Владимир Владимирович - Не дай мне упасть

   "Я выберусь".

   Нужно было спуститься вниз, к земле. К выходам. Пока что это - первым делом.

   "Я выберусь, Сэм. Не переживай".

   Сиэтл встретил Сэма и Канзаки могучим желтым потоком огней, что горели по всему городу. Казалось, кто-то разлил над крышами сияющий мед, и тот растекся толстым слоем по улицам. Но светились вовсе не улицы. Сиэтл был славен своими высокими, плотными и могучими строением зданиями, теснившимися в городской черте, словно отряд невиданных богатырей. Столица штата Вашингтон всегда хотела выглядеть значительно. Периоды золотой лихорадки, бума кораблестроения и разработки высоких технологий в прошедшие века позволяли амбициозному городу утолять жажду солидности.

   Мягкий морской климат сразу же дал о себе знать, погладив Канзаки по голове теплым приятным ветерком на выходе из аэропорта. Даже в ночной час здесь не чувствовалось злого колючего холода, как в Нью-Йорке. Наверное, поэтому даже прохожие, такие же серые и обычные, казались добрее. Однако разглядывать людей, торопливо сливающихся в растекающийся по тротуарам и переходам поток, времени не оставалось. Почти сразу небо заполнили тяжелые облака. Пока они с Ватанабэ шагали к стоянке такси, Мегуми подумала, что дождь, должно быть, преследует их с упорством маньяка. Они расставались с Восточным побережьем, вымокнув до нитки, и встретились в Западным, рискуя снова попасть под осадки. Хотя, возможно, Канзаки и преувеличила. Она знала, как часто в этом городе моросит.

   К счастью, Сэм добрался до машины как раз в тот момент, когда на Мегуми принялись падать первые капли. Открывая дверь со стороны пассажира, мужчина махнул ей рукой, призывая следовать за собой. Водитель отрывисто пролаял: "Куда вам?" и, услышав ответ, тронулся с места. Канзаки и Ватанабэ молчали всю дорогу до незнакомой ей улицы с незнакомой витриной, напротив которой такси остановилось. Пока водитель маневрировал в могучем, даже в ночное время, потоке автотранспорта, Сэм периодически смотрел на часы, отсчитывающие время на панели между ним и шофером. Ватанабэ торопился.

   С улицы мужчина и женщина тут же проскользнули в узкую дверь одного из многочисленных магазинов, чьи вывески и витрины тянулись до самого угла и начинались заново через дорогу. Стоило Мегуми переступить порог неизвестного заведения, как толстяк обернулся.

   - Жди тут, - только и сказал он, шагая к прилавку справа от двери.

   Канзаки, затормозившая с такой стремительностью, что едва не упала носом вперед, послушно замерла у входа. Стремительность, с которой Сэм рвался вперед, невольно передалась и ей, но теперь приходилось медлить. Ватанабэ прошел через освещенное желтоватыми лампами помещение и о чем-то заговорил с продавщицей. Та была ничем не примечательной молодой женщиной в стандартном наряде работницы торговли. Только вот Канзаки, любопытно завертевшая головой, никак не могла понять, что именно продается в этом магазине. Прилавки были закрыты, рекламных буклетов и выставок образцов не наблюдалось. Создавалось впечатление, что товар старательно прячут от постороннего взгляда. Может, они пришли в неудачное время? Все-таки на дворе стояла глубокая ночь. Но зачем тогда держать магазин открытым?

   О чем-то неразборчиво пошептавшись с продавщицей, Ватанабэ отошел в сторонку и скрылся за дверью, ведущей в соседнюю комнату. Не зная, чем себя занять, Мегуми принялась разглядывать банкомат, единственную достопримечательность пустого зала. Продавщица осталась стоять на своем месте за прилавком, полностью игнорируя посетительницу.

   Томительно тихая пауза, скрашиваемая исключительно шумом с улицы, продлилась недолго. Минуты через три Сэм вышел обратно.

   - Спасибо, Нэнси, можешь закрываться, - сказал толстяк, вежливо махнув одной рукой. Другой он прижимал к боку длинную и широкую коробку небольшого размера, обернутую прозрачной пленкой. С одной из сторон картон в коробке заменял прозрачный пластик, и Мегуми увидела, что внутри уютно расположился пышный букет роз темно-алого цвета.

   Когда цветы восхитительным пламенем сверкнули из-под локтя мужчины, Канзаки сначала не поверила собственным глазам.

   Цветы?

   Цветы?!

   Он что, заехал в это непонятное место, чтобы купить своей Кэтрин букет?!

   Внезапно девушке в очередной раз захотелось стукнуть Ватанабэ. По голове. Ногой.

   - Спасибо, что открылись, - Сэм тем временем снова поблагодарил продавщицу и, приблизившись, потянул Мегуми за собой к дверям.

   Повиновавшись и выйдя на улицу, Канзаки обернулась к выбравшемуся следом толстяку и сказала:

   - Не поняла.

   - Чего? - толстяк глянул на нее, прищурившись.

   - Зачем цветы? - она обличительно ткнула пальцем в коробку. - Внезапный приступ сентиментальности, что ли?

   - Да нет, - мужчина пожал плечами и, отвернувшись, шагнул куда-то в сторону.

   -Нет, я, правда, не пойму, - Канзаки чувствовала, что начинает сердиться. Сэм опять творил какие-то странности, ничего ей не объясняя. Да еще и воротил физиономию. Девушка пошла следом. Они свернули в крохотный переулок, начинавшийся через две витрины от места, которое новоиспеченные гости Сиэтла только что посетили. Едва не врезавшись плечом в вывеску кофейни, Мегуми продолжила наседать. - Делать-то мы что будем?

   - То, что и собирались, - ответил Ватанабэ, пиная попавшую под ноги пластиковую бутылку. Узкие переулки были далеко не так чисты, как главные улицы. - Поедем в отель, войдем, выйдем, сделаем дело.

   - Как у тебя всегда все просто звучит, - фыркнула она. - Сдается мне, в итоге выйдет куча трупов и очередная дырка у меня в теле. Учти, на этот раз я возьму с тебя деньги.

   - Отдам натурой, - хмыкнув, отозвался он, и девушка неожиданно почувствовала некоторое облегчение. Ответ был в духе того Сэма Ватанабэ, что не смотрелся устрашающей горой. А именно такой, страшный Ватанабэ прилетел с ней из Нью-Йорка. По большому счету. Похоже, к толстяку возвращалось привычное легкомыслие.

   - Сдалась мне как будто твоя натура... - снова фыркнула Мегуми, показывая, что все еще пребывает в не самом благодушном настроении. - Объясни толком, что мы собираемся делать.

   - Для начала, мы поедем.

   Они неожиданно оказались в неказистом глухом дворе, заваленном мусором и лишенном фонарей. Контрастируя с неприглядным окружением, гладкой электробритвой стояла перед мужчиной и женщиной новенькая машина, почти такая же, как та, что они бросили в Нью-Йорке. Канзаки сразу же стало понятно, кто поставил сюда этот чудо-циммер. Магазин был как-то связан с "CDM". Но причем тут цветы?

   Сэм тем временем извлек из кармана ключи и по-хозяйски уселся в водительское кресло. Мегуми заняла сиденье пассажира спереди. Коробку с розами толстяк бережно положил себе на колени. Автомобиль, повинуясь ключу зажигания и водительским рукам, двинулся к неширокому выезду на главную дорогу.

   - Пошарь под сиденьем, - велел Ватанабэ. Канзаки послушно запустила руку вниз и почти сразу нащупала плоский гладкий корпус. Ноутбук, точная копия оставленного на конспиративной квартире, приветливо блеснул серебристым названием фирмы-производителя, когда девушка извлекла его наружу.

   - У меня такое ощущение, что все ваши шпионские штуковины делаются на одном конвейере, - пробормотала Мегуми. - От ноутбуков до машин.

   - И это почти правда, - Сэм отобрал у нее ноутбук и включил его, поставив на панель. - Смотри сюда. Вот план отеля "Крит".

   Как только загрузилась операционная система, толстяк ловко ткнул в иконку с длинным и незапоминающимся названием. На весь дисплей тут же развернулось схематичное изображение.

   - Ватанабэ, я когда-нибудь говорила тебе, что твое второе имя - ходячий сумбур?

   Канзаки пыталась всмотреться в план, но вместо этого вновь и вновь обращалась взглядом к пухлому профилю собеседника, умудрявшегося одновременно вести машину и разглядывать схемы. А еще у нее снова зачесались глаза из-за проклятых линз. Девушке казалось, что, моргая, она выглядит полной идиоткой. Это ощущение лишь усиливало никак не проходящую сердитость.

   - Хм, - он непритворно задумался. - Мне давали много разных прозвищ. Самым интересным было "А-а-а, только не по яйцам!", но его мне давали только мужчины.

   - Кхе... - Мегуми, как всегда, покоробило отсутствие пиетета в разговорах Сэма с дамами. Она была человеком весьма пуританского воспитания и разговоров о гениталиях не терпела. - Когда это тебе дали такое прозвище?

   - Когда я был моложе и жил на улице, - коротко ответил Ватанабэ и ткнул пальцем в монитор ноутбука. - Смотри лучше сюда.

   - Командир какой, - Канзаки все еще пыталась справиться с неловкостью и раздражением. - Ты так и не сказал, причем тут эти цветы.