Ад - удел живых (СИ) - Ливень Юрий

— Да, наверное… Ничего другого не остаётся… — Игорь взял со стола бутылку, наполнив наши с Бэтэром рюмки почти до краев.

— Ну, давай, братан, за тебя! — Поднял тост Витек. Стукнулись рюмками, выпили.

— Я выйду, покурю… — Игорь поднялся из-за стола, вынимая из кармана летних брюк пачку.

— Ты это, в ванной кури! — я остановил соседа, идущего к выходу из квартиры. — Там можно!

— Спасибо… — Лукин закрыл за собой дверь ванной и щелкнул зажигалкой.

— Вот так писец у мужика… — у меня не находилось слов, чтобы выразить все эмоции.

— Да я тоже в шоке! — негромко ответил Бэтэр.

Внезапно Витек о чем-то крепко задумался, после чего его лицо словно солнечным лучом осветило.

— Дэн, помнишь Жеку Ворона, в госпитале работал? Мы с ним крепко сдружились, когда я с осколком в ноге туда попал. Рана загноилась, лечил порошками своими.

— Да, помню конечно! Он ребятам от поноса микстуры прописывал! На еврея вроде похож…

— Ну да! — Витек оживился. — Только он не еврей, у него в роду кровей намешано дофига! Бабка азербайджанка, или мать, не помню уже… Отец точно русский. Я с ним перед поездкой в ваши палестины созвонился, хотел с нами в леса вытащить, но он сейчас работает в каком-то научном центре, ученым или лаборантом, хрен его маму знает. Короче, пацан в каком-то научном центре службу тащит, что-то противораковое разработали, экспериментальное лекарство. Подробностей не знаю, он осторожно так похвастался.

— Что с того? — удивился я.

— Как что? Соседу твоему терять нечего, одной ногой на Луне стоит, вторую за ней тянет. Амбец мужику через пару месяцев.

— Что ты предлагаешь?

— Я ему сейчас дам номер Грача, пусть созвонится. Может снова лечила наш полковой справится, не?

— Если есть шанс, даже самый маленький, его надо использовать… — мне оставалось только согласиться с Витьком.

Из ванной вышел Игорь, неся за собой шлейф удушливого табачного дыма. Я, чуть скривившись, отмахнулся рукой, сосед извинился и сел за стол, потянувшись к початой бутылке. Витек же в это время сидел, уставившись в экран телефона, перелистывая номера. Наконец нашел нужное, и взглянув на часы, набрал номер. Спустя несколько гудков с той стороны ответили.

— Алло! Шалом, Бэтэр! Ты где, в Воркуте? Таки не приехал еще? — Витек включил громкую, из динамика раздался знакомый, давно не слышанный голос.

Женька, подыгрывая своей семитской внешности, давно привык разговаривать, подражая жителям Одессы.

— Здоров, лепила! Не, в Ярике уже, сидим с Дэном, коньяки вкушаем, Моцарта слушаем! — прогудел в трубку Виктор.

— Ой, ви таки делаете смешно доктору! Спиртом небось баки заправляете?

— Гыгы, солярой! Ты же знаешь, на чем БТР ездит!

— Да в тебя что ни залей, все впрок пойдет!

— Эт точно! Жека, я тебе вот по какому делу звоню! Сидит с нами человек хороший, правильный. Только приуныл малость, ему доктора дорогу в один конец показали. Походу, серьезно так парня прищемило. Он, кажется, по твоему профилю, если я ничего не путаю!

— По какому такому моему профилю? — голос в телефоне моментально стал серьезным.

— Ну всякие там раки-крабы, и прочие креветки.

— Ааа… Но Витек, у нас тут ничего не понятно еще, самая ранняя стадия опытов. Испытания на людях проводили, но результаты пока так себе.

— У вас ранняя, а у него поздняя, в яму собирается… — не унимался Виктор.

Игорь удивленно и непонимающе смотрел на Бэтэра, тем не менее, не вмешиваясь в разговор. Голос с той стороны замолчал на несколько секунд, потом снова заговорил.

— Витек, дай товарищу трубу. Парой слов с ним перекинусь на всякий случай.

— Добрый вечер! — поздоровался с Женькой Лукин. — Меня зовут Игорь.

— Рад слышать! Евгений, можно просто Женя. Рассказывайте, что у вас случилось.

— Рак желудка, метастазы в печени, легких, лимфоузлах. Задеты сердце и поджелудочная. Прогнозы — два, максимум три месяца, потом конец.

— Серьезно… Боли есть? Диагноз правильный, никто не ошибся?

— Не болит ничего, никаких симптомов как таковых. Случайно попал на диспансеризацию, и вот… Потом всю диагностику обошел, в разных клиниках.

— Сочувствую… Но, чтобы не тешить Вас надеждами… Наш препарат очень сырой, экспериментальный. Мы едва начали опыты на людях, добровольцах. Есть случаи излечения, но… Никто не знает, как препарат поведет себя на новом пациенте, были летальные исходы. Вы представляете себе риск? Учитывая Ваше состояние, я не стану отговаривать Вас от подобного шага, направляя в другую клинику, где вам уже не помогут… Если у Вас действительно все так, как Вы описали, можем рискнуть.

— Я подумаю… — вздохнул Игорь.

— Подумайте, не смею торопить. Завтра поговорю с руководителем проекта. Надеюсь, не откажет… Запишите мой номер телефона, завтра к вечеру позвоните. Хорошо?

— Да. — Игорь вытащил из кармана свой мобильник — Готов.

— Восемь, девятьсот….. пять два. Евгений. Евгений ГрАчов. С ударением на А.

Глава 2

Непобедимость заключена в себе самом,

возможность победы заключена в противнике.

Игорь Лукин, архитектор

после застолья, задолго до Катастрофы

Далеко за полночь, когда его друзей уже начало клонить в сон, Игорь покинул гостеприимную квартиру Дениса Хворостова, поднялся к себе. Лишь для того, чтобы сменить домашние тапочки на кроссовки и прихватить термос с ароматным чаем, привезенным в феврале из самой Индии. Ужасно хотелось напиться, в хлам, до потери чувств, но лишняя рюмка спиртного могла стать фатальной в его положении. Однако, успеть, за оставшиеся месяц-другой, надо еще очень многое…

Выйдя из дома, Лукин направился к Волге. К той её части, которая не была закована в бетон. Хотелось обдумать услышанное, понять, готов ли он, почти попрощавшийся с жизнью, начать её заново. Если повезет, конечно.

Добравшись до нужного места ко времени, когда уже начало светать, Игорь спустился к самой кромке берега, снял обувь, носки, сел на кроссовки, и опустил стопы в прохладную, почти холодную воду рассветной реки. Налив чая в крышку-стаканчик, уставился на искрящуюся оранжевыми искрами воду. Надежда… Робкая, трепетная… Может, не все так плохо? Возможно, лаборатория друга Виктора и Дениса все же создала Лекарство? Может, жить осталось не два месяца, а весь отведенный судьбой срок, может, впереди хотя бы двадцать лет?

«Не хочу быть твоей сиделкой, доживай в больнице» — всплывшие в памяти слова, брошенные уходящей из его жизни супругой, в который раз больно укололи сознание. Была ведь любовь, счастливые годы, почему, зачем она так поступила? Потерпела бы пару месяцев, получив в наследство квартиру, машину, счет в банке. Не очень большой, но все же, копил на строительство дома… Предательство жгло даже сильней, чем осознание скорой смерти.

Плеснув из термоса в крышку еще пару раз, с огорчением обнаружил, что чай почти закончился. Потом вдруг понял, что уже давно не рассвет, побелевшее солнце уверенно карабкается в чистое, глубокое небо, наполненное криками чаек. Наскоро обтерев ноги о штанины, обулся и уверенно, быстро пошел домой. Нет, нельзя так умирать. Надо бороться за жизнь, если есть хоть малейшая надежда.

Едва добравшись до своей комнаты, Игорь упал на кровать, моментально уснув, не успев даже раздеться. Зародившаяся надежда и решимость бороться до конца победили многодневную бессонницу.

Под вечер тяжелый, глубокий сон прервала настойчивая трель телефона, по-прежнему лежавшего в кармане. Игорь застонал, спросонья пытаясь найти на плечах свою голову и понять, где именно находится взбесившийся мобильник. Наконец, найдя его, нажал на кнопку ответа. Попытался что-то сказать, но из пересохшего горла вырвалось только хриплое сипение.

— Алло… Игорь, с Вами все в порядке? — прозвучал из трубки смутно знакомый голос.

Прокашлявшись, Лукин все же смог произнести в ответ что-то членораздельное, на что голос из трубки спросил о принятом решении насчет лечения.