Весь Нил Стивенсон в одном томе - Нил Стивенсон
При виде Саскии он поднялся с места.
— Добрый вечер, мэм, — проговорил он. И на случай, если она его не узнала, добавил с улыбкой: — Я…
— Жюль! Ну конечно же! Как я рада снова вас видеть!
Он, кажется, смутился. Микьель, расслабленный и всем довольный, с широкой улыбкой поглядывал на них обоих.
— Вы, должно быть, не ожидали, — снова заговорил Жюль. — Я, видите ли, искал работу по эту сторону пруда, чтобы…
— Чтобы оказаться поближе к Фенне!
Он кивнул, улыбаясь во весь рот.
— В нефтянку или еще что-нибудь такое в Европе трудно устроиться: тут тебе и профсоюзы, и сертификаты, и прочая хрень. Но…
— Нашлась вакансия на яхте. Для приятного во всех отношениях молодого человека, готового стать инструктором по подводному плаванию для гостей.
— Точно, мэм.
— Отлично! Это объясняет…
— Почему Фенна так рвалась помочь вам подготовиться к завтрашнему банкету! — с улыбкой до ушей закончил Жюль.
— Да, буквально напрашивалась. Я-то думала, она ради меня так старается!
— Для всех удачно сложилось.
— А для некоторых еще и не так сложится.
Если для человека с таким сильным и безупречным загаром, как у Жюля, возможно покраснеть — он покраснел.
Сознание, что уже завтра Жюль с Фенной будут трахаться как кролики, словно в старые добрые техасские времена, странным образом подтолкнуло Саскию к мысли, что им с Микьелем нужно успеть первыми. После того как Жюль откланялся и оставил их вдвоем, они заказали ужин и поели вместе у бассейна, в обстановке настолько романтичной, насколько возможно на фоне полуразрушенного советского завода по производству нервно-паралитического газа. Потом отправились в номер к Саскии, сели в «Бивер» и взлетели на небеса. А с утра повторили полет. Немного вздремнув, Микьель вылез из постели и отправился в душ, а Саския накинула один из предложенных гостям халатов, заказала кофе и просто сидела на кровати, утомленная и счастливая, когда раздался стук в дверь.
— Войдите! — крикнула она.
Дверь отворилась; показался официант с серебряным подносом. А прямо за ним какой-то молодой человек. Блондин, красивый, с короткой бородой. Явно не слуга — и кажется странно знакомым. На лицах обоих мужчин читалось, что произошло неловкое совпадение. Блондин вежливо придержал дверь для официанта, отвел взгляд от Саскии и попятился назад, в коридор.
Чтобы понять, кто это, Саскии достаточно было повернуть голову и взглянуть в иллюминатор, на другую сторону пирса. «Bøkesuden» по-прежнему стояла здесь. Но сегодня утром на ней развевался новый флаг, с королевским гербом. Не пурпурный, принадлежащий только королю, а красный, сообщающий о том, что на судне плывет наследный принц.
Саския встала, прошла мимо удивленного официанта и посмотрела в дверной глазок. Принц Бьерн Норвежский нерешительно мялся под дверью. Когда Саския распахнула дверь, он едва не бросился наутек. Не помогло делу и то, что от резкого движения у нее распахнулся халат. Саския вовремя поймала полу халата свободной рукой и подвязала поясом, пока молодой принц старательно смотрел в другую сторону. На нем был синий блейзер, элегантная классическая рубашка и брюки цвета хаки — и чувствовалось, что где-нибудь в горах на лыжах ему было бы комфортнее.
— Принц Бьерн! — воскликнула Саския.
— Ваше королевское высочество! В прошлый раз мы встречались…
— На похоронах моего мужа. Вы были тогда совсем ребенком. Как вы выросли! Хотите поговорить о моей дочери?
— М-м… ну да.
— Тогда заходите.
Они сели за кофейный столик, друг напротив друга. Официант налил обоим кофе. Саския воспользовалась заминкой, чтобы разыскать у себя в телефоне и показать Бьерну фотографию — селфи, присланное Лоттой: в день провозглашения ее королевой Нидерландов, на балу, Лотта в вечернем платье подмигивает в камеру рядом с Бьерном, который, кажется, в костюме с черным галстуком смущается еще сильнее, чем сейчас. При виде этого фото Бьерн покраснел не хуже Жюля; однако, поскольку он не забывал пользоваться солнцезащитным кремом — в стране, где большинству людей не хватает меланина, наследному принцу не подобает сверкать южным загаром, — румянец у него на лице был куда заметнее.
— Что ж, тогда перейдем сразу к делу, — сказал он, едва за официантом закрылась дверь.
— О боже, она беременна?!
Бьерн выдавил нервный смешок.
— Что вы, конечно, нет! Боже мой! Мы… мы еще даже ничего такого не делали!
— Да я шучу! Даже будь она беременна, так быстро мы бы об этом не узнали.
— Дело в том, что… ей ведь семнадцать.
— Я в курсе.
— А мне двадцать два. — Он пожал плечами. — Возможно, небольшая разница для…
— Для старухи вроде меня? Все нормально, продолжайте.
— Но я просто хотел сказать… поскольку в Интернете уже пошли разные слухи…
— В Интернете кто-то неправ? Быть того не может!
— Так вот: ничего такого не произошло. И не произойдет, пока она не станет совершеннолетней. Но… — Тут Бьерн снова завис.
— Но вы бы хотели, чтобы это произошло?
— Ну… да. Я… мне кажется, у нас с ней есть потенциал.
— Потенциал? Звучит очень технологично. Должно быть, на инженера учитесь?
— Учился. Уже получил степень.
— О, поздравляю!
— Буду работать над улавливанием углерода.
— Что ж, по-моему, вы просто чудесный молодой человек. Серьезный, ответственный. С уважением относитесь к женщинам. Я бы не хотела, чтобы кто-нибудь из моей семьи связался с плейбоем!
По лицу Бьерна было ясно, что этот термин ему решительно незнаком, — и снова Саския ощутила себя старухой.
— Так говорили в мое время, а сейчас это называется… даже не знаю… пикапер?
В этот момент дверь ванной растворилась, и оттуда, уткнувшись в свой телефон, показался Микьель. Халат на нем был распахнут, выставляя напоказ мускулистый живот, блестящий капельками воды, и торчащий, словно бушприт королевской яхты, эрегированный член.
— Так, что это тут мне пришло? — пробормотал Микьель себе под нос, листая сообщения в телефоне, — и поднял взгляд.
— Его королевское высочество принц Бьерн Норвежский, — представила гостя Саския.
Но прежде чем Бьерн успел вскочить на ноги, Микьель ретировался в спальню.
— Вот это и называется плейбой, — невозмутимо пояснила Саския. — Не будьте как он — и мы с вами поладим.
Тут ей пришло в голову, что если она поторопится, успеет присоединиться к Микьелю в спальне.
— Что ж, Бьерн, увидимся на вступительной сессии — кажется, через полтора часа?
— На самом деле через тридцать минут, — извиняющимся тоном ответил Бьерн, вставая со стула. Взгляд его метнулся к двери спальни. — Но… вы же королева.
— Теперь скорее королева-мать.
— Неважно, вы можете подойти, когда пожелаете.
— Буду через сорок пять минут, — пообещала Саския. — Скажите там, что
