Эпоха Опустошителя. Том VI - Вел Павлов

— Да ты не рыпайся, кудрявый, — снисходительно махнул я рукой, присаживаясь на свободное кресло, а позади практически моментально образовался силуэт Рамаса. — Я сам люблю помахать руками. Но ты вроде как как голубокровный из основной ветви. Твоя смерть может стать проблемой.

— Во имя Небес! — расхохотался презрительно Гаерон. — Какой-то отброс смеет мне угрожать? Давно я не встречал таких сумасшед… Погоди! Мне послышалось? — прошипел взбешенно он, а его аура стала насыщаться еще большей силой. — Ты назвал меня… «кудрявым»?

На миг всё стихло, а Нисса и Мелькор внезапно прыснули, но быстро взяли себя в руки.

— Какие могут быть угрозы, кудрявый? — приподнял я бровь. — Я просто констатирую факт. Твоя смерть усложнит ситуацию. Однако не будем затягивать с выяснением обстоятельств, потому как у меня еще слишком много дел. Да и лишние сложности никому не сдались.

— Ранкар, — вдруг взял слово Занст. — Ты можешь объяснить почему убил голубокровных?

— Если говорить кратко, то вся та падаль, которую я прикончил на постоялом дворе, позволили слишком много лишнего. Если не ошибаюсь, то любое нанесённое оскорбление благородному должно быть подкреплено доказательствами, не так ли? Разумные, что нанесли обиду должны держать слово за сказанное. Иначе слово аристократа ничего бы не стоило.

— Хочешь сказать, что кто-то из моих свитских оскорбил Хаззаков? — процедил сквозь зубы Гаерон. — Такого не может быть! И не забывай, такое применимо только к благородным, а не к голубокровным. Так что твои доводы тщетны…

— Так, а кто говорит, что они оскорбили лишь Хаззаков? — расплылся я в самодовольной улыбке. — Они оскорбили еще и дом Ксант!

— ЛОЖЬ! — зарычал раненым вепрем наследник дома Урелей! — СЧИТАЕШЬ, Я ПОВЕРЮ ТЕБЕ НА СЛОВО, УБЛЮДОК⁈ ГДЕ ДОКАЗАТЕЛЬСТВА⁈

— Так ведь они сейчас будут, — беззаботно отозвался я.

— Ты подохнешь, Ранкар Хаззак! Сдохнешь здесь и сейчас! Никто не смеет позорить мой дом!

Честно сказать, я предполагал разное развитие событий, но похоже у судьбы на сегодняшний день имелись свои планы, потому как озлобленный лысый хрен во время своих воплей начал переходить на архаику, нарушая все мыслимые и немыслимые правила, и это проняло практически всех присутствующих.

Занст, Аирд и Маннисса с Рамасом внезапно задрожали и их тела начали клониться к полу, а у меня всего-навсего зачесалось под лопаткой, но пришлось делать вид, что я борюсь. Первым на изумление многих начал действовать Мелькор, а явившиеся из тьмы Элай и Алеса оказались следующими.

— Ты что творишь, Гаерон! — закричал свирепо Мелькор, переходя на язык знатных. — ПРЕКРАТИ!

— Захлопни пасть! Ты мне указ и не ровня! Я прикончу уродца прям тут.

« Оглохните Древние! Что себе позволяет этот червь? — негодующе зашипела спата. — Ранкар, давай его…»

Сейчас нельзя, малышка. Много свидетелей, да и моя архаика сейчас породит слишком много бед. Он за всё ответит, но всему своё время. Так что сейчас играем на публику и ждём шанса.

— Уважаемые Гаерон, нам счесть это за нападение? — невозмутимо осведомился Ворган, но было заметно, что архаика влияет и на безопасников, а значит кудрявый хмырь был и вправду силен.

— Прочь с дороги! Я в своём праве…

Да хрена лысого!

Тьма и эссенция Элая и Алесы заполонили всё пространство, а ветер и эссенция Гаерона противопоставлял им в равной степени. Всего на миг, но влияние архаики ослабло, и я сразу же сделал вид, что вырываюсь из её хватки.

Облачение Разорителя…

Восход Мрака и Крови…

Ко мне, малышка…

Защитный покров практически сразу укрыл тело хозяина, а материализовавшиеся кроваво-черные крылья закрыли Рамаса и всех отпрысков Хаззака. Пальцы тотчас обхватили прохладную ладонь спаты, и я уже намеревался броситься в атаку используя сдвиг, однако невероятно довольный женский голос разрушил не только защиту безопасников, но и заставил отвлечься наследника дома Урелей, а я всего-навсего раздраженно скривился.

Обидно… Обидно до кровавых соплей!

— Занятно. Весьма занятно, — тихо рассмеялась голубокровная на архаике, а каждый её шаг мерещился мне громоподобным набатом. — Я как чувствовала, что поездка в Мергару развеет мою скуку и плохое настроение. Гаерон, мой сладкий лысик, а по какой причине ты хочешь навредить моим вассалам? Ты совсем, что ли, страх потерял? Тебе тоже привет, Мелькор.

— Здравствуй, Кайса. Рад тебя видеть, — кивнул ей парень, невольно приосанившись и малость расправив плечи. — Ты, как и всегда, прекрасна и очаровательна.

— О, ты весьма мил, малыш, — слабо улыбнулась Иану девушка.

Ирззу распутницу мне в жены! Какого беса ты притащилась так рано? Не могла подождать хотя бы пару минут, чтобы я утихомирил ублюдка? Проклятье! Вот же гребаная эмпатша!

Причем прибыла девица не одна, а в обществе сразу трёх телохранителей, которые оперативно окружили Гаерона с нескольких сторон, а Хаззаки, включая Рамаса, тотчас припали на колени.

— Приветствуем юную госпожу, — в один голос выпалил квартет.

— Не вмешивайся, Кайса! Я в своём праве! — ощерился зло кудрявый. — Выродок Изувера убил моих свитских! Убил троих моих голубокровных и больше десятка благородных! Неужели ты забыла законы? Его жизнь моя!

— О, да-да! Забавная история, — весело улыбнулась горгона, а после глазами указала на одного из телохранителей. — Я наслышана. Людвиг мне обо всём поведал по дороге. Кто бы знал, что мой маленький вассал на такое способен, не так ли? Сразу троицу голубокровных, причем одного безупречного. Удивительно, но и многие оказались сильнее его. Я помню… его иным.

Кайса хоть и говорила с Гаероном, но взгляд своих едко-изумрудных глаз не сводила с меня, а затем с каким-то загадочным видом посмотрела на два массивных крыла за моей спиной.

— Так-так-так, а что это у нас? — заинтриговано прошептала она, пальцами касаясь магической материи. — Мой маленький воскресший вассал снова изобрёл что-то новое? Воскрес и не пожелал уведомить свою госпожу. Как некрасиво! Ты разве не желаешь поприветствовать меня, как и подобает?

Пока мы играли с ней в гляделки, я прокручивал в мыслях все откровения Имании касательно Кайсы с её доводов. Эта стерва секрет внутри секрета и не так плоха, как представляется многим. А если вспомнить об эмпатии, то разом ситуация осложняется. Теперь я не могу до конца понять, как относиться к этой стерве. Холера! Ладно! Будь по-твоему…

— Приветствую юную госпожу, — невозмутимо пробормотал я, чуть сгибаясь в