Александр Золотько - Оперативник
За палаткой кричали. Уже явно не пятьдесят человек собрались толпой перед постом — сотни. Слышались крики детей, женские вопли. Бахнул выстрел.
Мовчан сорвался с табурета и вылетел из палатки.
Марко вышел следом. Потом Квятковский.
— Вы не хотите все объяснить толпе? — спросил Иван.
— Что? Что объяснить? Что три месяца назад я подписал договор? Что три месяца назад я перестал молиться впустую? Что теперь я могу спасать им жизни? Что лишил вечной жизни нескольких из них? Что маленькая Мария Францева, умершая сразу после крещения, попала не в рай, как надеялась улыбающаяся сквозь слезы мать, а в ад? Это им объяснить? Отцу Иржи сказать, какой ценой я вернул на этот свет его Иржика? Полагаете, что они успокоятся? Возбужденная толпа легко переходит с одного объекта на другой. Сейчас вы готовитесь защищаться от них, а тогда вам придется выбирать — отдать меня на растерзание или защищать меня от самосуда. Боюсь, что и в том и в другом случае выход будет один — стрелять. И в том и в другом случае их души, их бессмертные души пострадают, — на лице священника появилось новое выражение, на этот раз — злорадная улыбка. — И так и так — будет плохо. Будет плохо.
— Ничего, — сказал Круль, входя в палатку. — Прорвемся.
Круль схватил святого отца за руку, резко завернул ее за спину. Отец Василий вскрикнул.
— Прогуляемся, преступивший! — Круль двинулся к выходу, толкая перед собой бывшего священника.
— Оставь меня! — крикнул преступивший. — Не смей! Именем Дьявола был подписан договор, и ничего ты не можешь мне сделать.
— Могу. Именно — могу, — засмеялся Круль, выволакивая бывшего священника под солнце. — Нужно внимательно читать пункты, написанные мелким шрифтом. Пойдем, Ваня. Там могут понадобиться все.
Иван вышел следом.
Перед постом собрались почти все жители христианской части поселка. Женщины, дети, старики — все. Они кричали. Они требовали отпустить святого отца. Цепочка солдат перед толпой особо внушительной не выглядела. Да и солдаты, вооруженные, в касках и бронежилетах, не выглядели невозмутимыми воинами. В их глазах легко читались страх и неуверенность.
Они привыкли защищать этих людей. И были не готовы в них стрелять.
— Назад! — крикнул Мовчан в мегафон. — Приказываю отойти за разграничительную линию. В противном случае я буду вынужден применить силу.
В толпе засвистели, закричали. Бутылка ударилась о бронетранспортер и разлетелась на мелкие кусочки, сверкнувшие в солнечных лучах.
Вдруг люди увидели священника, которого чужак гнал перед собой, заломив ему руку. Толпа взревела.
Круль выпустил руку бывшего священника, обхватил его своей левой рукой сзади за шею, достал из кармана пистолет и приставил его к виску отца Василия.
— Дай мегафон! — сказал Круль капитану. — Раз-раз-раз… — произнес Круль в мегафон, держа его в левой руке. — Если через три секунды все не замолчат, то я разнесу батюшке голову. Одна секунда… Две секунды…
Люди замолчали. Передние ряды шикнули на задние, объяснили тем, кто не видел, что именно происходит сейчас на утоптанной площадке перед мешками с песком и шлагбаумом.
— Сначала — познакомимся, — прокричал Круль в мегафон. — Меня зовут Ярослав Круль, я Старший Администратор Центрального офиса Службы Спасения в Иерусалиме. Дьявола я трижды видел лично. Имел беседу.
В толпе вскрикнула женщина.
— Вижу, вы слышали о моей организации и знаете, что мы можем. Или думаете, что знаете.
Теперь уже и солдаты оглядывались на Круля, медленно, мелкими шажками двигались прочь от него, к толпе. Еще немного — и солдаты примкнут к этой самой толпе. Не потому, что хотят спасти священника, а потому, что видят личного посланца Дьявола.
— Приятно познакомиться, — сказал Круль и улыбнулся во все тридцать два зуба. — А сейчас уважаемая публика пусть обратит внимание на симпатичного господина слева от меня.
Иван оглянулся и сообразил, что это о нем сейчас говорит преступивший.
— Это не просто господин, это специальный агент Ордена Охранителей, командир рейдовой группы Ордена и Объединенной Инквизиции Иван Александров. Ваня, передай свое шикарное удостоверение уважаемым жителям Денницы. Передай, я сказал!
Иван достал удостоверение, отдал его ближайшему солдату, тот подошел к толпе, протянул документ людям.
— Вы умеете читать, — сказал Круль. — Читайте. Это — командир группы, а вот те парни с пулеметом и автоматами — его группа. Вы наверняка слышали, что именно могут делать эти симпатичные парни в случае необходимости. И как они относятся к преступившим и слугам Дьявола. Слышали?
— Слышали… — произнес кто-то в первом ряду жителей поселка.
— Вот, слышали… Значит, вы можете мне поверить — я, в случае необходимости, могу разнести башку вашему священнику. А они, в случае надобности, могут отправить на тот свет не только меня, но и многих из вас. Но только согрешивших и отошедших от Бога. Согласны со мной?
Теперь уже несколько голосов нестройно подтвердили, что да, согласны.
— Если мы прибыли вместе и вместе привели к вам вот этого человека, вы согласитесь, что мы имеем для этого некоторые основания?
Настроение толпы было сломлено. Иван с изумлением видел, как люди, готовые броситься на пулеметы, вдруг замерли, задумались, и не просто задумались, а задумались над словами предавшегося, одного из тех, кого они ненавидели годами.
Круль задавал вопросы и подсказывал ответы. И людям казалось, что это они сейчас настолько мудры и проницательны.
— Сволочь, — пробормотал Иван.
— Он жил с вами пять лет, был с вами в горе и радости… Был. Он хотел как лучше. Он хотел иметь возможность на самом деле помогать вам, а не просто сочувствовать и соболезновать. И он научился это делать. Вы знаете, что он творил чудеса… — Круль украдкой глянул на Ивана и подмигнул. — Никто не принес с собой Библию? Спросите там, у задних, — никто? Никто… Пушки, значит, принесли, палки, бутылки не поленились захватить, а книгу, значит, никто не взял. Придется по памяти. Евангелие от Матфея, глава двадцать четвертая, стих тоже двадцать четвертый…
Иван почувствовал, как дрожат руки. От страха? От слабости? Чушь, он не боялся и не чувствовал себя слабым.
Нелепость ситуации. Тысяча верующих стоят перед предавшимся, слушают, как он по памяти цитирует Святое Писание. Что может быть противоестественнее?
— Ибо восстанут лже-Христы и лжепророки и дадут великие знамения и чудеса, чтобы прельстить, если возможно, и избранных. Все слышали? Ключевые слова «лжепророки», «чудеса» и «прельстить». Отметили для себя. Теперь от Марка, глава тринадцатая, стихи двадцать второй и двадцать третий. «Ибо восстанут лже-Христы и лжепророки и дадут знамения и чудеса, чтобы прельстить, если возможно, и избранных. Вы же берегитесь». Ключевые слова «лжепророки», «чудеса», «прельстить» и «если возможно». А кроме того, прямой призыв: «Вы же берегитесь». Вы, простите, не убереглись. Пришлось вмешаться Ордену Охранителей и — еще раз простите — Службе Спасения. Кто-то хочет возразить Святому Писанию? — спросил Круль, и люди отводили взгляды от его лица. — Тогда дайте правосудию свершиться, а сами расходитесь по домам. И не забудьте вернуть удостоверение господину специальному агенту. Всего хорошего, до новых встреч.
У Ивана горело лицо. Ивану было стыдно, нестерпимо стыдно за то, что не смог он сам найти нужных слов, позволил этому клоуну оскорблять строки из Святого Писания.
Люди между тем расходились. Молча и подавленно.
— Нет, — сказал с усмешкой Круль. — Потрясная все-таки книга. И на любой случай есть цитатка. Не зря меня гоняли по тексту первоисточников. Не зря…
Солдаты расходились по своим местам. На лицах застыло удивление и даже страх.
— На аудиторию я произвел неплохое впечатление. Я доволен. И мои преподаватели с инструкторами также были бы довольны. Теперь что нам осталось? — Круль отпустил отца Василия и посмотрел на Ивана. — Теперь нам осталось навести порядок и в Службе Спасения. Полагаю, я должен настоятельно просить тебя присоединиться ко мне в этом приключении. Этого придурка, если можно, заковать и стреножить, прикажи своим орлам. Их я не приглашаю на ту сторону, а тебя — с низким поклоном.
И Круль согнулся в шутовском поклоне.
Отец Василий плакал, солдаты все еще пытались прийти в себя, опера отошли в сторонку и дымили сигаретами, капитан стоял, запрокинув голову и сняв каску, и рассматривал что-то в небе.
А в медпалатке тихо умер рядовой Сергей Симонов. Без покаяния и отпущения.
Глава 06
Удар с правой у Круля оказался поставленным правильно и продемонстрировал хорошую физическую подготовку, неплохую технику исполнения и склонность к драматизации обычных, в общем, ситуаций.
