так улыбается, я всегда забываю, о чем идет разговор. — Только ты и мне обещай…
Я кивнул: все, что угодно милая.
— … что не будешь погружаться слишком глубоко, — тут она вздрогнула всем телом. — Я вчера видела плавники, много плавников и, по-моему, акулы подходят все ближе к берегу.
— Косяки рыбы подходят ближе, и они вслед за ними. И не беспокойся: когда у них столько вкусной еды, зачем им я?
Я нырял с лодки рыжего Свэла. В лодке нас было четверо. Наверху оставались по очереди все, кроме меня, ведь случись что, необходимо будет сделать все очень быстро, а для этого необходимо знать, что и как делать в первую очередь. Но я и не возражал: чужой труд — чужие правила.
Свэл, по каким-то своим соображениям, каждый раз выбирал новое место. Иногда почти у берега, иногда мы заплывали так далеко, что 'Небесный странник' едва был виден на фоне серых скал побережья. Глубина была примерно везде одинакова, что у самого берега, что вдали от него: юг Кораллового моря никак не может ею похвастаться. И жемчужные раковины попадались везде, так что все его действия можно было принять за блажь. Хотя и сами мои ныряния тоже походили именно на нее.
На этот раз в лодке остался сам Свэл. Двое других ушли уже под воду, когда я решил, что отдохнул достаточно.
— Ну, капитан, сейчас вам точно повезет, — хлопнул он меня по плечу.
'Повезет, не повезет, но это мое последнее погружение, хватит, — подумал я, берясь за связанную из веревки ручку на камне и запасаясь воздухом сквозь плотно, до боли, сжатые губы. — Видимо не судьба мне найти разноцвет. Да и корабль мой совсем скоро забудет о своем владельце и капитане, видя его только по ночам. Но когда бы мне еще удалось вот так отдохнуть и развлечься?'
Раковину на дне я увидел издалека, когда до нее было еще грести и грести, и сердце екнуло в предвкушении: неужели?! У разноцветов и раковины отличаются внешне: они более темные, почти черные, по крайней мере, мне так рассказывали. Но под водой все иначе, и потому я мог ошибаться. Да и лежала она в щели между обросшими кораллами камнями. Извлечь ее оттуда и не поцарапаться будет проблема, иначе…
И я закрутил головой, пытаясь увидеть смутные тени зубастых хищниц.
Оставалось всего несколько гребков, когда где-то сбоку мне показалась одна такая тень. Против моего желания нож оказался в руке, хотя чего может стоить маленький кусок железа против акулы, когда некоторые из них способны одним укусом разделить человека напополам? Уже затем я увидел, что акулы нет, а есть Лиоран, младший брат Свэла, судорожно пытающийся освободить застрявшую между камней ногу. Лиоран был неопытен, иначе бы он знал, что в такой ситуации хуже нет потерять голову. Ведь когда сердце начинает биться в бешенном ритме, воздух в легких расходуется значительно быстрее. А может, и знал, но ничего не смог с собой поделать.
Я греб к нему изо всех сил, видя его обезумевшие глаза и искаженное гримасой лицо, почти скрытое пузырями выходившего из него воздуха. А снизу, из-под державших его камней, поднимались клубы крови, на цвет кажущиеся почему-то бурыми.
Глава 11
Леди Гармелинта
Когда я подплыл к Лиорану достаточно близко, чтобы помочь ему освободиться от подводной ловушки, первым, что он сделал — ударил меня в грудь свободной ногой так, что едва не вышиб весь воздух. Ударил, конечно же, ненамеренно, он вообще ничего не видел и желал единственного: выплыть наверх. Туда, где светит ласковое солнышко, легкий ветерок наносит с берега запах зелени. А главное, там есть воздух, много, бесконечно много воздуха. Им можно дышать, дышать и он никогда не закончится. И до него всего каких-то пара десятков гребков.
Подумав: 'Если нога как-то вошла между камней, значит, также должна и выйти', я дернул ее раз, другой, третий. Тщетно. Затем уперся своим в край камня, крепко ухватился чуть ниже колена, потянул на себя, распрямляясь. И снова безрезультатно. В отчаянии огляделся вокруг, увидел свой нож, подхватил его и застучал рукояткой по камню часто-часто. Звук в воде разносится намного лучше, чем на поверхности, так что Хруст — третий ныряльщик в лодке Свэла, непременно должен услышать стук. Вдвоем мы сможем вырвать Лиорана из природного капкана, пусть с ней, с ногой, чтобы с ней не случилось, главное, он останется жив. Пройдет еще совсем немного времени, и даже Николь, обладающая даром искусной целительности, не сможет вернуть его к жизни.
Хруст, а этого долговязого худого парня с вечно сонным выражением лица прозвали так, потому что он при ходьбе громко хрустел коленом, показался из-за густо разросшихся водорослей. Ему хватило одного взгляда, чтобы оценить ситуацию, но когда я жестом показал ему плыть к нам, на помощь, он помотал головой, ударил ладонью в грудь, после чего показал вверх.
'Воздуха хватит только на то, чтобы всплыть', - понял я его. — Что же делать? Мне самому его хватит совсем ненадолго. Несколько мгновений и все, придется бросить Лиорана'.
Оставалось единственное: отхватить ему ножом ступню, и в этом был весь его шанс. А затем быстро наверх, чтобы он не успел изойти кровью, перетянуть рану у меня уже не хватит воздуха.
'Ну-ка, еще разок!', - и я дернул ногу Лиорана так, что внизу, между камней, раздался какой-то нехороший, похожий на треск звук.
