Весь Нил Стивенсон в одном томе - Нил Стивенсон
При всех своих достоинствах «Полумесяц» оставался всего лишь прогулочной яхтой. Самым большим помещением на ней был танцзал, где и собирались проводить конференцию, если подведет погода. Однако погода не подвела, так что все встретились под навесом, поставленным организаторами чуть выше по дороге от пирса, среди развалин крепости, построенной здесь венецианцами тысячу лет назад. Отсюда были видны руины церкви и над зияющим дверным проемом — изуродованный временем крылатый лев, символ этого города и его давно забытой империи. Напротив церкви болтался на шесте динамик, из которого муэдзин пять раз в день призывал мусульман на молитву. На строительстве Шестиствольника работала пара сотен албанских рабочих с материка — по большей части мусульман; динамик был временным решением, пока неподалеку возводили настоящую мечеть.
На пирсе принцессу Фредерику ожидал «ауди», однако она не видела смысла садиться в машину и просто дошла до места пешком — как раз вовремя, к окончанию предварительного кофе-брейка и началу первой сессии. Микьель сказал, что подойдет немного позже; ему требовалось что-то обсудить с Корнелией, прибывшей из Бриндизи. День был солнечный и, кажется, обещал быть умеренно теплым, с Адриатики дул прохладный бриз; однако организаторы заготовили гору электровентиляторов, которые собирались раздать гостям, если увидят, что гости обмахиваются программками. За исключением норвежцев и делегации из лондонского Сити, включавшей в себя и Аластера, большинство здесь прибыло из жарких стран. Много арабов. Несколько турков. Техасцы, луизианцы. Делегации из Бангладеш, Западной Бенгалии, с Мальдивов, Лаккадивов, Маршалловых Островов. Индонезийцы, встревоженные наводнением в Джакарте, австралийцы из той части страны, что несколько месяцев назад две недели удерживала звание самого жаркого места в мире. Найдется ли аудитория, более способная оценить прохладу?
Называлась конференция «Нижнемир». Разумеется, был у нее и логотип, и сувениры с этим логотипом. Стилизованная карта мира, на которой отмечены лишь те земли, что Т. Р. назвал бы «стохастическими»: все, что находится в паре метров над уровнем моря или еще ниже. И глубокие воды, и внутренние части континентов оставались незакрашенными. Так вместо привычной карты мира перед глазами протягивался опоясывающий Землю кружевной архипелаг: местами, как в Нидерландах, он утолщался, местами, как в Норвегии или на Западном побережье Америки, где суша резко выступает из воды, становился тоньше паутинки.
Всегда приятно работать с коллегой-профессионалом. Правила поведения для царственных особ на таких мероприятиях принц Бьерн знал в совершенстве. Не хуже Саскии он понимал, что его задача здесь — произнести несколько слов (ровно столько, чтобы слушатели ощутили на себе некое королевское благословение, словно россыпь колдовской пыльцы), а после этого сесть и заткнуться. Улыбаться, кивать, вовремя хлопать. Так что он произнес свои волшебные слова, принцесса Фредерика — больше не королева, но все же особа королевской крови — свои, затем оба сели рядом в первом ряду и занялись своим делом. Принц Фахд бин Талаль играл более активную роль — но он и происходил из мест, где кое-какая власть у королей и принцев еще оставалась.
За вступительными словами последовала серия панельных дискуссий и сольных выступлений, искусно срежиссированная так, чтобы представители Маршалловых Островов и им подобные не чувствовали себя обделенными. Однако деньги здесь принадлежали норвежцам и саудитам. Бьерн выступал в качестве декоративной фигуры: реальной властью обладало трио, представляющее три восьмых совета директоров Нефтяного фонда. Название неофициальное — но так называли его все, ибо именно это он собой и представлял: суверенный инвестиционный фонд, в который Норвегия вкладывала всю прибыль от продажи добытой в Северном море нефти за последние полвека или около того. В последний раз, когда Саския узнавала, в фонде насчитывалось более триллиона долларов — крупнейшая сумма в мире. А ей следовало это знать: ведь нефть с норвежских вышек поступала по морю в Роттердам.
Делегация от Нефтяного фонда состояла из двоих мужчин и одной женщины. Все они были лет пятидесяти-шестидесяти, одеты в повседневно-деловом стиле, ничем не знамениты и не примечательны. Вполне могли бы быть лекторами в Скандинавском университете или научными сотрудниками музея. Однако эти люди распоряжались триллионом долларов, заработанным на выбросах углекислого газа в атмосферу. Не случайно принц Бьерн посвятил свои инженерные таланты технологиям улавливания углерода; вполне возможно, он стремился продемонстрировать своим подданным достойный пример.
Саудиты выручали на продаже нефти намного больше норвежцев, однако выручку распределяли между фондами, компаниями и отдельными людьми сложными путями, в которых чужеземцам с Запада нелегко было разобраться. Впрочем, разумно было предположить, что любезный хозяин «Полумесяца» владеет состоянием, сравнимым с объемом Фонда, — и, в отличие от руководителей Фонда, наверняка сам может решать, на что его тратить.
Принц Фахд оказался искусным оратором: не зря он получил степени в Оксфорде и в Йеле.
— Некоторые из нас живут в местах, расположенных слишком низко, — начал он с любезным жестом в сторону Саскии и кивком в сторону представителя Маршалловых Островов, — а я живу там, где слишком жарко. Возможно, у нас найдутся общие цели. Те из нас, кто получает прибыль, ухудшая ситуацию… — взгляд в сторону норвежцев, — возможно, хотели бы посодействовать в ее улучшении. Один из нас — тот, кто сегодня не смог приехать, — уже поразил мир, предприняв решительные меры для защиты Земли от ярости солнца. Немного позже мы поднимемся на вершину горы и увидим, как второй такой же агрегат, возведенный здесь, запускает в стратосферу над Албанией свой первый снаряд. Защитный покров, переносимый ветром, надеюсь, принесет некоторое облегчение нашим братьям и сестрам в Турции, Сирии и Ираке. Сейчас рассматривается возможность установки других подобных агрегатов намного южнее: надеюсь, это поможет и моей родине в борьбе с жарой, и всему Нижнемиру в борьбе с подъемом уровня моря.
Таково было первое публичное, хоть и довольно туманное упоминание о том, о чем Саския уже слышала от венецианцев: что саудиты разрабатывают какой-то собственный проект.
— Многие скажут — да уже и говорят, и достаточно громко, — что это в наилучшем случае временное, аварийное решение. Уверен, наши друзья с Мальдивов, Лаккадивов или Маршалловых Островов придерживаются иного мнения! Но, разумеется, в словах скептиков есть здравое зерно. Безусловно, мы не сможем долго выживать на программе, состоящей исключительно в том, что тонкий слой газа отбрасывает солнечное излучение назад в космос. Необходимо использовать краткую передышку, которую даст нам эта технология, чтобы удалить из атмосферы углекислый газ. — Он сделал выразительную паузу — и зал предсказуемо разразился аплодисментами. — И мы должны сделать это, — продолжал он, повысив голос, — в таком масштабе, который будет отвечать — или нет, даже превзойдет — объемы операций мировой угольной и нефтяной промышленности
