Победитель будет только один - Игорь Витальевич Шелег
– Нет, – отрезал я. – Здесь и без меня специалистов хватает, – показал я ему на штат аналитиков и операторов дронов, которые должны будут отследить вопросы защищенности первого объекта.
– Я тебя не спрашивал, да или нет! – недовольно заявил отец. Конечно, я прилюдно стал сопротивляться его приказам. Другие главы родов себе такого не позволяли.
– Если план, который вы придумали, сработает, то это будет легкая прогулка… А если нет, то мое присутствие спасет не одну жизнь, – легкомысленно ответил я.
Наш передвижной пункт управления находился в фуре с большим прицепом. И все главы родов были там же.
Петриченко, Лутков и Бобриков посмотрели на меня недовольно, но ничего говорить не стали. Остальные смотрели за точками на интерактивной карте и старались охватить все три группы. Пока это были только зеленые точки на карте.
До места назначения первому эшелону оставалось примерно полтора километра, когда одна из отметок пропала с экрана.
– Заметили, – разозлился кто-то, а я, не обращая ни на кого внимания, выпрыгнул из прицепа и поспешил к стоящему недалеко затрапезному бусу. Старый «фольксваген», покрытый ржавчиной и выглядевший ну никак не презентабельно, должен был исключить внимание к нашей машине со стороны Дорониных. Кусок дороги, по которому мы будем ехать, вероятно, простреливается, вот пусть и ищут другую цель. Тем более когда рядом с нами едут фуры и грузовики с оружием и боеприпасами. А вот в том, что начнут стрелять по нам, я не был так уверен. Вокруг поместья находились дачные участки, и мы вполне могли сойти за посетителей дачи.
В том, что первый эшелон засекут еще на подходе, я был уверен на сто процентов.
Единственное, в чем я не был уверен, так это в том, что засечка произойдет настолько заранее.
Именно поэтому с представителями моего альянса и было обговорено, что мы тоже будем принимать участие в операции, но не так, как от нас того ожидали Павел, Петриченко и другие из их компании. Нет, я предложил под своим началом организовать небольшой полевой госпиталь.
Целителей много не бывает, но каждый смог выделить по одному человеку, от моего рода пошли я и Дима. Это, откровенно говоря, немного, но я был уверен, что и это будет подспорьем, вряд ли мы спасем всех. На крайний случай отец зарезервировал несколько автобусов с целителями для перевозки раненых, но это будет потом. А сейчас, первый час или даже несколько, все будет исключительно на нас.
За рулем был один из подчиненных Седого. Он должен был подготовить укрытие, в котором смогли бы спрятаться раненые.
Включив рацию на общую волну, я приготовился ждать. Еще до начала операции объявили о молчании в радиоэфире. Вот только несмотря на это, нас все равно обнаружили и атаковали.
Для размещения госпиталя я приметил небольшую лощину, относительно недалеко от забора поместья, но подобраться к ней можно только объездными путями через поселок.
Нужно будет проверить ее на мины и фугасы, и если все хорошо, то там можно будет и начать оборудование нашего госпиталя.
Чисто в тактическом плане она мне не нравилась. Не нравилась мне эта лощина – она как бы говорила: спрячься сюда, и я тебя прихлопну; но, с другой стороны, она была вдали от удобного прохода к поместью, и использовать ее как плацдарм для накапливания сил и средств тоже было не очень. Да и к тому же именно для защиты я и взял человека Седого. Витязь со стихией земли должен будет нас прикрывать снизу. А в случае использования управляемых ракет со вторым эшелоном должен прибыть спаренный противоракетный комплекс.
– Внимание! Красный один! Внимание! Красный один! – донеслось из рации, и я, мгновенно вспомнив частоту, перешел на нее. Это была команда на смену частоты. Смена происходила одновременно.
– Группа один на позиции, – услышал я голос Павла.
– Группа три на позиции, – услышал я голос второго командира.
– Группа два, до позиции осталось примерно с километр! – услышал я доклад запыхавшегося командира, которому уже на подходе к объекту досталось.
Так как я не слышал от него никакого доклада прямо сейчас, то сделал вывод, что он уже доложил, каким образом они перестали существовать на карте. И что-то мне подсказывает, что его подбили гранатометом.
– Первый и второй, – сказал Павел громким голосом, – приступают к выполнению задачи, нас и так уже обнаружили.
– Дебил! – прокомментировал я его желание наступать с двух сторон, а не с трех. У них и так особо не было шансов, по крайней мере, я в это до сих пор не верил. К тому же мне не нравилось столь раннее обнаружение и уничтожение одной нападающей стороны, что на треть снижает возможность успешного выполнения задачи.
К моему огромнейшему сожалению, никто из штаба не решился остановить атаку, и пришлось отложить рацию чуть в сторону. Мы как раз таки ехали по той же самой дороге, и можно было рассмотреть все в подробностях. Несильно догорала фура, только черный дым поднимался над дорогой, на лицевой стороне которой явно был виден разрыв от попадания ракеты. От машины отчетливо можно было различить следы ног. Только бойцов, сидящих в машине, уже не было видно от сгоревшей машины.
– Здесь налево, – показал я водителю узкий проулок.
– Вижу, – коротко ответил тот и отделился от колонны нескольких грузовиков. Они везли оружие и боеприпасы. Первоначальный удар предполагалось сделать с помощью бахирных техник и того небольшого количества вооружения, которое взято с собой в фуры.
Двигаясь с этой стороны, можно было добраться до необходимого оврага так, чтобы его не было видно из особняка. Там уже начался бой. Я слышал выстрелы и взрывы гранат. И интенсивность их была уже достаточно высокая.
– Тормози! – скомандовал я мужчине. – И приступай!
Машина остановилась, а мои помощники стали выгружать контейнеры с бинтами, медикаментами, капельницами и физраствором. Я в этом празднике жизни не участвовал. Только смотрел за обстановкой.
Клык потратил примерно пять минут на анализ земли под нашим госпиталем, а также внимательно изучил все, что было на склоне, только после этого он подготовил небольшую площадку шириной примерно в тридцать метров твердой почвы, а сверху прикрыл небольшим козырьком.
Мы тут же начали расставлять капельницы и выставлять ящики с перевязочным материалом. Сделали пункт для лежачих пациентов примерно на тридцать мест, и пусть лежать им придется на каменной земле, для меня это было допустимо. Для самых тяжелых подготовили несколько раскладных кушеток.
Десять минут работы, и мы готовы были принимать раненых. Несколько из них уже подошли со стороны дороги, по которой мы приехали. Все перевязанные, десяток человек, которые прошли до нас по дорогам примерно два километра.
– Что случилось? – спросил я у одного из бойцов, после того как достал у него из груди два осколка и наложил повязку. Боец потерял много крови и вряд ли скоро вернется в строй, поэтому я поставил ему еще и капельницу, чтобы поддержать организм.
– Все было нормально, пока вдруг машина не взорвалась, – слабым голосом ответил солдат. – Водитель только успел что-то крикнуть, как машина мгновенно загорелась, но у нас у всех был «доспех духа», поэтому никто не пострадал. Командир приказал двигаться вперед, и мы побежали, чтобы с ходу попасть в перестрелку… Нам понадобилось не менее пяти минут, чтобы сделать прореху в защитных сооружениях и пролезть внутрь, но тут-то и была загвоздка. У них очень много вооружения. Мы сумели окопаться, не понеся потерь, и начали выдвигаться в первой линии обороны, но были встречены помимо огня ракетами. А еще их Витязи использовали сильнейшие техники, чтобы разбить защиту наших Витязей. После того как мы два раза остались без защиты, стали нести потери. Убитых уже примерно десять человек. Меня направили с ранеными сюда.
– Подожди, – перебил его Дима, оказавшийся рядом с нами. – А что там по целителю? Я слышал, что каждому отряду выделили по слабому целителю.
– Его убило одним из первых, – сказал парень.
– Черт, – проговорил Дима. – Такое только в фильмах бывает.
– Да, именно это и сказал командир. Тяжелых мы сложили возле забора, чтобы по ним осколками не ударило, а сами сюда.
– Квадроциклы еще не подъехали? – спросил вместо этого я.
Вопрос был не праздный.
