Раб и меч - Сэм Альфсен

Нуска тёр свои ладони, заламывал пальцы, а затем уставился на рира снова. Рука больного наконец упала, а сам он безвольно лежал, воззрившись на своего спасителя. Нуска же изучал лицо рира, пытался вспомнить что-нибудь ещё.

В груди похолодело. Нуска часто дышал. Воспоминания вспыхивали и обжигали огнём. Энергия рывком ворвалась в тело лекаря, сорвав с его рта вздох.

Но Нуску выворачивало от отчаяния. Он хотел броситься в море, чтобы не вспоминать.

Нуску сковал ужас. Он стремительно отстранился. По осколкам хрусталя он отполз как можно дальше и упёрся спиной в кленовое дерево.

Его руки и так оказались изранены, но Нуска начал царапать их ещё сильнее. С его пальцев стекала кровь, с его спины – пот, а из глаз лились слёзы.

Син, дрожа, приподнялся и сел. Приложив руку к груди, он брал под контроль бушующую в теле энергию. Он всё ещё страдал от перегрузки дэ в каналах, но кризис миновал. Его тело было истощено, возможно, с поддержкой такого сильного лекаря, как Нуска, он протянет около двух лет.

– Син!

– Эрд!

– Вы живы! Вы действительно живы! Мы привозили сюда столько лекарей, но ни один не смог справиться с вашей болезнью!

– Невероятно! Теперь… теперь мы сможем отстоять Скидан!

Помощники окружили Сина. Они ликовали. Но Син не сводил своего глаза с Нуски.

Приложив ладонь к маске, он сначала пропустил через неё энергию, а затем снял. И тогда лекарь смог увидеть лицо, сводившее его с ума по очереди от кошмаров и светлых видений.

Его лицо было таким же, как и прежде. От ран, что были на лице Риннэ, не осталось и следа.

Помощники начали что-то докладывать. Но ни Нуска, ни Син не слушали их. Кленовые листья кружили в воздухе, а дождь усиливался.

– Ты жив. Ты вернулся и спас меня, Нуска.

Тело лекаря свело судорогой, когда его имя сорвалось с губ Сина.

Он не знал, что сказать. Буря противоположных чувств захлестнула его. Вернув свои последние воспоминания, Нуска чувствовал себя полноценным. Полноценным и несчастным, как никогда.

Теперь он не знал, что делать со своим прошлым и со своим будущим. Теперь он не знал, кем являлся. Нуска искренне верил, что если сможет вспомнить всё, то обретёт себя. Однако же судьба сыграла с ним злую шутку – теперь Нуске казалось, что он потерял самого себя безвозвратно.

Эти холодные голубые глаза, что забрали жизни всех дорогих ему людей. Украли его жизнь. И те же самые глаза, что сейчас смотрели на него с таким выражением, будто все эти годы ждали этого дня.

Это было безумие. И самое страшное в этом было то, что это безумие – правда.

– Нуска? С тобой всё в порядке?

– Не говорите со мной.

– Что?

– Не смейте говорить со мной. Я больше не тот Нуска, которого вы знали.

Глаза Сина болезненно сузились. Он опёрся на свой меч и встал. Поддерживая самого себя энергией дэ, он смог выпрямиться, чтобы посмотреть на лекаря. И тогда Нуска тоже встал, чтобы, упрямо уставившись в глаза этому риру, сказать:

– Я вспомнил всё, что когда-либо позабыл. И теперь я стал тем Нуской, которого вы боитесь больше всего. Нуской, который может вас осудить. Поэтому не смейте обращаться ко мне так просто, будто я ваш друг.

Ветер шелестел в кронах. Лило так, что Нуске приходилось выкрикивать каждое слово. Вильна и Нарид скрылись от дождя под магической завесой. Они уже не пытались принять в этом диалоге участие – просто молча слушали и ждали.

Син, казалось, задумался. После долгого сна ему явно было тяжело стоять, не то что думать. Однако он вдруг сказал:

– Но и я не тот Син, каким был прежде.

– Что же вы имеете в виду? – усмехнулся Нуска.

– Теперь я стал тем Сином, который ни за что тебя не отпустит.

Несмотря на то что эти слова могли прозвучать угрожающе, они такими не являлись. В них не было ни злобы, ни желания навредить. Даже сердце Нуски от чего-то забилось медленнее и спокойнее – словно ждало этих слов.

Но Нуске это не понравилось. Ему не нравилось это место и эта дрянная погода. Ему ничего не нравилось! Он просто хотел вернуться домой!

– Я вас снова спас! И теперь я свободен! – со злобой выкрикнул Нуска и отвернулся. Широкими шагами он направился к лесу – нужно было хотя бы спрятаться от непогоды.

Он выполнил обещание, данное Риннэ. Что бы этот Син ни говорил, он больше не сможет вертеть Нуской как своей зверушкой. Нуска не за этим сбежал от Октавия и из Сонии.

«Теперь я свободен. И даже моё прошлое и мои воспоминания не смогут связать меня по рукам и ногам».

Мокрая ветка хлёстко ударила лекаря по лицу. Он нахмурился, обессиленно взмахнул руками и заплакал снова.

Все эти годы он жил, притворяясь кем-то другим. Он считал это мучением. И никогда не думал о том, что самые сильные страдания ему причинит жизнь, которую он построил собственными руками.

Глава 101

Воспоминания о лесе

Нуска подобрал в этом мёртвом лесу Аввароса сухую ветку. Коснулся её пальцами, даруя новую жизнь листку за листком. По мере того как покрывалась свежей зеленью ветвь, в голове лекаря вспыхивали воспоминания.

– Mi!

– Ri!

– Na![10]

Белокурый мальчишка, крича, улетел с берега в речку. Он размахивал руками и беспрерывно повторял: «Meste![11] Mishra! Meste! Mishra!»

Две девушки сидели на берегу и хохотали. Опустив ноги в воду, они шлёпали ими и разговаривали друг с другом.

– Твой Нуска совсем не умеет плавать! Как такое возможно? Неужели пошёл в отца? – дразнила свою подругу рыжеволосая красавица.

Та отвечала ей, горделиво задрав нос:

– У всех свои таланты!

– Все в лесном племени плавают как рыбы и взбираются по деревьям как белки с трёх лет! Один Нуска в свои десять лет научился только травки различать! Да и то плохо!

– Хватит, он сейчас захлебнётся, – покачала головой Вайра, а затем прыгнула в реку и вытащила нахлебавшегося мальчишку на берег.

Нуска отхаркнул воду и разлёгся на песке. В его глазах показались слёзы.

– За что вы так со мной?! Я думал, что умру!

– Полно тебе! Как же ещё научить тебя плавать? Ты же бултыхаешься, как толстый кабанчик!

– Мишра,