Ад - удел живых (СИ) - Ливень Юрий

Я стрелял не в голову, отчаянно прыгавшую в прицеле, а в ноги. Три заряда картечи, рассеявшись на таком расстоянии лишь немного, вошли в конечность существа, раздробив кость. Пришелец упал, как подрубленный, однако, вместо того чтобы биться в агонии от невыносимой при таком ранении боли, живо пополз в сторону, на обочину, тщетно пытаясь скрыться от опасности. Теперь его голова превратилась в удобную мишень, а вскоре он и вовсе застыл навечно.

Снова сменив оружие, зарядил полный магазин. Упыри шли довольно плотной толпой, стрелять было несложно, каждая пуля находила цель. Многие из идущих падали, споткнувшись о лежащие на земле трупы, неловко, неловко поднимались, тормозя собой наступающую орду, давая нам время на отстрел самых шустрых, идущих или даже бегущих со скоростью обычных людей.

— Лукин! Сдавай назад потихоньку! — заорал Бэтэр, когда толпа подкатилась к нам на десяток метров. — Держи расстояние пятнадцать-двадцать, понял?

Я оглянулся назад, Матвеич и Ксюха тоже попятились назад, быстро поняв наш маневр. Инструктаж явно пошел на пользу, колонна движется как единое целое… Нам бы ещё одного стрелка, только где ж его взять, пока до деревни не доедем?..

Израсходовав семь магазинов, бросил взгляд на боекомплект Одинца. Четыре в разгрузке, все полные. Пятый в карабине. Хорошо, жить можно, добить изрядно поредевшую толпу хватит. Там, дальше, ещё остались, но уже не таким плотным стадом. В запасе ещё тысячи полторы только семерки, да двенадцатого калибра полно, сами пробьемся, и для остальных дорогу расчистим. Хорошо, если бы этим военные занимались, только где они теперь? Охраняют сами себя за заборами гарнизонов, или полегли первыми, как тот отряд ОМОНа в детской больнице?

Когда у меня остался один полный магазин, и второй наполовину опустошенный, больше никто не шевелился, не пытался подняться, не шел навстречу. Откатились мы к тому месту за автостанцией, с которого начали стрелять по первой группе упырей, вся дорога перед нами была устелена телами несчастных, умерших дважды. Из-под цевья раскалившегося карабина поднимался дымок, сидящий рядом Виктор размазывал по лицу грязный пот.

— Е.ал я ихнюю маму! — заорал он, положив оружие на колени, с рвущей душу болью в голосе. — Столько народу почем зря! Это же чьи-то отцы, сестры, матери! Твари поганые, ублюдки, падлы!!! Какая сука это придумала?! Мирняк травить, людей жрать!

В его глазах мелькнули те искры бешеного гнева, которые я не раз видел в горах. Хорошо, что мы здесь, на крыше, пристегнуты к мосткам. Случись с ним такое на земле, пошел бы мой друг в рукопашную, с него станется…

Несколько минут мы сидели, ничего не делая. Бэтэр тяжело дышал, пытаясь успокоиться, я оглядывал окрестности, Игорь, сидящий за рулем, не издавал ни звука.

— Братка, ты как? — осторожно спросил я друга, когда тот, наконец, посмотрел на меня вполне осознанным взглядом.

— В поряде… — тихо прохрипел Виктор. — Пить хочу…

Над окном кабины тут же появилась бутылка воды, из поднятой в грузовике упаковки, Лукин будто догадался, что нам нужно. Услышать просьбу Бэтэра он никак не мог, а впрочем, какая разница? Главное, нам на двоих хватит этой «соски», остальное неважно…

— Что делать будем, брат? — сказал я, выбрасывая пустой пластик в сторону. — Здесь не проехать, дорога завалена. Во дворы соваться не будем, там завязнуть можем.

— Что делать… Пердеть да бегать! — зло ответил Одинец. — Поехали назад, я там бульдозер видел! На асфальтовом заводе, вроде!

— Кто вести его будет?

— Я и поведу! А ты прикрывай! Справишься?

Поняв, что спорить с ним сейчас бесполезно, я махнул рукой тестю и Ксюхе, дав команду разворачиваться. Через минуту мы неторопливо покатили в обратную сторону. Обратным порядком. Теперь «Соболь» шел впереди, с отважной, но одинокой женщиной за рулем.

К счастью, дорога заняла не больше десяти минут. Можно было ехать, как прежде, но наша позиция на крыше лифтованной «буханки» оказалась чертовски хорошей. Дворы, дорога, поле, жидкий лесок, просматривались отлично. Добравшись до места, мы с Виктором спустились вниз, затем из кабины выбрался белый, как больничная простыня, Лукин. Казалось, даже его не по-человечески зеленые глаза стали бледнее.

— Эм… Мужики… Ко-кошмар… — запинаясь, заикаясь, попытался что-то ещё сказать сосед.

— Не ссы, салага! — шлепнул его по плечу Виктор. — Блевать перестал, привыкнешь значит!

Проверив для начала территорию завода, строительный вагончик и небольшое здание, мы, не найдя ничего опасного, принялись осматривать здоровенный «Кировец», оснащенный с одной стороны подъемным ковшом, с другой обычным бульдозерным отвалом. Трактор оказался на ходу, в баке плескалось вполне достаточно горючки. Быстро освоившись с управлением, Одинец вывел трактор на дорогу.

— Заряжаем магазины, и двигаем! День не резиновый! — скомандовал я.

Отдав Виктору полный магазин, оставил его в охранении. Втроем, с Ксюхой и Игорем, мы быстро снарядили опустевшие магазины. Мой запас «семерки», казавшийся огромным в прежние времена, быстро растаял. Ничего, у Витьки больше цинка патронов, да у отца что-то найдется. Потом, наверняка, военные порядок наведут… Или разживемся где-нибудь, в мутные времена оружие и боеприпасы раздобыть не сложно.

Назад, в Большое, поехали прежним ордером, если не считать громадину «Кировца» в голове колонны. Я сидел на крыше буханки, вертя головой во все стороны, теперь мне одному приходилось контролировать фланги и тыл. Доехали до автостанции без приключений, Виктор опустил отвал бульдозера и медленно покатился вниз, собирая наш кошмарный урожай в кучу. Асфальт за ним тут же окрасился в грязно-бурый цвет, без красноты. Я сглотнул подкативший к горлу ком, даже мне такое зрелище оказалось не по силам. Что творилось с Матвеичем и Ксенией, даже думать не хотелось…

Миновав почту, трактор остановился. Я крикнул Игорю, чтобы тот остановился сбоку, а не позади «кировца».

Перед нами лежали десятки неподвижных тел, а чуть дальше, где начиналось это страшное поле смерти, перед трупами сидели на корточках и стояли на четвереньках несколько упырей, пожирая убитых товарищей. Лукин не выдержал, и высунувшись из окна, избавился от остатков содержимого желудка. Зато мне стало уже все равно, вдруг накатило полное безразличие, отупение, хоть потроши передо мной живого человека, хоть жри его…

Вскинув карабин, уложил ближайшего, со второго выстрела. Затем ещё одного, стоявшего раком. Остальные поднялись, пошли на выстрелы… Что ж вы так, товарищи каннибалы, вам прочь бежать надо, здесь убивают, а вы буром прете, будто бессмертные! Один, второй, третий, четвертый… Все, десяток, кончились!

Трактор, выпустив черное облако вонючего выхлопа, сдвинулся с места, сгребая тела сначала в кучу, а затем на обочину. Я смотрел на это отрешенно, наслаждаясь пустотой в мыслях и чувствах. Вот какой-то тормоз вышел из-за дома, получил меж глаз, улегся… Мягко тронулась вперед машина, я покачнулся. Хорошо то как! Весна, тепло, небо чистое, голубое, река рядом поблескивает, эх, искупаться бы сейчас, прыгнув с разбегу в ледяную воду! Ещё один бредет, а ты куда, болезный? Держи и ты гостинец свинцовый, как, вкусно? Да-а-а, понравилось тебе, а у меня на всех хватит! Пивка бы сейчас, холодного, да под воблу сухую, жирную! Эй, а вы, граждане, куда претесь? Вы же мертвые, вам лежать надо, тихонечко так, низенько! Не за песни весны над равниною, дорога мне зеленая ширь, полюбил я тоской журавлиною, на высокой горе монастырь[33]!

Оглушительный выстрел совсем рядом немного привел меня в сознание. Повернув голову на звук, я увидел Бэтэра, вылезшего на капот трактора, с дробовиком в руках. Нервы у тебя, брат, железные, завидую! Черт, мне показалось, или я сказал это вслух?

— Не завидуй, помогай!!! Тут ещё бегун! — крикнул в ответ Виктор, стреляя куда-то из «Вепря».

Отцепив ремень, привязывавший меня к мосткам, я вскочил во весь рост и увидел существо, ползущее за угол трехэтажного дома с вывеской «Сбербанк» на первом этаже. Ноги существа не двигались, наверное, Витек перебил ему позвоночник. Однако, оно и руками неплохо справлялось, ещё бы полминуты, и все, пришлось бы гоняться за ним. Не ушел…