Глеб Исаев - А С Н (Ангел специального назначения)
Упражнялась три раза в сутки. Медитации и дыхание.
"Ребенок молится Будде", "Удержание неба", "Тигр в засаде". - Простые и несложные статические упражнения он описывал красочными сравнениями и метафорами.
Зима пролетела незаметно. Как-то между делом продала машину. В один из январских дней смахнула с капота слой снега и отогнала в автосалон. Заплатили на три тысячи меньше, но все равно, вышло почти десять тысяч евро.
"На жизнь пока хватит".- Решила я.
Как только смогла нормально передвигаться, потратила два дня и съездила в Москву. Мужичок в ломбарде не сразу признал в элегантной даме бомжиху, сдавшую дорогое кольцо. Он уже не рискнул предлагать выкупить его.
Вечерами я играла на гитаре, потихоньку бормоча слова к незамысловатым песенкам, записывая их на маленький цифровой плеер. Иногда ходила в театр, но с парнями старалась не знакомиться. Какое-то нежелание впускать чужих в свой мир. Учитель сказал: "Работа должна занимать все мысли и разум посвященного. Когда сможешь провести Ци по всем двенадцати меридианам, тогда станет легче. А пока сосредоточение и воздержание от соблазнов".
Сдается, хитрил. Сам он не раз бывал в изрядном подпитии. Выпив, танцевал замысловатые танцы, вполголоса напевал. Но никогда не терял разумения и ясности мысли. Ближе к весне, удивленный моими успехами, мастер перешел к другим упражнениям. Увеличение и перенос Ци. Упор делался на кисти и предплечья. Статические упражнения сменились динамическими.
Вскоре почувствовала, что могу управлять некоей энергией, заключенной в моем теле. Она не имеет ни цвета, ни запаха, только ощущения. Мастер назвал ее истинной Ци. Хитро усмехаясь, добавил.
- Вам, европейцам, нужна конкретика, называй ее внутренней Ци. Она дает дополнительную силу. А вот ее мгновенное направление в нужный орган может усилить его действие в сотни раз. Это и называется переход внутренней энергии во внешнюю.
Пойми, искусство создавалось многие столетия назад, неграмотные монахи как могли описывали состояние и принципы тренировок. Поэтому, я буду говорить теми словами, которыми записаны эти упражнения в древних манускриптах. Ты, маленькая европейка, уже сама переиначишь на свой лад. А я не хочу марать великие понятия прозой.
Овладев этим искусством, можно разбить пальцами чашку или стакан, кирпич, перетирать камни, использовать сильные пальцы при падении и в защите.
Встань лицом на юг. Ноги на ширине плеч. Смотри прямо. Тело наполнено энергией. Мысленно сосредоточься на нижнем даньтяне.
Упражнение с цветастым названием "Железная корова пашет землю" оказалось... отжиманиями на пальцах. Разница только в том, что мысленно я проводила энергию по телу к кончикам пальцев и обратно.
Однажды Чжан, задумчиво глядя на меня, произнес. Не будь ты настолько европейка, я мог бы сказать, что в тебе живет дух могучего воина. Но тебе сложно это понять. Прими на веру. Способности, которыми ты обладаешь, не твоя заслуга. Это труд и постижение мудрости целого рода воинов. Почему в тебе сосредоточена эта сила, мне неведомо. Усердно тренируйся, и ты поймешь эту мудрость.
Тренировки сами по себе ничто. Они направлены для просветления сознания. В наш век автоматического оружия и бомб техника соколиного когтя - песчинка. Но рост духовный поможет тебе значительно больше, чем внешние результаты тренировок.
Не знаю, как с духовным ростом, но стаканы я смогла ломать гораздо раньше, чем постигла мудрость. Стоит собрать Ци в пальцах и вместе с усилием мысленно направлять энергию наружу. Сначала тепло, затем подрагивание, и вдруг стакан разлетается на мелкие кусочки.
Занятия продолжались, но я все чаще с тревогой задумывалась о том, как жить дальше. Деньги таяли. Уроки мастера стоили дорого. Ради меня он забросил лечебную практику.
"Для чего мне все эти занятия?" - Я иногда задавалась вопросом. Но, вместо поисков ответа, просто вставала в стойку и начинала работать. Тело и душа просили подкачки этой энергии. Стремление к измененному состоянию - чем не цель?
Все когда-то кончается. Осенью Чжан сказал, что ему пора возвращаться на родину. Он уехал, и я опять осталась совсем одна.
Глава 2.
Служба Безопасности.
Свободное время - вещь хорошая. Но, без друзей, в чужом городе?
Иной раз позавидуешь тем, у кого весь день расписан по минутам. Тренировки, безделье, книжки - вот и весь график. Бег по утрам стал таким же привычным, как холодный душ.
Сентябрь выдался на редкость паскудным. Сыро, холодно. Грязь из-под колес, только успевай уворачиваться.
Накинув капюшон, я трусцой бежала по серой листве парка. Отчаявшись бороться с ней, дворники махнули рукой, поэтому дорожки больше походили на тропинки в лесу. Бег не мешал размышлениям.
"Денег почти нет. Прописки, как ни называй, тоже. На работу не возьмут, да и некуда. Десять классов и коридор. Решено, еду домой. Какое ни есть жилье, да и родителей проведать надо, так на могиле и не была... "
Подняла голову, мазнув глазами знакомый пейзаж: "Что-то не так. Бегун, впереди меня, такой же полудурок, как я, только постарше. Сам он ничем от других не отличался и вопросов не вызывал. Трехцветный "бундес", кроссовки, шапочка, а вот парочка бомжей на корточках возле дерева - не в цвет. Сыро, а они костер разводят. Бомж - животное умное и сырые дрова в костер не сунет. А главное, с такой рожей на заводе об холку кирпичи ломать надо, а не кабель жечь, как они собрались. Да и сидят на корточках, словно в пружине. Напряглись. Добавила хода, и, когда черно-желтый бегун поравнялся с отдыхающими, краем глаза поймала рвущее ствол движение одного из опереточных злодеев.
Прыжок, подсечка, и мишень кубарем повалилась на грязную листву. Стрелок опешил, сбил движение и сделал шаг в сторону, ища глазами улетевшего с линии прицеливания клиента. Тем самым перекрыл обзор и напарнику. Наконец, поймал концом ствола упавшее тело, но тут раздался крик и выстрел, не задавленный глушителем. Это охранники джоггера среагировали на нештатную ситуацию и рванули к драгоценному телу. "Сейчас еще и мне достанется. Сваливать надо," - мелькнула здравая мысль.
"Киллеры" не выдержали и рванули к ограде.
Понимая, что сейчас не самый подходящий момент кричать, в духе старых фильмов, - "я свой", присела и, заведя руки на голову, стала дожидаться прибытия охраны.
Дальше все развивалось по стандартному варианту. Хотя, откуда мне знать, насколько стандартны действия наряженных в похоронные костюмы охранников. Вместо того, чтобы всем коллективом прикрыть шефа от возможного дубля, они гурьбой ринулись за успевшими перескочить ограду лиходеями. Только один здоровяк, в приступе рвения, подбежал ко мне, собираясь ухватить за ворот и уложить мордой в грязь. "Ага, сейчас". После нескольких неудачных попыток цапнуть волшебным образом ускользающую девчонку, он разозлился и, словно родную тещу, сжал меня в объятьях.
Подождав, когда ручищи сомкнутся, я дозировано сжала запястье. Рука обвисла, а одухотворенное лицо перекосила гримаса.
Тихонько шепнула.- Не дергайся, земля сырая, а лицо потеряешь, хозяин выгонит. Громила замер, изображая готовность повторить безуспешную попытку.
- Оля? - Голос принадлежал вернувшемуся в реальность объекту охраны. Перемазанный грязью он, наконец, поднялся с земли и вгляделся в мое лицо.
- Юрий Петрович?- Я с удивлением признала в нем случайного знакомого, который так тепло отозвался о моих песнях. В том кафе я изредка бывала, но этого человека больше не видела.
- Я тебя и не признал сразу.- Он, словно и не валялся только что в мокрой листве, галантно пожал мне руку.
Заметив, что девчонка знакома с шефом, охранник тут же дистанцировался.
Вернулись остальные секьюрити. Тяжело дыша, распаленные погоней, они стояли полукругом, озирая окрестности. И вроде как ожидали приказов.
- Ну, и? - Задал риторический вопрос мой собеседник, обращаясь к старшему охраны.
-Ушли,- выдохнул тот.- Жигули, девятая модель. Сейчас свяжусь с дежурным, пусть менты объявят "перехват".
- Ладно. - Юрий Петрович махнул рукой, - делай, как знаешь.
"Мне понравилось его спокойствие. Для человека, на которого устроили покушение, он держится очень прилично".
-А ведь это ты меня спасла,- наконец, сообразил он. - Как ты заметила?
- Я пожала плечами, не видя смысла отвечать банальностью. А собеседник продолжал. - В курсе, что у тебя случилось. Кошмар. Прими соболезнования.
Он помолчал. - Оля, я твой должник, позволь пригласить на ужин. Посидим, поболтаем. Ты меня, действительно, очень здорово выручила.
- А что? Давайте поужинаем.
- Тогда, сегодня в восемь? Куда подослать машину?
- В "приют", - схохмила я, вспомнив, как называют питерцы гостиницу Прибалтийская. - Я выйду.
