Андрей Павлухин - Время теней
Нэш.
Твое имя. Что ж, в какой-то мере мы сравнялись…
Вскоре я понимаю, что неправ. Разум Нэш превосходит мой во всем. После серии безрезультатных штурмов ситуация проясняется. Она читает мысли. Мои и клинранца. Стопроцентная защита. За мгновение до удара – знание. Я знал, что в группе синта есть телепат, но не думал о Нэш. Две паранормальных способности в одном человеке – редкость даже по меркам Гильдии.
Мирон…
Нет ответа.
Флинн…
Не отвлекай нас, человек. Сильное деформационное давление. Источник не установлен.
Вы можете блокировать головача?
НЕТ!
Окончательно.
Ну, теперь вспоминай. Бой с тенью. Почему там, в Паране, она не смогла предвидеть поступок дэза? Он не думал. Работал на инстинктах.
Тень повсюду. Вокруг тебя. Везде и нигде.
Нэш, совершающая сальто над головой клинранца. Из оружия она использует лишь узкий, граненый стилет. Возможно, вибро. Короткий выпад в зависании, и одежда на лопатке наставника располосована, я вижу рану. Вижу кровь. Красную, как у людей.
Оглядываюсь.
За мной стоит Говард Шиз. Гадко ухмыляется.
– Не справишься с бабой, курсант?
– Ты ведь не справился.
Нет надобности издавать звуки. Мы общаемся напрямую, без слов.
– Я – прошлое. Ты – настоящее. Хватит думать. Убей ее.
Вхожу в комбинацию. Абсолютно произвольную, непросчитанную. Чистый эксперимент.
Нэш отступает.
Она в панике. Как человек, перед которым вдруг захлопнулась дверь в квартиру. Горизонт вероятностей сужен до нуля.
И здесь уже – вопрос мастерства.
Нэш взлетает.
Мой клинок разрубает пространство, то, где раньше были ее ноги. За спиной. Уклоняюсь. Подсечка. Головач падает, оказывается на руках и – рывком – на безопасной дистанции.
Чтобы умереть.
Айнэ – фактор, не вписывающийся ни в какие схемы. Никто не заметил ее присутствия.
Фолнар.
Девушка с окровавленной секирой. И паранорм у ее ног, человек, умеющий читать мысли и летать. Легко справлявшаяся с громилами вроде Кубика Тарга. Едва не уложившая Ша-йо-Лрла.
Я испытал смесь чувств. С одной стороны – хотелось сделать это самому. С другой – на карту поставлено нечто большее, чем личная месть. У меня было стойкое ощущение, что здесь и сейчас решаются судьбы. Не людей и чужих, но многих миров.
Он рядом.
Предупреждение тагорян почти не запоздало. Я успел дернуться, остальные не успели ничего.
Образ пылающего Солнца и падающей на него капсулы. Нестерпимый жар и лед космической бездны. Отрешенные звезды. На периферии сознания – голос, монотонно оглашающий приговор. Ты понимаешь, кто заключен в неуправляемую капсулу. Ты.
Синт стоял напротив.
Словно сконденсировался из тумана неопределенности. Он не улыбался, не хмурился, не проявлял никаких эмоций. Он был похож на ребенка. Воплощение Немезиды. Будущее, получившее эксклюзивное право судить прошлое. В настоящем.
– Есть два варианта, – сказал синт. Сухо, безжизненно. – Один я показал тебе. А другой – ты оказываешь сопротивление и ликвидируешься. В моей программе это предусмотрено.
Ша-йо-Лрла медленно заходил к существу со спины. Вот он крадется, и вот он вырублен, неведомая сила швыряет наставника к стволу ближайшего дерева. Хруст. Самое противное – оно даже не обернулось.
– Теперь мы двинемся к кораблю, – спокойно продолжал мальчик. – Ты будешь изолирован в тюремном отсеке. Позже я заберу клинранца.
Он не ждал возражений.
Я тоже.
День чудес. Нечто во мне окрепло, оформилось, развернулось, затопляя мозг, освобождая от ограничений, наложенных природой, перечеркивая миллионы лет биологической эволюции. Осознание: ты не тот, кем кажешься. Генетическая память активировалась, память, вложенная неизвестно зачем и когда. Волной – изменение физической оболочки. Незримое, на микроуровне.
Я понял, что сильнее его.
Всего лишь машина.
Боевые техники тысяч миров – во мне. Силы, энергии, движущие мирозданием – подвластны.
Бью.
Не оружием, разумом.
Синт покачнулся, в его нечеловеческих зрачках что-то мелькнуло. Встречная атака. Выставляю щит. А после – оказываю давление. Безотчетно, на грани инстинкта. Деформирую его. Квазигуманоидный организм плющит, комкает, словно лист обычной бумаги. Он слаб. Он уже не грядущее. Не настоящее.
Прошлое.
Нет крови. Нет боли. Существам этого типа неведома боль. – Пылают контуры, разрушаются нейронные связи. Умирает программа.
Все.
Конец схватки.
Время, застывшее на полушаге.
Спутники, они смотрят на меня, словно я… это не я. Инородное. Потустороннее.
Так и есть.
Я – нечто.
Вот только – откуда?
Судьбы, поступки… Теперь я знаю, все повторяется. Бежит по кругу. Деревья расступаются, я на поляне. Обширном поле, покрытом остекленевшей травой, крошащейся при каждом шаге. Дежа-вю. Словно проваливаюсь в некий стасис, временной студень. Засасывает…
Никто не последовал за мной.
Фигурки Айнэ, Ша-йо-Лрла и Мицкевича безмолвно растворились среди сосен.
Ты знаешь, что будет дальше.
Стихийное погружение в глубину, осколки примитивных сознаний, расщепление личности…
Нет.
Не в этот раз.
Передо мной станция – повисший в вязком воздухе сгусток, ежесекундно меняющий очертания. Куб, шар, пирамида, тессеракт, запустивший корни в четыре измерения…
Пункт.
Жду, когда разум отделится и ухнет в грани-двери.
Не в этот раз.
Фриз.
Станция затвердевает в форме куба. Титанического куба, масштабами не уступающего среднему колониальному городу. Цветовая гамма скудеет, куб становится белым. Громада нависает надо мной и лесом, упираясь в здешние облака. Искусственный лесопарк скручивается в кокон, замыкая меня в пузыре, из которого нет выхода. Выбор сделан. Давно.
ДОПУСК.
Вербальный запрос всверливается в череп, взламывая пласты ненужных воспоминаний. Подсознание выдает набор символов. Обработка информации – наносекунды.
ПОДТВЕРЖДЕНО.
До этого меня сдерживало что-то. Психические узы, вероятно, блокада нервной системы, воздвигнутая извне.
Свободен.
Вхожу, не затрачивая физических сил. Просто подумав о входе. И оказываюсь внутри куба.
Ничего общего с помещением, циклопическим «музеем» истории или моими представлениями о технической станции. Никаких намеков на сверхтехнологии. За исключением полупрозрачного квадрата-площади, на котором я стоял. Сквозь строгий геометрический узор просматривались неровности поляны, мох и трава, папоротники. Стены и крыша отсутствовали. В меня врывались яркое голубое небо, желтое солнце и шумящий на ветру бор. Запахи, которые я нигде не мог обонять. И тем не менее – знакомые.
Утраченное.
Новая волна метаморфоз. Неподалеку сформировался силуэт, человеческий силуэт, он стремительно приобретал облик, индивидуальное обличье маленькой девочки в шортах и просторной футболке. Босоногой. Девочка взмахнула рукой, возник стол с напитками – приземистый журнальный столик красного дерева. Два изящных плетеных кресла.
Я приблизился к ней.
Девочка стояла в центре террасы, я понимал, что нас разделяют километры, но хватило нескольких шагов. Восприятие выкидывало злые шутки.
Я взял со столика фужер.
Обычный стеклянный фужер, наполненный соком. Апельсиновым соком, подсказали гены.
Девочка улыбнулась.
– Я в Пункте?
Она ответила не сразу. Внимательно изучала меня.
– Да. В темпорально-пространственной станции Земли.
– Земли? Вы не чартора?
– Нет.
Представления рушатся.
– Земля уничтожена. Ты это знаешь.
Звонкий смех.
– Конфликт ничему не научил тебя. Есть множество реальностей. Много уровней и иерархий. Земля не уникальна.
Делаю глоток. Странно. Знакомый вкус, но я не мог пробовать этого раньше. Чисто терранский напиток, недоступный в большей части Галактики. Ни на одной из планет, где я бывал.
– Кто ты?
– Программа. Материальное воплощение интеллекта, управляющего станцией. Ты и сам мог в этом убедиться.
Еще глоток.
– Материальное воплощение? Ты не голограмма?
– Нет, – девочка вновь засмеялась. – Голо – устаревшая технология. Я могу конструировать любые объекты физического мира. Тела, например.
– Или биоценозы.
Она вся засветилась.
– Тебе нравится мой лес?
– Красиво.
Синтетический организм, умирающий на траве.
– Ты пришел с вопросами, – девочка взяла свой фужер. Пригубила. – Задавай, у нас пока есть время.
– Пока?
– Военный флот Федерации направляется к Отре. Планета будет изолирована, помещена в карантин.
