Эпоха Опустошителя. Том VI - Вел Павлов
Ну и? Довольна?
«Не знаю, какую игру затеяла эта девка, но мы всё-таки прогоним её голой по улице красных фонарей», — недовольно фыркнула Руна.
— Хороший мальчик, — расплылась в широкой улыбке Кайса, обходя меня по кругу и оглядывая со всех сторон. — Ты не представляешь, как я горевала и скучала по тебе, малыш. Сколько ночей не спала и проклинала вероломный Север за их просчёт. Знал бы ты, как отец ярился, когда упустил из своей хватки Неукротимого и рычаг давления на Ванахейм. Поверь, за твою смерть Ксант стряс многое с них. И что я вижу теперь? Мой маленький вассал жив и почти здоров, – взор девушки внезапно обострился и сделав шаг ко мне, та провела коготком по безобразному шраму на лице. — Вижу, твои странствия оказались суровыми. Но почему мне кажется, что ты сильно изменился? Мне это не нравится, поэтому не терпится узнать обо всём подробнее.
Последние слова и замешкавшийся вид Нефрита обрадовали несказанно. Теперь я начинаю понимать, о чем говорила Имания. Она не может читать меня так хорошо, как и раньше. Сердце Опустошителя уравновесило Неистовство и теперь я не так яростно подвержен эмоциям.
— Кайса, не играй со мной! — прохрипел свирепо Гаерон. — Его жизнь принадлежит мне! Он ответит за случившееся!
— Ты прав, лысик, к делу! — кивнула одобрительно та, переходя на обычную речь. — Так уж вышло, что я краешком уха услышала вашу беседу и речь шла о каких-то доказательствах? Не так ли, малыш? Поведай нам, по какой причине ты убил тех бедолаг?
Зараза! Так она уже тогда всё слышала.
— Рамас, ты не мог бы помочь? — обратился я другу.
Пару мгновений тот с толикой шока наблюдал за происходящим, но заслышав мою просьбу, ловко подорвался на ноги и на ходу вытащил из накопительного кольца одну занятную вещицу и бережно поставил её на ближайший подлокотник кресла.
В глазах у Гаерона вспыхнуло негодование и тот стал понимать, чем всё пахнет.
— Записывающий артефакт? На постоялом дворе для благородных⁈ Что за низменность? — прошипел угрюмо аристократ. — Это запрещено! Именно так Хаззаки чтят секреты⁈
— Ты прав, кудрявый, — хмыкнул невозмутимо я, а Кайса внезапно рассмеялась, заслышав прозвище. — Я Хаззак. И я чихал на эти правила. Что хочу, то и ворочу в Мергаре. Что-то не устраивает?
— Нет-нет-нет! — вдруг вклинилась в беседу голубокровная, продолжая тихо смеяться. — Я совсем не против таких вещиц.
Пару секунд та рассматривала магический предмет со всех сторон, а потом просто коснулась его ноготком и влила внутрь малость своей энергии. Пяток мгновений ничего не происходило, а затем над сводами гостиной зазвучал ворох голосов и стали появляться едва видимые проекции будто мы оказались вновь на постоялом дворе. Правда, видимость то и дело пропадала, потому как записывал всё Рамас из-под своего дорожного плаща.
……
— Хаззаки ослабли…
— Ксанту плевать! Они грязь под нашими ногами…
— Валькирия будет собственностью Гаерона!
— НЕТ! ВАЛЬКИРИЯ БУДЕТ ПРИНАДЛЕЖАТЬ ДОМУ ИАН!
……
Вся запись длилась на протяжении трёх или четырёх минут. С каждым словом или действием того или иного аристократа физиономия Гаерона то багровела, то бледнела, а вот личико Кайсы сияло от удовольствия. На запись попали не только голоса и оскорбления, но и звуки кровавой резни, а прежде чем артефакт прекратил своё действие из недр магический проекции донеслась заключительная фраза Рамаса.
— Бараны безмозглые, а не аристократы…
От услышанного тифлинг мгновенно смутился, но к этому времени Кайса не сводила своих пылающих глаз с Гаерона.
— Значит, Ксант слаб. Ксант бессилен. Ксант никчемен. Ксант грязь под вашими ногами. Как там было еще, лысик? — вдруг осведомилась Нефрит. — А твоя свита весьма самоуверенна. Точнее… была самоуверенна. Как будем решать вопрос, Гаерон? Не просветишь?
Ко всему прочему на запись попали и речи вассалов дома Иан, но они являлись не такими злополучными, как у дома Урелей. Мелькор даже успел малость побледнеть, но когда осознал что всё в порядке, неуловимо выдохнул.
— Считаешь, это что-то меняет? Как по мне ничего… — угрожающе произнес кудрявый, практически вплотную приблизившись к горгоне. — Твой щенок не ровня мне! Он не ровня голубокровным! Он убил великую знать! Он мусор под моими ногами. Пусть он сейчас и спасся, но такое оскорбление я не спущу. И ты прекрасно осознаешь моё отношение к Ксанту. Рано или поздно я выпущу ему кишки. Дом Урелей такого не прощает!
— Я знаю твоё мнение о Ксанте, а ты знаешь моё мнение о вашем доме. Так что катись отсюда, лысик, как можно быстрее. Пока я не проучила тебя за клевету.
— Увы, но нет, Кайса! — обнажил тот зубы в коварной усмешке. — Если я не заберу жизнь ублюдка, то заберу с собой валькирию.
— Ох, напугал! — беззаботно махнула та рукой. — Коли так хочешь забрать её, то ради Небес забир…
НУ УЖ НЕТ!!!
— Нет! Ты ни хрена не получишь, кудрявый! — перебил я резко голубокровную, и практически мгновенно та хмуро уставилась в мою сторону. — Ты свалишь отсюда с пустыми руками. Валькирии тебе не видать! Она принадлежит дому Хаззак. Если кто-то посмеет её забрать, то я прикончу эту тварь собственными руками.
— Вот так номер, — мерзко рассмеялся Гаерон, глядя то на меня, то на недовольную Нефрит. — Недоносок не слушает своего хозяина. Неужели твой пёсик отказывается тебе подчиняться, Кайса?
В этот момент глаза голубокровной были наполнены скрытой яростью и негодованием, но сейчас на эмоции горгоны мне стало глубоко наплевать.
— Ну раз она принадлежит дому Хаззак, то я хочу услышать отказ от главы дома, а не от какого-то мелкого щенка, который тут ничего не решает! — не унимался Урелей. — Не могла бы ты, Кайса, призвать в гостиную своего вассала? Это же так легко! Но ты ведь не можешь, не так ли? — ядовито осведомился тот.
— Дядя Хаззак сейчас отсутствует, лысик, — невозмутимо изрекла горгона.
— А мне вот вообще кажется, что с Дэймоном всё очень и очень плохо! Неужели с легендарным Изувером случилась беда⁈ — повысил голос голубокровный. — Неужели твой вернейший и сильнейший вассал смертельно пострадал, Кайса? Не потому ли ты терпишь одно поражение за другим от своих братьев и сестры в борьбе за место на троне? А ведь его не
