Евгений Гаркушев - Авалон-2314
– Вполне.
– В качестве подарка, в память о нашей сегодняшней встрече, я загрузила в ваши имплантаты программу флешбэка – активации эпизода из вашего детства, которого нет в активной памяти, но который я нашла в подсознании. Полагаю, приятные воспоминания доставят вам несколько минут удовольствия.
– Спасибо.
– Процесс активируется командой бэк-один, – произнесла Моргана почти вдогонку. – Активирующую программу и коды доступа я разместила в имплантированных устройствах.
Бойтесь данайцев, дары приносящих. Что программа раскопала в моем подсознании? Память о первой любви? Победу на каком-то соревновании? Путешествие, которое я забыл? Может быть, просто красивый заход солнца, который мне доводилось наблюдать в горах, на море или в степи? Интересно узнать прямо сейчас, но пора идти. С того момента, как я переступил порог центра, прошло три часа. Надо будет купить настоящий хронометр – обращаться к виртуальной реальности только для того, чтобы узнать время, неразумно. К тому же я просто привык носить часы! Они были у меня всегда, точнее, с того времени, как я пошел в третий класс.
* * *Вряд ли от Оли стоило ожидать другого – на Марсе она тоже пошла по магазинам. Торговый центр «Красная планета» предлагал широкий выбор одежды и обуви «с марсианским колоритом».
– А ведь это фишка, Соловей, – заявила девушка. – Марс еще недостаточно окучен. Здесь живут и работают высоколобые гении, которым до народного искусства мало дела – они слушают разную классику трехсотлетней давности. Всяких «Роллинг стоун», «Битлз» или «Абба».
– Ты намекаешь, что мои произведения не стали классикой? – обиделся Дима. – Я просто не успел развернуться по-настоящему.
– Вот именно! Мы им всем покажем! – задорно отозвалась Оля. – Но для этого нужен правильный сценический имидж. Парень с Марса. Хилый «ботаник», который влюбился в яркую, необычную девушку. Как тебе?
– Мне лучше удавались образы мачо.
– Так он и стал мачо ради нее. Был «ботаником», но нарастил мышцы, слопав неимоверное количество протеинов, сделал пластическую операцию, увеличил рост… А в душе остался нежным и ранимым!
– Да? Неплохо…
Соловей задумался, потом начал напевать:
Я не хочу пить, не хочу есть,Я хочу просто тихо присесть,Чтобы подумать о ней…
Я не хочу спать, не хочу знать…Только хочу совсем не страдать,Когда ее рядом нет.
Ведь она – воплощение снов,Самая лучшая всех времен.
– Ничего себе! – захлопала в ладоши Оля. – Сам сочинил?
– Не в первый раз, – гордо ответил Соловей. – Наконец-то талант ко мне возвращается. А то я был каким-то ватным в последнее время. Даже слух подводил.
– Новая песня! Чудесно! – продолжала восхищаться Оля.
– Посвящаю ее тебе, – великодушно заявил Дима. – Сейчас ты моя звезда.
– Как это прекрасно! Только последняя строчка… Не кажется ли она тебе слишком вычурной? – спросила Оля.
– Нет. Иногда немного патетики не повредит, – небрежно бросил Дима, демонстрируя эрудицию.
На радостях накупили в «Красной планете» с десяток «марсианских» костюмов. Пиджак с алыми стразами по лацканам произвел на Диму неизгладимое впечатление. Рубашка с коротким рукавом, переливающаяся всеми цветами радуги, тоже. А приталенный джинсовый костюм выглядел классическим – строгим и стильным. В него Дима сразу же облачился и потребовал:
– Оля, соединяй меня со своим продюсером. Больше ждать я не намерен. Если он не созреет для сотрудничества, я найду другого.
– Хорошо. Завтра, – согласилась девушка. – Сегодня мы сходим в ресторан, а потом на лазерное шоу. Билеты заказаны, марсианские устрицы томятся во льду.
– Устриц я люблю, – протянул Дима.
– Успеешь еще наработаться, – заявила Ольга. – Никуда от тебя продюсеры не уйдут. Лучше оттянемся на Марсе как следует.
– Оттянемся, – довольно улыбнулся Соловей.
* * *В маленькой полутемной комнате была одна узкая кровать, кресло и журнальный столик. Окошко закрыто плотными жалюзи, тихо гудел кондиционер.
– Садись в кресло, – заговорщически прошептала Хонгру загадочная Василиса.
– Ладно, – ответил он. – А может быть, лучше потом? Ребята меня ждут.
– Александр с Хао Дорджем?
– Да.
– Ничего. Подождут.
Девушка надела ему на голову серебристый обруч, прикрыла глаза Хонгра своей ладонью. Ладошка была мягкой, с ароматом жасмина или чего-то не менее приятного. Лучше бы она совсем не прикасалась – много посторонних мыслей полезло в голову.
– Расслабься. Отдыхай, – приказала Василиса.
– Почему нужно отдыхать? Может быть, наоборот?
– Потому что. Отключись.
Хонгр попытался расслабиться и тут же «поплыл», погрузился в дремоту, а скоро вообще очутился в глубоком ущелье, по дну которого грохотал невидимый ручей. Огромные камни возвышались над тропинкой, на которой стоял Хонгр. За скалы цеплялись кусты цветущего шиповника. Пахло травой и глиной, едва слышно – розами. Ненавязчиво гудели пчелы.
С одной стороны, Хонгр понимал, что он перенесся в странное ущелье с бледно-голубым небом над ним не наяву, с другой – ощущения были полностью реальными. Вокруг не было никого. Тропинка петляла между камней, уводила куда-то вверх. Идти можно было только вперед или назад.
– Эй! Есть здесь кто-нибудь? – позвал Хонгр.
– Поднимайся наверх, – предложил женский голос, принадлежавший не Василисе. А кому? Неужели Лилии?
Хонгр начал подъем. Мелкие камешки скользили под ногами, взбираться наверх было утомительно – едва ли не тяжелее, чем на Дарханку. Казалось бы, иллюзия, но силы подъем отнимал вполне реально. Хонгр даже разозлился слегка.
Впереди мелькнуло что-то синее. Хонгр ускорил шаг – никого.
– Ау! – вновь закричал он.
– Иди, иди! – закричали сверху.
Хонгр пошел.
Ущелье внезапно расступилось, тропинка нырнула вниз, и Хонгр увидел впереди маленький водопад. Ручей срывался со скалы, вода дробилась, шумела. Исток водопадного ручья находился неподалеку – озерцо метров двадцати в диаметре сияло под солнцем в обрамлении листвы. Кустарник, образующий ярко-зеленую кайму вокруг синего озера, не был Хонгру знаком.
Крупные камни беспорядочно валялись тут и там. На одном из них, большом и плоском, поджав ноги, сидела Лилия в ярко-голубой блузке и синей юбке. Солнце падало прямо на ее лицо. Глаза девушки были закрыты.
– Привет, – смущенно поздоровался Хонгр. – Ты?
– Я, – странно улыбнувшись и приоткрывая один глаз, заявила Лилия. – А ты кого ожидал встретить? Василису?
– Вообще говоря, пригласила меня сюда она.
– А ты не подумал над тем, что она позвала тебя по моей просьбе?
– Мне и в голову не пришло. Я думал, ты скажешь сама, если захочешь увидеть меня не лицом к лицу, а в иллюзорной виртуальной реальности.
Лилия вновь улыбнулась:
– Ты поэтично настроен. Обстановка располагает?
– Да я вообще романтик. Не заметила?
Лилия поднялась с камня и закрыла ему рот ладошкой – почти так же, как совсем недавно Василиса закрывала ему глаза. Только ладошка у Лилии была совсем другой на ощупь и по очертаниям. Лицо Хонгра словно обожгло холодным огнем. Потом девушка взяла Хонгра за руку и повела куда-то мимо кустов, вдоль берега озера и впадавшего в него ручья.
Когда они оказались на лужайке, где не было ни кустов, ни крупных камней, Лилия остановилась.
– Здесь нас не подслушают, – сообщила она.
– Ты серьезно? – изумился Хонгр.
– Конечно. Негде установить микрофон. Побеги молодые, старых деревьев нет.
Хонгр не считал себя большим специалистом по вирту, но утверждение Лилии показалось ему абсурдным. Или она хотела на что-то намекнуть? Фраза про микрофон казалась смутно знакомой.
– Ты хочешь сказать мне что-то важное?
– Еще бы.
– А на Дарханке, куда мы с тобой поднимались несколько дней назад, микрофоны были?
– Вирт гораздо более уединенное место, нежели реальность. В реальности сплошь датчики, камеры, спутники слежения… Понимаешь?
– Да. А здесь – вирусы, программы-шпионы, жучки…
– Они должны проявлять себя. Иначе никак. Системы защиты вирта работают успешно. Здесь проще осмотреться.
– Тебе виднее, – не стал спорить Хонгр. – И все-таки я не доверяю электронике.
Лилия подошла к молодому человеку вплотную, взъерошила его жесткие волосы и тихо спросила:
– Ты меня любишь?
Хонгру хватило опыта и самообладания не спросить: в каком смысле? Других глупостей он тоже не сморозил. Помолчал, потом ответил:
