Победитель будет только один - Игорь Витальевич Шелег
Не знаю, что это было: моя гениальность, знания, заложенные в мою голову Зиминым, или нечто другое, что досталось моей голове в период обмена знаниями с иномирной душой Димы.
Возможно, во мне заговорил опыт, возможно, я просто возгордился, но не смог промолчать. Потому что остальные отчего-то молчали и не вставляли свои комментарии.
– Чем же он плох? – недовольно осведомился отец, хотя я явно видел, что он готов был выразиться гораздо более грозно и грязно.
– Он плох уже тем, что нападение будет осуществляться с наскока, на заранее подготовленные позиции, – сказал я. – Все, что мы знаем про противника, это то, что он готов нас встретить. Оборона готова, эшелонирована и полностью направлена на противодействие нам.
У меня несколько очень важных вопросов, которые пока никто не отразил в докладе… Какое у противника предварительное количество турелей, мобильных доспехов, боевых роботов, Витязей, Богатырей, минометов, средств противовоздушной обороны? Какое примерное наличие боеприпасов, гранатометов, систем самоуничтожения и минных полей? Сколько у них вообще людей? Есть ли целители? Есть ли системы слежения за нами? Что с землей? Есть ли там подземные ходы, с помощью которых они могут выйти нам в тыл и ударить? Что по подземным коммуникациям? Вопросов много… Очень много… И без подробной рекогносцировки нечего и пытаться с ходу проломить столь подготовленную защиту.
– Мы нападем неожиданно и за счет этого прорвем оборону, хоть эшелонированную, хоть нет, – недовольно сказал отец. – Если сделаем все грамотно и быстро, то они ничего не успеют предпринять. Эта практика себя не раз оправдывала!
– Хорошо! – недовольно сказал я. – Допустим, мы так и сделаем, что нам это принесет? Кроме потерь? Ничего.
– Ты ни в одной подобной операции не участвовал! – влез Петриченко. – Откуда тебе знать, как это делается?
– Как и ты! – отрезал я. – Ты просто приезжал на передовую, говорил теплые слова бойцам и уезжал в штаб!
– Э-э-э! – только начал возмущаться Петриченко, но я его перебил:
– Я не говорю, что ты должен был атаковать укрепления в первых рядах! Но и перебивать меня ты тоже не должен! К тому же кто-то говорил, что у нас много потерь! Поэтому я и предлагаю их сократить!
– Ты предлагаешь дать им время подготовиться! – все-таки недовольно влез Петриченко.
– Кстати, – спросил я у отца и отвернулся от Петриченко. – Что по остальным объектам Дорониных? Мы будем их прикрывать? Делать что-нибудь, чтобы оттуда не пришла подмога?
– Атака поэтому и называется с наскока, чтобы никто ничего понять не успел! – хмуро заявил Павел. – Я водил людей за собой в атаку! Все у нас получалось! Главное – напасть неожиданно с трех сторон. Тогда они ничего не смогут сделать! Сосредоточатся на двух направлениях, а третье вскроет защиту.
– Да? – разозлился я, что меня не слышат. – Да вы хоть понимаете, какой бред несете? В прошлые разы защита была даже на глазок не столь впечатляющая, да и к тому же там не было столько бойцов. Не проведя разведку, вы предлагаете нанести удар по одному из самых серьезных укреплений противника. Еще раз спрашиваю: чего мы хотим добиться?! Мы хотим положить всех своих людей?
– Да ты просто ссыкло! – сказал Павел.
– Ну тогда пойдем языком фактов, – не обратил я внимания на своего брата, который так и лучился довольством. – Вы мне почему-то не предоставили никаких данных, но я поднял старые записи по прошлой войне. Заслушайте выводы, которые я получил… Итак, у них были подготовлены три линии окопов, колючей проволоки, малозаметных препятствий, автоматических турелей. Также территория разбита на двенадцать секторов, в центре каждого из секторов находится дот со средствами усиления. Даже если посчитать, что внутри каждого дота по одному пулемету, то получится, что при движении напрямую они смогут удержать около двух-трех Боевиров. Даже при работе малыми группами до десяти человек не получится прикрыть только фронт, фланги группы будут отлично простреливаться с других дотов. И даже если три группы дойдут до дотов, у основных бойцов, нацеленных на защиту, уже не будет сил двигаться дальше. А ведь помимо этого у них там периодически территория обходится не менее чем десятком БР, МПД. Они усилят атаку, а в случае неудачи из земли вылезет турель или будет задействовано минное поле, подготовленное заранее… Тогда мы потеряем всех бойцов, которые зашли на территорию противника.
Картина безрадостная… А ведь, если вы видите, я говорю про идеальный вариант, при котором бойцов с первых трех линий обороны мы уже убрали. А у них и гранаты, и пулеметы, и гранатометы, и все пристреляно, и они только ждут нашего визита. Слабых бойцов мы не отправим, они не пройдут и половины пути. Да и что дальше? Вот дойдут они до дотов, уничтожат окошки с пулеметом? Дальше что? Входа в подвал там нет, а если и есть, его можно быстро завалить, уничтожив проход. Самое страшное для нас, что дальше нужно идти примерно километр до поместья. А что скрывается на этой линии обороны? Никто не знает. А что, если мы займем эту территорию, а в земле будут фугасы, которые взорвутся, когда мы введем второй эшелон?
– Бред! – опять влез Петриченко. – Да это, на минуточку, самая настоящая войсковая эшелонированная защита! Такое никто на своей территории не сделает. Тем более мы точно выяснили, что для атаки на наш штаб почти вся техника и люди шли оттуда! Сил у них недостаточно! Это была игра ва-банк, и они проиграли!
– Как раз таки наоборот! – сказал я. – Они готовились к войне достаточно долго, и запасы у них есть, я уверен, к тому же не стоит считать их глупее или дурнее нас. Вполне считаю, что нападение на наш пункт управления было спланировано для того, чтобы вытянуть на ответные действия. Никто об этом не думал, кроме меня?
– Что ты предлагаешь? – спросил отец.
– Или перерабатывать план нападения, потому что в нынешнем виде он обречен на провал! Или провести вдумчивую, правильно построенную войсковую операцию. С подавлением средств противовоздушной обороны, чтобы иметь возможность прикрытия наших бойцов с воздуха. С проведением артиллерийской подготовки в местах прохода, чтобы исключить возможность минирования. И, в конце концов, сократить численность атакующих, чтобы на ударных направлениях у нас было преимущество в живой силе не менее чем в шесть раз.
– Все?! – недовольно спросил отец.
– Не все, – сказал я. – Для чего мы туда вообще идем? Доронин там? Кто-то из серьезных ближников? В чем задача нападения? Такое впечатление, что если мы на полчаса опоздаем, то больше никогда не успеем.
– Уничтожить максимальное количество бойцов! Сровнять это поместье с землей, чтобы устрашились и боялись нас! – резко сказал Павел.
– Тогда тем более не вижу необходимости атаковать в лоб! – ответил я. – Предлагаю вариант с долговременной подготовкой и выбиванием противника.
– Предлагаю отработать первоначальный вариант! – сказал Павел. – Нечего рассусоливать! Быстро пришли, сделали дело и ушли!
– А я бы поддержал Арсения, – сказал Богомиров. – Его обоснования, пусть и чисто теоретические, носят вполне себе реальный характер!
– Слова еще одного труса, – сказал Петриченко.
– Я с удовольствием посмотрю, как ты, как сильный Витязь, пойдешь вперед в одном из направлений и покажешь, как нужно! – сказал Корнев. – Я тоже за предложение Арсения. Без разведки, с наскока, мы просто потеряем всех людей.
– С чего бы это он пошел? – возмутился Лутков.
– Потому что сам в атаку не идет, а всех остальных трусами называет, – ответил ему Кирюта. – Я за план Арсения. Доронины в своих крепостях ждут удара и готовы к нему. Они как крысы, загнанные в угол, будут драться до последнего. И будут использовать все варианты нанесения нам ущерба. Можно даже предложить им вывести детей и женщин, чтобы они не так яростно сражались!
– Вообще-то они убили моего отца! – влез в разговор сын Щемелева, двадцатитрехлетний наследник. – Убивать всех, чтобы боялись!
– И моего деда! – сказал новый глава
