Раб и меч - Сэм Альфсен
Нуска взмахнул хлыстом ещё раз – и разбил крышку гроба на мелкие частицы. Хрусталь взмыл в воздух подобно снежной крошке, заблестел, отражая свет, и упал на землю вместе с дождём. А Нуска застыл над телом человека, одетого в простые чёрные одежды.
Его волосы были распущены, на нём не было ни одного украшения. Лишь чёрная свободная рубаха, чёрные штаны и сапоги для верховой езды.
«Он не может быть правителем», – решил про себя Нуска. А затем забрался в гроб как в лодку, раскачивающуюся на волнах. Тот закачался, зашатался, а лекаря затошнило, но он был полностью сосредоточен на своём деле – излечении больного.
Этот рир был безумно красив. Нуска, ощупывая слабый пульс больного, рассматривал его лицо. Жаль только, что половину прикрывала уродливая маска – та самая, которую носил Риннэ. Нуска не мог увидеть правую сторону лица больного, но вряд ли на ней были серьёзные повреждения, которые требовали немедленного вмешательства. Проблема была куда серьёзнее…
«Да он почти мертвец. Его кровь еле течёт. Он просто сосуд, до отказа переполненный тёмной дэ. Одно неправильное движение – и он просто взорвётся и заберёт с собой наши жизни».
Верно. И именно поэтому он был заточён в этот хрустальный гроб на далёком острове. Ещё живого его положили в гроб, сковывающий тёмную энергию, чтобы в один день этот рир умер здесь в одиночестве, никому не причинив вреда.
– Тебе так много пришлось пережить из-за своей силы и тёмной энергии. А вот теперь сюда пожаловал я, но что я могу тебе предложить? У меня есть лишь одна попытка.
Нуска покачал головой. Отчего-то его сердце взволнованно колотилось, видимо, из-за столкновения противоположных дэ. Лекарь спрятал своё оружие, а затем ощупал агатовый клинок, хорошенько его изучил и кивнул сам себе.
«Сначала я должен запустить его сердце, а дальше будь что будет. Либо он сможет совладать со своей энергией и взять её под контроль, либо мы все умрём. Но разве это повод, чтобы отказать больному в лечении? Неужели я должен уйти, даже не попытавшись?»
Это противоречило взглядам Нуски. Он не мог бросить человека в беде. Если есть шанс спасти его, то он им воспользуется.
– Отойдите! – выкрикнул Нуска. А затем взялся за рукоять чёрного меча двумя руками и поднял его, направив прямо в область сердца рира.
– Что?! Нуска, остановись! Ты что, хочешь его добить?! – закричала Вильна. Слава духам, что из-за бушевавших на острове энергий она даже не могла подняться с колен.
– Я сказал не мешать мне! Если вы вмешаетесь, то он умрёт! – рявкнул Нуска в ответ.
Отчего-то его руки дрожали. Перед глазами вспыхивали странные сцены. Он сам не знал почему, но вдруг вспомнил День Заката. И вспомнил того, кто убил его мать.
Разве… этот человек не слишком похож на hain`ha?
Руки задрожали сильнее. Сердце сжалось, а Нуска судорожно вздохнул.
Тот рир… который нанёс странное снадобье на голову Нуски в Хаване. На следующий день хаванцы начали заболевать от чёрной мрази. Разве тот человек… не был похож на hain`ha?
Если он нанесёт удар в нижнюю часть сердца, то убьёт этого рира. Если же чуть выше, то оружие дэ вернётся на положенное место и поможет ему пробудиться. Сейчас тело этого сурии функционирует неправильно, а также оно лишено одного из органов. Воссоединившись с клинком, он сможет прийти в себя, взять под контроль свою дэ, а Нуска поможет сдержать её. План был таков, но…
Что, если убить его?
Что, если он действительно тот самый рир, который лишил его родителей, уничтожил весь лесной и хаванский род?
Разве он не опасен? Разве Нуска не должен ему отомстить?
Но почему тогда его сердце сжимается от такой тоски?! Почему его руки отказываются воткнуть меч в это и так бездыханное тело?!
Нуска грязно выругался и зажмурился. Окутав себя щитом светлой энергии, он поднял меч выше, а затем одним движением вонзил его в рира.
Ветер чуть не унёс с собой Нуску. Гроб зашатался. В лицо брызнула чёрная густая кровь. Цепи, не выдержав всплеска противоположных энергий, с лязгом порвались. Хрустальный гроб упал на землю и раскололся, а Нуска свалился прямо на тело рира… Клинок исчез, погрузившись в тело своего господина.
Когда буря утихла, Нуска решился распахнуть глаза. Голубой, словно хрустальный, глаз рира смотрел на него в ответ. Рир тяжело дышал, его сердцебиение ускорялось, энергия водоворотом кружила вокруг слабого тела больного.
Нуска выругался ещё раз и приложил руки к шее рира. Могло показаться, что лекарь намеревается задушить больного и поскорее отправить его в бездну. Однако у Нуски не было времени на то, чтобы разъяснить риру происходящее, он просто надавил на его шею сильнее, блокируя тёмную энергию и направляя её обратно в каналы, а лишнюю – рассеивая силой светлой дэ.
Но почему-то рир не казался напуганным даже после того, как его проткнули насквозь мечом, а теперь пытались задушить. В его глазах светилась слабость и ещё что-то неуловимое. Дрожащая рука рира вдруг поднялась. Нуска попытался отшатнуться, но не смог – нельзя было прерывать лечение. Ледяная чёрная ладонь рира коснулась плеча Нуски.
Хриплый свистящий звук сорвался с губ больного. Однако лекарь смог разобрать своё имя. Нуска содрогнулся, мурашки пробежали вдоль его позвоночника. Он испуганно уставился на рира.
«Почему сердце колотится так сильно? Почему мои руки так сильно вспотели? Откуда он знает моё имя? И почему смотрит на меня так?»
Нуска продолжал направлять свою энергию в область шеи рира. Там проходили ведущие от сердца каналы дэ – можно было воздействовать на них напрямую и подавлять мощь текущей по ней энергии.
Однако рир заговорил снова. Он еле-еле удерживал трясущуюся руку на весу, но отказывался опускать её. Он сказал:
– Ты вернулся.
Пламя вспыхнуло в сердце и в голове Нуски. Он во все глаза смотрел на этого рира, а в его памяти проносились странные воспоминания.
Этот рир с окровавленным мечом. В его руках голова лесного.
Этот рир говорит Нуске о том, что они вместе приведут Скидан к процветанию.
Этот рир протыкает своим мечом мать Нуски и наступает на её тело.
Этот рир говорит, что защитит его.
Нуска копается в телах мёртвых хаванцев. Он ищет хотя бы одного выжившего среди груды гниющих отравленных тел.
Нуска падает на колени перед этим риром и обещает следовать за ним.
Руки пришлось убрать. Они не слушались. Так много энергии срывалось с тела Нуски, что шея рира оказалась обожжена.
