Глеб Исаев - А С Н (Ангел специального назначения)
Визит к продюсеру оставил тягостное впечатление. Радостно вскинувшийся при моем появлении Евгений Петрович, узнав, что ранение не позволяет продолжать карьеру, поскучнел. Взгляд затуманился, он начал поглядывать на часы, а на робкую просьбу вернуть часть средств тяжело вздохнул, порылся в документах и, отчеркнув пункт с форс-мажорными обстоятельствами, показал мне.
-Ну, и что? - Я глянула, пытаясь поймать ускользающий взгляд.- Вы на мне ничего не потеряли. Затраты составили максимум тысяч триста. Заработали четыре сотни. Верните хоть сто,- напрямик попросила я. - Неужели сто процентов прибыли Вам мало?
- Девочка, - после долгой паузы выдохнул продюсер, - за сотню, как ты сказала, пятерых, таких как ты, на кусочки разобрать и зарыть могут. Понимаешь?
Сегодня я верну деньги тебе, завтра придут и заберут мои. Нет, договор есть договор.
"Вот про лопату говорить не стоило".- Что-то в моем взгляде ему явно не понравилось. А мне почудилось. - Вошла в перекрестие прицела переносица холеного лица шоумена, замерла, расчерченная короткими линиями дистанции. Палец непроизвольно повел курок, выбирая слабину. По его гладковыбритой щеке пробежала капля пота. Он рывком встал и, пряча взгляд, начал закуривать.
-Все, сказал, ни копейки.- Деляга явно струсил, хотя я не успела сказать ни слова.
-Ну, что ж. Будем надеяться, Вы измените решение, главное не опоздать. - Я поднялась и, спиной ощущая его страх, вышла из кабинета.
Конечно, надежда была слабая, но мне он показался относительно порядочным человеком. Хотя порядочные в таком бизнесе долго не задерживаются. Всплеск раздражения быстро схлынул. Однако состояние выцеливания и спуска крючка показалось мне забавным. Вдруг дико захотелось испытать его вновь. Я вызвала такси и, набрав телефон справки, узнала, где находится спортивный тир.
В спорткомплексе было пусто. Заполненные вечерами и в выходные, сейчас помещения разносили лишь гулкий перестук каблуков.
Полутемный тир встретил непонятно привычным и волнующим запахом въевшихся в стены пороховых газов. Оплатив пятнадцать выстрелов, взяла у густо пробитого сединой инструктора спортивную винтовку и три обоймы.
- Стреляли?- недовольный тем, что его оторвали от книги, спросил тот.
- Немного.- Бросила я.
- Значит, так..., - он привычно собрался начать инструктаж.
- Простите,- я мягко остановила его,- можно, сама.
- Он пожал плечами. - Сама, так сама.
Приняв стойку, и, чувствуя тяжесть от натянутой кожи, набросила петлю ремня и уперла локоть в бедро.
Не раздумывая, вщелкнула магазин и сняла предохранитель.
- К стрельбе готова. - Вырвались незнакомые слова.
- Инструктор, видя, что девчонка с понятием, скомандовал. - Огонь. Наведя мушку и остановив дыхание, замерла. Фаланга пальца, словно ведомая извне, плавно нажала курок.
Выстрел, восьмерка. Небольшая поправка, десять, десять, девять, снова десятка.
Сменила обойму. Две восьмерки и семерка, остальное в центр. Закончив стрельбу, совершенно автоматически, не думая, вздернула руку, сообщая об окончании стрельбы. Прихрамывающий инструктор глянул в окуляр и перевел взгляд на меня.- Ого?- Удивление в голосе, пополам с признанием класса.
Резкий укол в груди не дал продолжить. Я опустила винтовку и присела на стул, медленно, сквозь зубы, втягивая ставший вдруг тугим и плотным воздух. Пороховая взвесь вызвала ответную реакцию в простреленном легком. Наконец, продышалась. Пенсионер забрал оружие и участливо произнес.- Где же ты, дочка, повоевать успела?
- Нигде.- Я удивилась.- Почему Вы решили?
Он усмехнулся.- Она мне будет говорить. Ты сначала выучку спрячь, и ранение в легкое, тоже. А то я не вижу. Эх, дочка, война - не игрушки. - Он провел рукой по вытертому прикладу.- Худо?
- Ничуть.- Хотела соврать я, однако согласно кивнула.
-Да, вижу. - Он помолчал.- Вот что, сам через это прошел.- Он легонько стукнул в грудь.- А сейчас, весь день здесь гарью дышу, и хоть бы что. А еще полгода назад выворачивало.
Он порылся в заваленном бумагами столе.- Вот, китаец один. Лечит, иголками, травами. Гимнастика еще. Сходи, дочка. Советую.
Поблагодарив, забрала карточку с телефоном и адресом.
Китайцу собралась позвонить только через несколько дней. Дел особых не было, просто слабость. Ничего не хотелось. Лежала в постели, спала, смотрела в окно на засыпанный снегом парк. Метель шла два дня, навалило целые сугробы. Для Питера не свойственно. Наконец стихло, и я насмелилась позвонить.
После третьего гудка отозвался явно нерусский голос. - Да? Слюсаю.
-Посоветовали к Вам обратиться. Сказали, Вы можете помочь.
-Мозете, мозете, - показалось, увидела, как китаец согласно закивал, кланяясь.- Писы адрес.
- Я знаю.
- Тогда цего? Плиезжай, смотреть будем. - Смешно закончил он.
"И правда? Я решилась. Деньги пока есть. А то совсем что-то паршиво". - Вынужденно призналась сама себе.
Таксист долго плутал в поисках адреса, костеря градостроителей.
Наконец, остановил машину возле типовой девятиэтажки.
Квартира на третьем этаже. Железная простая дверь. На звонок вышел маленький, непонятного возраста, азиат.
Жиденькая бородка, редкие усенки, перекошенные в разные стороны зубы, шапочка, кургузый кафтанчик с палочками вместо пуговиц, тапочки с войлочными подошвами.
-Чжан Сю Вин?- прочитала я с визитки, вопросительно глядя на китайца.
- Входи.- Человечек посторонился, впуская меня в прихожую.
Осмотр он начал странно. Усадил на низенькую скамейку из плетеного прута, обошел вокруг и, положив сухую горячую ладошку мне на голову, замолчал. Постояв секунд десять, вернулся и поднес руку к месту ранения.
- Полохо совсем. - Закивал головой. На лице, однако, не отразилось никаких эмоций.
-Лечить надо.- Он умывающим жестом потер руки. Иголка надо. Трава надо.
-Хорошо.- Согласилась я. Давайте лечить.
В соседней комнате, где кроме массажного стола не было ничего, он приказал снять кофту и истыкал все тело тонкими позолоченными иголками. Последнюю вкрутил за ухом.
Остановился и сказал.- Спать пока.
Плавный шум, словно океанский прибой, зазвучал в ушах. Тепло и покой обволакивали тело. Я задремала. Проснулась от негромкого хлопка.
Китаец стоял в той же позе. - Вставай.
Осторожно вдохнув, впервые за последний месяц не почувствовала боли в груди. "Здорово".
- Не совсем,- остановил готовые сорваться слова.- Завтра опять плохо будет. - Лечить надо.
- Твоя истинная Ци сильна,- вдруг произнес он.
"Странно, акцент, слышавшийся в его речи, вдруг пропал".
- Но хаотична. Ты могла бы справиться с болезнью сама, но твой разум слаб. Я не знаю, почему так. По силе ты равна мне, но глупа и неразумна.- Он, извиняясь, развел руки.- Я скажу много непонятного, для западного человека. Но с помощью привычных образов невозможно до конца постичь мир древних знаний. В сущности он точен и не более условен, чем язык современных научных публикаций, но для понимания его нужно иметь ключ.
Удивили не слова, а то, каким точным и четким языком они были сказаны. Куда делся полуграмотный старик? Передо мной стоял философ, знающий такие тайны мироздания, что становилось не по себе.
- Ладно,- он вновь умыл ладони.- Хорошо. Давай денег, приходи завтра. Будем лечить и учить.
С этого дня я начала ежедневно приезжать к мастеру Чжану. Иголки и настойка помогали. Дыхание выровнялось и стало глубже. Слабость иногда накатывала, но гораздо реже.
Старик научил медитации.
- Главное правило. - Начал он. - Спокойствие.
Прикрыл глаза и прочел несколько напевных китайских фраз. Потом перевел:
"Вокруг в смятенье все, спокоен я,
Страстями их сердца полны, спокоен я,
Внимая мудрости святых - в покое нахожусь,
Cвоим путем иду по миру"...
- Это сказал Лу - Ю, поэт южной династии Сун, он жил почти две тысячи лет назад. - Закончил учитель.
Упражнения оказались на удивление просты. Наверное, помогло и то, что Алексей занимался этим всю свою жизнь. Иногда думала, может и меня навстречу мастеру подтолкнула его суть. То, чего обычный человек достигает длительными тренировками, просыпалось через несколько занятий. Чжан качал головой, но от вопросов воздерживался. Он вообще был нелюбопытен. Даже не поинтересовался, откуда рана, и чем я занимаюсь.
Что значит слово "даньтянь" осознала, когда в животе началось легкое движение.
-Котел разгорается,- прокомментировал китаец. - Вся Ци накапливается в нем. Из него выходит и в него возвращается.
Медитации, иглоукалывания, настои. Двух месяцев хватило, чтобы забыть про недомогание. Лицо разгладилось, синяки под глазами исчезли.
Упражнялась три раза в сутки. Медитации и дыхание.
"Ребенок молится Будде", "Удержание неба", "Тигр в засаде". - Простые и несложные статические упражнения он описывал красочными сравнениями и метафорами.
