Весь Нил Стивенсон в одном томе - Нил Стивенсон
Странно, что пугающе выглядит здесь, наверное, только он сам. Должно быть, эта пара шла со стоянки или на стоянку мимо его фуры. Заметили свет в кабине, заглянули внутрь, а он здесь наматывает тюрбан. Процедура, которую эти люди наверняка видят первый раз в жизни.
Лакс потянулся к ручке двери. Первым его желанием было выйти, поздороваться с этими людьми, представиться и вежливо объяснить, чему они стали свидетелями. Но прежде чем он успел пошевелиться, они развернулись и быстро пошли прочь. Мужчина крепко держал женщину за плечо и почти тащил за собой; та, прихрамывая, спешила за ним. Похоже, в будущем ее ждет замена тазобедренного сустава. Губы мужчины шевелились, но до Лакса не доносилось ни звука. Перед тем как скрыться за поворотом, женщина обернулась, бросив на него последний — недобрый — взгляд. Однако дурной запах рассеялся. Система, принципов работы которой Лакс даже представить себе не мог, сообщала ему, что опасность миновала, хотя бы на время.
Все же он не хотел пугать этих бедолаг больше, чем, судя по всему, уже напугал, так что подождал, пока они зайдут в здание, и только после этого открыл дверь и вышел наружу.
Здесь он на несколько секунд остановился, задрав голову и глядя вверх — на сияющую вывеску, заслонившую большую часть неба.
Из бокового окна грузовика он видел пару колонн — массивных стальных труб, вделанных в бетонные основания и уходящих куда-то в небеса. А теперь, выбравшись наружу, увидел и то, что они поддерживают, — вывеску, по площади, должно быть, равную половине футбольного поля. Она взметнулась высоко в небеса, чтобы путешественники замечали ее за много миль. На вывеске забавный «мультяшный» ковбой, улыбающийся и подмигивающий, в белой шляпе, лихо заломленной на затылок. На нем клетчатая рубашка. Одну руку заткнул за широкий оранжевый ремень с пряжкой в форме штата Техас, другой приглашающе указывает на стоянку. А под ним — подпись огромными неоновыми буквами: «Т. Р. МИКС».
Похоже, какая-то местная сеть.
Вдоволь насмотревшись на вывеску и на бескрайнее звездное небо над ней, Лакс опустил взгляд и зашагал к центральному зданию. У входа начинался траволатор. В норме Лакс предпочел бы пройтись, просто чтобы размять ноги, — но сейчас внутреннее ухо повело себя как-то странно, словно потянуло его назад к грузовику. Опасаясь потерять равновесие, он встал на траволатор и взялся за перила. Из-за спины, едва различимый в реве моторов и визге шин, доносился тихий успокаивающий стрекот дронов, следующих за ним во тьме.
У дядюшки Эда
— Интересные дела происходят нынче на руднике!
Это восклицание издал по-английски пожилой китаец, сидящий на складном стуле на краю бадминтонной площадки дядюшки Эда — должно быть, в перерыве между сетами.
С того момента, как сестра Катерина высадила Виллема и Амелию у ворот Эда, прошло почти двадцать четыре часа.
Порой, когда происходит много всего сразу, кажется, что время как будто сжалось — и после этого хочется его растянуть, чтобы восстановить баланс. Так что остаток дня Виллем ничем не занимался, заснуть сумел только после полуночи и проспал почти до полудня. Теперь его мучило чувство, что целый день прошел зря, — и престарелые, но бодрые игроки в бадминтон это чувство только усугубляли.
Виллем моргнул и внимательно оглядел человека, который с ним заговорил. Белые кроссовки, белые носки. Травянисто-зеленые спортивные шорты и свободная тенниска без рукавов открывают для обозрения фигуру, лучшие времена которой, если вообще были, давным-давно остались позади. Вислая панама, прикрывающая голову от солнца, большие темные очки. Сидя в стороне от прочих игроков, старый китаец потягивал чай из стального термоса. По виду — приезжий из другого города, приглашенный гость, уж точно не регулярный визитер.
А в следующую секунду Виллем его узнал. Перед ним сидел Бо.
— Опять вы?! — воскликнул Виллем. — Черт, где вас только не встретишь!
— Как и вас, — невозмутимо заметил Бо.
В логике ему не откажешь, невольно подумал Виллем.
— Так. Подождите минуту. Схожу отолью и всякое такое.
— Не смею вас задерживать. Не беспокойтесь, время у нас пока есть.
Смысла фразы Виллем не понял, но Бо явно говорил не о времени до следующего сета.
Виллем вернулся в дом и провел в туалете несколько минут. Сделав свои дела, взглянул на экран телефона, полистал новости. Беспорядки в Туабе и окрестностях продолжаются. Работа на руднике Снеуберг полностью прекращена. Почту и сообщения Виллем даже не стал просматривать; еще накануне он отметил во всех соцсетях, что он в безопасности. Выглянул в окно — в сторону трейлера, где поселили Амелию, — и заметил, что она на посту.
— Как видно, Индия решила показать зубы, — снова заговорил Бо, когда Виллем вернулся и присел на складной стульчик рядом.
— Просто рычит и скалится? — спросил Виллем. — Или что-то серьезное?
— Вы предлагаете мне прочесть мысли наших добрых друзей к югу от великих гор, — мягко упрекнул его Бо. — Это, знаете ли, нелегко! Однако они сделали любопытный намек.
— Какой же?
— Начали использовать в своих публичных заявлениях неслыханное прежде выражение. «Климатическое миротворчество».
Виллем повертел в голове эти слова. В самом деле, интересно!
— И что вы думаете об этом выражении, Бо?
— Мне оно нравится. Весьма… емкое. Вроде бы не означает ничего — и в то же время очень многое.
— Слишком многое, на мой взгляд, — ответил Виллем. — «Миротворчеством» можно оправдать почти все что угодно. «Миротворческое вмешательство» — слишком часто эвфемизм для диверсии или войны.
Бо поднял брови, словно пораженный какой-то новой мыслью.
— А знаете что? Может быть, это выражение стоит использовать и Нидерландам? Как стране, особенно страдающей от подъема уровня моря. — Он сделал глоток чая из термоса. — Даже не Нидерландам, а Нижнемиру — или как это у вас теперь называется.
— Благодарю за совет. Думаете, поможет создать политическое прикрытие для того, что вы здесь делаете?
— Помочь не поможет, но точно
