Цветущий ад. Том 2 - Сергей Владимирович Руденко
— Вах, не может быть, дорогой! — подыграл собеседник, под смех сопровождающих.
Многие члены семьи трактирщика посчитали возможным бросить дела, потому что посетителей сейчас практически не было. Почти все кто заглядывал сегодня за своим традиционным завтраком, уносили его с собой.
* * *
В окружившей корабль толпе немало оказалось тех, кто уже был навеселе. Учитывая незамысловатость здешней жизни, народ не упустил возможность превратить мероприятие в праздник. Поэтому, кстати, почти сразу же местные балагуры принялся комментировать наше появление, в меру своего опьянения и фантазии:
— Да сколько можно уже ждать⁈ Эй, Глеб, давай уже, доставай сокровища! Да что это такое делается, вели этой англосаксонской морде не тыкать в нас ружьем…
Последний из крикунов обнаружился уже прямо рядом с канонеркой. На наших глазах он изображал, что собирается взобраться на верхнюю палубу прямо по борту, отчего вооруженный мушкетом англичанин наводил на него оружие и кричал, что будет стрелять.
— Stop, I’ll shoot! (Остановись, я буду стрелять!) — судя по дрожащим губам и откровенной панике в голосе, Джон сейчас и в самом деле был на грани.
— А почему бы ему и не ткнуть, чем это твоя морда лучше? — изобразил я иронию, хотя сам испытал, откровенно говоря, острое желание врезать гаду прикладом по горбу.
— Sir, what’s going on, they want to kill me? (Сэр, что происходит, они хотят меня убить?) — обрадовался мне иностранноподданный, как родному.
Я как мог, успокоил своего старшего матроса, ну и заверил, что никого стрелять прямо сейчас не нужно. И, конечно же, поблагодарил его за бдительность.
— It’s all right, Johnny! These people are tired of waiting for us to share our booty with them…(Все хорошо, Джонни! Эти люди устали ждать, когда мы поделимся с ними добычей…) — уточнил я, и велел опустить кормовую аппарель.
— Yes, sir! — вытянулся резко повеселевший англичанин, и тут же скрылся внутри корабля.
Я краем глаза продолжал следить за скандалистом, который явно не собирался успокаиваться. По нему было видно, что от козла просто так не отделаться, но в момент, когда тот набычился и собрался высказать что-то однозначно нелицеприятное, скорее всего, уже обо мне, вмешался Черпак.
— Докучай, ты и здесь нарываешься? Поручителя, наверное, уже нашел… — вопрос словно бы разом выпустил из парня весь воздух и он даже подался назад, словно пытаясь скрыться за спинами соседей, но народ расступался, а трактирщик все не замолкал. — Может такое случится, что никто не станет ждать окончания твоего испытательного срока. Хочешь, чтобы уже сегодня выперли за стены?
В Урюпинске — насколько я знал — и в самом деле было какое-то такое ограничение об обязательном поручительстве. Именно поэтому каждому новичку было так важно найти свое место в обществе.
Не произнеся ни слова в ответ, парень поспешно растворился в толпе.
— Спасибо, дорогой тестюшка! — негромко поблагодарил я трактирщика, когда народ снова загомонил, потеряв интерес к скандалу. — А то я уже не знал, что и делать. Думал, все-таки придется сцепиться с ним.
— А, известный мудило, — отмахнулся Черпак, — дважды уже у меня нарывался… Зятек, твою дивизию! — добавил старейшина, словно бы пробуя это слова на вкус и, неожиданно расхохотался, хлопнув меня по плечу. — А что, и вправду ведь, получается, родственники!..
Еще от самого трактира Черпак отправил одного из своих, так называемых, «сыновей» домой за котлом, другого — в княжеский замок за безменом и эталонной гирей. Мы решили подождать, когда парни вернутся, но горожанам было скучно ждать, не смотря на то, что в толпе сновало не меньше двух десятков лоточников, предлагавших желающим выпить или закусить за мелкий прайс. Потому меня стали засыпать вопросами и в какой-то момент окончательно стало понятно: в итоге мне придется десять раз пересказывать одно и то же.
«…Блин, наверное, стоит озвучить все мои объявления прямо сейчас… — сообразил я. — Тем более что почти все жители и так здесь. Пусть они лучше лично от меня все услышат, чем кто-то что-то не так поймет или приукрасит, а потом еще и напутает…»
Дождавшись, чтоб англичанин опустил аппарель, кивнул трактирщику и, улыбнувшись жмущейся ко мне Наталье, нырнул внутрь. Стоило мне появиться наверху и замереть над фальшбортом, как разговоры в толпе большей частью начали стихать, а народ — заинтересованно оборачиваться в мою сторону. Конечно же, продолжая разнообразно комментировать происходящее, но впрочем, уже не так громко.
«…Ну и чего он замер там с таким невозмутимым хавальником?» — спрашивали одни, употребляя, правда, куда менее интеллигентный вариант слова лицо. — «А может человеку нравиться, вот так вот стоять…» — отвечали им вторые. Были и третьи, и четвертые, и двадцатые. Понятно, что в большинстве своем горожане скорее стеблись на эту тему, чем и впрямь пытались угадать мои намерения.
— Славные жители Урюпинска, слушайте и не говорите, что не слышали! — крикнул я громко и уверенно, решив не доводить дело до крайности, потому что знал, что человеколюбия в нас с вами куда меньше, чем терпения. — Совсем недавно я пришел сюда, и так получилось, стал одним из вас. Обменяв приобретенное в пути на участок, который вы, надо признать, немного засрали сейчас я стал вроде бы совсем местным. Ничего страшного, все-таки строительство еще только началось, и сделать успели не слишком много…
Слова мои вызвали негромкий, но в целом довольно благожелательный смех. Решив, что тон подобран верный, я поспешил перейти к сути.
— … Но сейчас не об этом. Вы все видите штуку, на борт которой я забрался и распинаюсь сейчас. Это «канонерская лодка». На борту есть пушка, довольно небольшая, но вполне действенная и некоторые из вас видели вчера наш единственный выстрел.
— Ага, чуть не обосрался, когда эта фигня жахнула у меня над головой… — тут же согласился кто-то в толпе, вызвав негромкие смешки и довольно ироничные комментарии.
Но я продолжал:
— На борту так же есть шесть матросских вакансий, и я планирую набрать желающих на них здесь, в Урюпинске. Однако этот корабль станет семейным бизнесом, как и все остальное в нашем славном городке, поэтому приглашаю приходить на собеседование свободных кандидатов. Тех, кто пока еще не состоит в одной из главных городских семей.
Это заявление вызвало уже настоящий взрыв обсуждений.
Внимательно прислушавшись, я с облегчением понял, что речь не идет о всеобщем возмущении. Точнее — скажем так
