Андрей Степаненко - Избранник
— А если мне это не удастся? — настороженно спросил Сашка.
— Удастся, — уверенно кивнул мэр. — Технология отработана, главное, чтобы свой человек над сектой стоял.
— Да пойми ты, дурья башка! — сварливо встрял в разговор Федор Иванович. — Так у тебя хотя бы шанс появляется!
Сашка ненавидяще застонал и обхватил голову руками. Неравенство сил было слишком очевидно.
— Ладно. Я попробую, — осипшим голосом произнес он. — Что надо делать?
Мужики удовлетворенно переглянулись.
— Давай, Володя, — обратился к чекисту мэр, — объясни ему всё, что надо.
Чекист прокашлялся:
— Ну-у... я бы так сказал, что вам нужно поддержать Николая Павловича.
— Как? — поджал губы Сашка.
— Самое лучшее, это организовать выход общины на субботник — на взлетную полосу. Поддержите главный предвыборный лозунг нашего мэра.
— Какой лозунг? — сглотнул Сашка.
— "Мы — за порядок", — в струночку выпрямился на стуле чекист. — Докажите, так сказать, на деле, что вы перевоспитались.
Сашку едва не стошнило от омерзения.
— Ладно, — опустил он глаза в стол. — Положим, я это сделаю. А что дальше?
— Никаких «положим», — сухо улыбнулся чекист. — Вы это сделаете. И помните две главные опасности, которые вас подстерегают.
— Какие?
Чекист сдвинул брови и откинулся на спинку стула:
— Первая опасность — Лосев. Лучше вам его к себе не подпускать. Он фигура сильная, может и подмять — охнуть не успеете.
— А вторая?
— Не заиграйтесь. А то дядька ваш настолько заигрался, что даже сам поверил: и в свою шаманскую сущность, и даже в шамана Николаева...
— А разве это неправда?
— Что вы имеете в виду? — насторожился чекист.
— Про шамана Николаева?
Чекист хмыкнул и принялся, как по писаному, перечислять:
— Николаев действительно работал в наших органах. Он действительно был репрессирован в тысяча девятьсот тридцать седьмом году и посмертно реабилитирован в тысяча девятьсот пятьдесят шестом. Остальное — не обоснованное никакими документами мифотворчество.
— Просто я слышал, его и не расстреляли вовсе... — с сомнением произнес Сашка. — И даже, что он бежал...
Кадык чекиста непроизвольно дернулся.
— Интересно... — иронично поднял он правую бровь. — А кто вам это сказал?
— Но это правда?
— Мне об этом ничего не известно, — потер переносицу чекист. — Я же вам говорю: многих документов просто нет, а всякие сплетни я бы рекомендовал вам оставить бабам.
— Понятно, — вздохнул Сашка. — Это всё?
— Пока всё. Если что будет непонятно, звоните в приемную Николая Павловича — и вас со мной соединят. Главное, представиться не забудьте.
Сашка встал и, уже не подавая руки, кивнул остающейся троице и вышел из кабинета.
Утреннее небо над городом было ослепительно-синим. Пощипывал морозец, хрустел под ногами недавно выпавший снежок, бегала редкая детвора. Ничто вокруг него, ни природа, ни город, и понятия не имело, что происходит за кулисами видимости. А происходило многое.
Сашка тронулся в сторону своей квартиры и начал мысленно перебирать детали разговора. Теперь ему стало совершенно ясно, что мэр действовал по принципу «из огня да в полымя» или, как это иногда называют, «плохой полицейский — хороший полицейский». Наверное, чтобы дошло быстрее. Полсуток в ледяном уазике — и сразу на планерку; на мужиков орал, как ненормальный, а с ним — вежливо, а как заартачился — сразу статью... всё было просчитано до мелочей и так же тщательно исполнено. И про Нелю они всё знают...
«Черт! Я же адрес забыл спросить! И как я ее найду?»
Сашка помнил только название улицы — Полярная, а вот дальше...
— Здравствуйте, Учитель, — внезапно поклонился ему прохожий.
Сашка остолбенел. Он вдруг отчетливо вспомнил что именно сказала тогда Неля: «Сила его приведет» или что-то в этом роде... И на секунду ему стало как-то жутковато.
— Постойте! — крикнул он.
Прохожий остановился:
— Да, Учитель, — и снова поклонился.
— Вы знаете, как найти Нелли Тимуровну? — Мужичок опасливо покосился на здание горадминистрации:
— Знаю, Учитель, — и снова поклонился.
— Проводите?
— Конечно, Учитель, — снова поклонился мужичок.
Сашка преодолел секундное раздражение и улыбнулся:
— Тогда ведите.
Мужик повел его на место дворами, периодически меняя направление движения и старательно и немного наивно оглядываясь по сторонам из-под воротника. И лишь на самой окраине пошел прямо к одному из бараков, где после условного стука их впустили в квартиру. Включили свет, и Сашка увидел Нелю прямо перед собой.
— Я вернулся, — сказал он, хотя правильнее было сказать «меня вернули».
Нелины глаза мгновенно увлажнились.
— Хвала Силе...
Она с трудом развернулась в узеньком коридорчике и заглянула в комнату:
— Ребята... Наследник вернулся...
Народ сразу же выскочил, обступил Сашку со всех сторон, принялся трогать его за руки, а некоторые даже касались лица...
— Слава Силе...
— Я знала...
— Мы все верили!
Его потащили кормить, напоили компотом из брусники и усадили на самое лучшее, самое видное место в небольшой комнате.
— Я слышала, в тебя стреляли? — напряженно поинтересовалась Неля.
— Было, — признал Сашка. — Федор Иванович не сдержался.
Скрывать этот очевидный факт в малюсеньком городке было так же глупо, как и разглашать всю закулисную правду.
Нелины глаза на секунду затуманились, а народ мгновенно затих.
— Но, в общем, это недоразумение, — неловко улыбнулся он. — Другое важно. Я сегодня на планерке у мэра был.
Нелины брови поплыли вверх, а в комнате стало настолько тихо, что Сашка расслышал, как в соседней квартире гремит посуда.
— Ничего страшного, — поспешил он успокоить публику. — У них там телевышку бураном погнуло и взлетную полосу замело, вот... просили помочь.
Неля растерялась:
— Чем помочь? Телевышку разогнуть? — Народ сдержанно хохотнул.
— Нет, аэродром почистить, — вдогонку рассмеялся он. — А в общем, всё банально: снега много, а соляры мало, только на три-четыре бульдозера и хватает. А полоса сами знаете какая: только на подчистку несколько сотен человек нужно.
Народ заинтересованно подался вперед.
— Вот я и подумал: наверное, вам это на руку, — так же тихо продолжил он. — И люди вас поближе увидят, поймут, что вы, в принципе, такие же, как они: два глаза, два уха...
— Толковая мысль! — с облегчением отметила Неля и тут же повернулась к остальным: — Ну как, ребята, выйдем на субботник?!
— Выйдем! — единодушно ухнули «ребята».
«Ну вот, а я боялся...» — с облегчением выдохнул Сашка.
Народ принялся бурно обсуждать, как побыстрее связаться с остальными, кто-то, по распоряжению Нели кинулся звонить в администрацию, чтобы узнать точное время выхода на это важное общественное мероприятие, а Сашка прошел на кухню. Ему было плохо.
Сашке очень хотелось рассказать Неле, что какой-то очень и очень ей близкий человек стучит. Тот, кто знает и про ее ожоги на лице и руках, и про эту квартиру, и про Лося. Сашка вообще привык жить открыто. Но он понимал, какой страшной бедой для него лично может обернуться излишняя разговорчивость. А ему проблем и без того хватало.
Сзади подошла и прижалась щекой к его плечу Неля.
— Как хорошо, что ты вернулся...
Сашка смущенно хмыкнул: ему так не казалось.
— Сейчас Мишка приедет, — тихо сказала Неля. — Поговоришь с ним? А то вы как-то так на расстоянии и держитесь... а дело-то делать надо. И общину регистрировать, и храм ставить... В принципе, мы с ним договорились, но, раз ты вернулся, нам надо всем вместе... я так Мише и сказала...
Сашка на какие-то секунды обмер, но как отказаться от этой встречи, не придумал.
— Ладно, поговорю.
К тому времени, как Мишка Лось приехал, Сашка вконец изнервничался. Он успел приготовить целую гирлянду вежливых аргументов и контраргументов, но он сам же понимал: всё это туфта, и там, где есть большие финансовые и политические интересы, его слово всё еще значит крайне мало. А если учесть предупреждение чекиста о том, что Лось — фигура сильная, может и под себя подмять, следовало признать: Сашкины шансы выдержать эту встречу более или менее ровно были исчезающе малы.
Но избежать разговора уже не получалось, и, когда Лось всё-таки приехал, их обоих провели на кухню и плотно притворили дверь.
— Чего там про меня мэр говорил? — с ходу, еще не поздоровавшись и явно демонстрируя свою осведомленность, поинтересовался Лось.
Было видно, что его не так остро интересует этот вопрос, как Сашкина реакция на него.
— Ничего хорошего, — честно сказал Сашка.
— Небось про мафию да за прииск? — криво улыбнулся Лось.
Сашка глянул на его холеное, красивое лицо, более чем приличную одежонку, вспомнил всё, что говорил чекист, и внутри у него аж полыхнуло. В конце концов, он ему улыбаться не обязан!
