Ад - удел живых (СИ) - Ливень Юрий

Ад — удел живых. Книга первая

Глава 1

Трудное в борьбе на войне — это

превратить путь обходный в прямой,

превратить бедствие в выгоду.

Денис Хворостов, сотрудник ЧОП «Легион»

6.06.2007, среда. 10 месяцев до Катастрофы

…Подвал разрушенной школы в окрестностях Грозного, заполненный пылью и мусором, стал моим последним укрытием. Дальше бежать некуда — единственный выход перекрыт, крошечные окошки под потолком не способны выпустить меня туда, где светит Солнце, где Жизнь и простор.

— Эй, русский! Бросай оружие, сдавайся! — из коридора, усыпанного битым стеклом и каменной крошкой, в очередной раз раздался гортанный крик боевика.

Не отвечая на провокацию, я быстро выглянул из-за угла, заметив шевеление у одной из колонн. Гранату бы туда, но нет гранат… К счастью, у моего врага они тоже кончились. Как и сами враги, кроме одного. Как и мои боевые друзья… Мы остались один на один, с той лишь разницей, что у меня остался один, последний патрон, а у противника столько, что он даже не думал экономить, от души поливая проход в мое последнее пристанище длинными очередями.

Неожиданно грохот автоматной стрельбы прервался трелью телефонного звонка. С каждым разом она звучала все громче, заглушая собой шум боя, становясь невыносимой, и я в конце концов проснулся, с трудом выныривая из наваждения сна, приходящего с удручающим постоянством.

— Алло… Кто здесь?.. — хриплым ото сна голосом я сказал в трубку первое, пришедшее на ум.

— Алло!!! Спишь еще, полено?!! Подъем, кавалерия приехала! — трубка загрохотала сочным, могучим басом, чей владелец не может быть ни кем иным, только моим другом и боевым побратимом, Витькой Одинцом по прозвищу Бэтэр.

— Опять ты? Приперся что ли, из своей Воркуты? Вали обратно, я сплю ещё… — проворчал я, но трубка в ответ раскатисто хохотнула.

— Встретишь добровольно, или я сам к тебе заявлюсь, за последствия не отвечаю! — не унимался мой шумный друг.

— Встречу, конечно, хреновые от тебя, коня, последствия… — ворчливо ответил я, поднимаясь с постели, нащупывая ногами тапочки.

Витька попытался что-то еще сказать, но связь неожиданно прервалась, как это часто случается, когда едешь в поезде, и я, пошатываясь, пошел в душ смывать с себя следы сна.

Мы давно планировали встретиться. Вспомнить былое, поохотиться на кабана в окрестностях Рыбинского водохранилища, прогулять мой начавшийся отпуск и напоследок побродить по Москве, куда ехал Витёк на новое место работы, телохранителем какого-то там депутата Госдумы. Для ветерана двух чеченских войн, до сих пор прозябавшего в захолустном воркутинском спортзале тренером рукопашного боя, эта работа могла стать отличной возможностью обеспечить семью, и вообще, стать трамплином в новую, сытую жизнь. К счастью, Бэтэр не стал сопротивляться благосклонности судьбы, хоть и относился к чиновникам с известной долей презрения. Стареющие родители и неустроенная в жизни сестра не особо располагали к излишней щепетильности…

Пошатываясь и матерясь, я добрался до душа, попутно уронив с вешалки полотенце и едва не оборвав шторку, несколько минут стоял под холодными струями воды, приходя в сознание. Когда в голове окончательно прояснилось, почистил зубы и наспех побрился, после чего зашел на кухню, не одеваясь. Достав из холодильника банку энергетика, жадно припал к источнику бодрящей влаги, опустошив его за какую-то минуту.

Окончательно приведя себя в относительно приличное состояние, я оделся, запрыгнул в легкие летние кроссовки и вывалился из подъезда в рассветное, свежее утро, почти столкнувшись лбами со своим соседом, Игорем Лукиным. Тот топтался у подъезда с сигаретой в зубах, выглядя так, словно неделю не выходил из запоя. Многодневная щетина, потухшие глаза, вопреки обычному его состоянию, ссутулившийся и поникший плечами.

— Превед, интилигенция! — начал было я. — Чего как привидение? Случилось чего, или заплыв на сто литров состоялся?

— Да так, с четверга не сплю… — хмуро ответил сосед, щелчком отправляя окурок в кусты. — Только не спрашивай почему, не хочу тебя грузить с утра, настроение портить.

— Тут это… Ко мне друг приехал, давай ближе к вечеру в гости заходи, по стописят выпьем, поболтаем за жизнь. — я попытался было улыбнуться Игорю, но он даже глаза на меня не поднял.

— Ага… Давай… Если не усну… — рассеянно оглядываясь, ответил сосед. — Стучись, если что…

Странно… Непоседливый, веселый, вечный заводила беспорядков и безобразий, Лукин выглядел так, словно его подменили…

Расставшись с соседом, я поздоровался с бабулькой из соседнего дома, с утра пораньше выбравшейся на свою цветочную клумбу, за десять минут доехал до вокзала. Едва вышел на перрон к прибывшему поезду, как выпрыгнувший из вагона Витёк бесцеремонно сгреб меня в охапку своими лапищами вместо рукопожатия, дружески похлопал пару раз по спине, и милостиво отпустил, позволив вдохнуть выбитый из груди воздух. Чуть не закашлялся после его медвежьих объятий…

— Здоров, брат! — пробасил Бэтэр, сдавливая мою руку в своей безразмерной клешне.

— Привет, бродяга! — наконец, я обрел способность говорить. — Как доехал?

— Ништяк! Такая цыпа ехала со мной в купе, мечта поэта! Телефон даже оставила!

— С тебя рифмоплёт, как с меня математик. Не льсти себе. Ей, наверное, грузчик нужен, вот и поделилась номером.

— Да, грузил ей всю дорогу! — Витька проводил масляным взглядом миниатюрную, очень симпатичную блондиночку, которую встречал лысеющий седовласый мужик, отец, наверное. — Видал?

— Хороша! Но ты ж её раздавишь, Годзилла! Тебе гектар зеркала надо, чтоб только харю рассмотреть!

— Нормальная у меня харя! Бабам на загляденье!

— Ну да, ну да, красавчик… Ночью приснишься, утром в психушку увезут.

Витька хохотнул и подхватил свою сумку, габаритами и весом сравнимую со стиральной машиной. Мы пошли ко входу в вокзал, а вдалеке перед нами катила за ручку чемодан его новая знакомая, соблазнительно покачивая округлыми бедрами под тонкой талией…

Всю дорогу до дома Витек не умолкал, рассказывая подробности года, прошедшего с нашей прошлой встречи. Про встречу со старым генералом, дядей Гришей, сосватавшего нас с Бэтэром её величеству Армии, после того как мы, отслужив срочку, едва не влипли в бандитскую романтику девяностых, про младшую сестру, в очередной раз не вышедшую замуж, про пацанов из спортклуба, и само собой, о бесконечных романах с красотками всех сортов и видов.

— Бэтэр, ты неисправим! — заметил я, уже поднимаясь по лестнице к своей квартире. — Может, пора остепениться, жениться, детей завести?

— Не дрейфь, полено! — забасил друг, протискивая свой баул в слишком узкую для него дверь. — Деньжат подниму, сохранив депутатское тело для исторического музея, а потом затащу в свою берлогу какую-нибудь симпатяжку, ты еще завидовать будешь! Сам-то до сих пор тоже на вольных хлебах!

— Так я давно уж определился, разве что не живем пока вместе. Алька в следующем году вторую вышку закончит, сразу свадьбу сыграем. Ты же в курсе наших планов.

Я улыбнулся, вспомнив про свою подругу, Альку, Александру Фролову. Милая, домашняя девушка, покорившая меня своим кротким характером и добрым сердцем. Из тех девушек, которых хочется защищать и носить на руках, сдувая пылинки, но, в то же время, способных создать для мужчины крепкий, надежный тыл. Жаль, что сегодня вечером её никак не позвать, компания из двух или трёх подвыпивших мужиков, если Лукин присоединится, будет ей совсем не в радость.

Наскоро помывшись с дороги и проглотив приготовленный мной завтрак из подгоревшего, как всегда, омлета и остатков колбасы, Бэтэр потребовал зрелищ, а именно — экскурсию по Ярославлю, столице Золотого Кольца России. Уж как я нахваливал свою малую Родину за годы службы, а показать другу всё было недосуг.