Андрей Павлухин - Время теней
– Он в городе?
– Не думаю. Я бы почувствовала.
– Проверь его родственников, друзей, знакомых. У кого он мог остановиться. Кому он доверяет.
– Внушительный массив данных.
– Ты получишь внушительный гонорар. Работай.
Нэш врубилась в локал аналитиков. Троих она выслала в Мегасеть – за недостающей информацией.
– Мы были в его психоматрицах, – сказал синт. Его мысли свободно достигали Нэш. – В ранних образцах.
И что?
– В смутные времена он никому не доверял. Лишь боевым друзьям. Ищи молодость.
Не понимаю тебя.
– Молодость. Студенческие годы, начальные ступени карьеры. Первые шаги в Космофлоте.
Головач кивнула.
Смена задач.
– Его девушка, – продолжал рассуждать синт. – Общежитие. С кем он жил?
Ее пальцы в сенсорных перчатках выхватили из воздуха объем видимой пустоты.
– Мицкевич. Тадеуш Мицкевич. Тодди.
Возвращение.
Она выдернула себя из локала.
– Он живет в Астерехоне. Есть адрес.
Хищники, рвущиеся к добыче. На крыше их ждал флаер. Синт вывел голографическую карту города, и сам повел машину. Аппарат лавировал в транспортных потоках на пределе скорости, игнорируя протесты систем безопасности.
– Кто он? – Синт перебросил флаер на соседнюю трассу, едва не столкнувшись с пищевым контейнером. Едва. Безупречная координация.
– Взломщик. Ворует и продает информацию.
– Почему на свободе?
– Его однажды привлекли. Не нашли состава преступления.
Существо кивнуло.
У внешнего обода они снизились, заложив крутой вираж.
– Разговаривать буду я, – сказал синт.
– Как угодно.
Квартира Мицкевича пустовала. Повсюду – вывороченные вещи. Следы поспешного бегства.
Не дурак.
Синт бродил по комнатам, трогал предметы. Впитывал запах и осколки эманаций.
Нэш восхищенно присвистнула, увидев стену мониторов.
– Что теперь?
Головач отвлекает его. Часто и бесцеремонно.
– Мы останемся здесь, – он ответил после долгой паузы. – Не исключено, что подозреваемый вернется.
– Вряд ли.
– Об этом мне судить.
Потянулись недели бесцельного пребывания на Отре. Полиция прочесывала город в поисках Мицкевича и Сардониса. Масштабная, хорошо спланированная облава. Синт лежал, подключившись к системе Тодди, и обрабатывал горы информации. Изредка вылетал по ложному вызову.
Нэш не участвовала в спектакле.
Она слушала пустыню.
Внешние Пределы.
Сардонис не прятался в Астерехоне. Это глупо. Нет ловушки совершеннее, чем единственный на планете мегаполис. С одним астропортом. С силовым барьером по периметру.
Сардонис искал что-то.
Нэш искала тех, кто его бережет. Группу могучих телепатов, чья ментальная сила велика. Тех, кто зондировал синта.
Однажды ночью Нэш очнулась. После длительных странствий по граням диких сознаний.
Синт не спал.
Он никогда не спал.
– Послушай, – сказала Нэш. – Сардонис во Внешних Пределах.
– Ты нащупала его?
– Нет…
Калейдоскоп картинок. Мониторы дробили, множили пространство, показывали срезы измерений.
– Я уверена: он не просто так здесь. Отра – неважное место для игр. Рано или поздно тебя достанут.
Пауза.
Синт некоторое время размышлял. Закрыв глаза.
– Пункт.
Слово вырвалось из его рта.
Реальность изменилась. Центром мироздания вновь сделалось искусственное существо. Вокруг него и в нем активировались механизмы.
Механизмы охоты.
Разум Нэш метнулся к югу подобно голодной гончей. Она увидела мир глазами горца, его память стала ее памятью: кадры, где Сардонис расправляется с лучшим бойцом заставы. Дальше. Коснуться его и быть отброшенной, вновь атаковать и наткнуться на непроходимый барьер, воздвигнутый паранормами иного порядка. Качественно иного уровня… Но она успела увидеть. Девушку и двух близнецов, не бывших людьми. Замкнутое пространство челнока и подключенного к управлению Мицкевича. И, наконец, ублюдка-клинранца, покалечившего ее в Паране. Глубины прошлого вновь выбросили меч и сюрикены, взрывы боли, белоснежную палату госпиталя Гильдии, обрывки бредовых, отчасти виртуальных фрагментов… Зачесались шрамы на груди и животе. Она оставила их – как трофеи.
Синт прочел все по ее глазам.
И послал сигнал.
«Молния» спикировала с орбиты, тараня атмосферу, и спустя секунды застыла напротив дома, многократно отобразившись на мониторах наружного наблюдения. Совершенный диск, ощерившийся клювом рубки и распластавший выдвижные крылья.
Синт приблизился к окну, тронул запирающий сенсор. Рама скользнула в стенной паз.
– Мы близки, – сказал он.
Корабль развернулся днищем к проему, в его матовой поверхности протаял люк. Сияние заполнило предрассветную реальность.
Незримая вибрация от гравикомпенсаторов.
Или – показалось?
Синт перемахнул через подоконник и одним, смазанным от скорости прыжком достиг корабля.
Вслед за ним вылетела Нэш. Плавно, изящно, как и подобает левитанту.
Ее ноги коснулись ребристого пола.
Люк схлопнулся за спиной. Отрезая Астерехон и годы бесцельных скитаний среди звезд.
Синтетическое существо исчезло. Оно умело жить в недоступном для Нэш режиме.
22
Зона аномалий не пропускала механизмы. Челнок пришлось бросить. И лучеметы – тоже.
Мы шли к Пункту по пустыне. Абсолютно безоружные. Технологически. Очевидно, клинки не учитывались чартора при программировании систем безопасности.
Остановка на грани.
По эту сторону – трещины глиняного стола, испепеляющее зеленое солнце и белесое небо. А там, всего в шаге от меня – лес.
Обычный земной лес.
Хвойный.
Стройные колонны сосен, иглы, устилающие замшелую почву. Не очень густой подлесок. Иное освещение.
Кусок иномирия.
Остановка на грани.
– Пришли, – сказал Ша-йо-Лрла.
Там, в глубине смоделированного биоценоза, повисла станция. Отсюда не видно, но я знаю, что она есть. Меня тянет к ней. Нечто забытое, инстинктивное. Родное.
– Они враги.
Все взгляды – ко мне.
– Они – другие, – поправляет дэз. – Неведомое. Мы не знаем ничего.
Пауза.
Шаг.
И – вопль тагорян:
– Ментальная атака!
Колеблющиеся очертания. Физические оболочки чужих поплыли и вновь стабилизировались. Теперь Мирон и Флинн сидели, скрестив ноги, их увеличенные зрачки сканировали континуум.
В небе возникла точка.
Звездолет.
Он снижался тяжело, в вязком воздухе аномалий. Пункт не пропускает технику. Это закон. По крайней мере, для цивилизации нашей ступени.
– Синт, – занервничал Мицкевич. – За нами.
Мало времени.
– За мной, – я грустно улыбнулся. – Ждите здесь. А лучше – улетайте.
– Никто никуда не полетит, – Ша-йо-Лрла пересек черту.
Айнэ пересекла черту.
Мицкевич пересек черту.
Тагоряне не шевельнулись. Пространство было для них абстракцией.
Сосны приняли нас. Мы шли, и с каждым шагом я менялся. Эхо голосов, обрывки иных воспоминаний. Психотропное воздействие? Станция пытается остановить нас? Тогда почему не уничтожила на подходе? В определенный момент окружающее сорвалось с катушек.
В воздухе зародилось движение, и я инстинктивно сместился в сторону. Человек-снаряд промчался с десяток метров и затормозил у шероховатого бурого ствола. Почти касаясь земли. Я узнал ее сразу, несмотря на минувшие годы. Девушка-левитант с рыбьим лицом, головач, та самая, что убила Говарда Шиза на Гриире, и которая преследовала меня в Паране. Время не изменило ее. Паранормы живут долго, как я слышал.
Она застыла в янтаре атмосферы, не прилагая к этому ни малейших усилий.
– Мик Сардонис, – ее взгляд метнулся к дэзу и полыхнул ненавистью. Застарелой яростью. – А также Ша-йо-Лрла, бывший предводитель дэз-воинов с Клинрана. Согласно поручению правительства Галактической Федерации вы арестованы. Мне приказано…
Действуем синхронно.
Наставник прыгает, это небывалый фантастический прыжок, такого не увидишь в тренировочном бою с курсантами. Его спичкообразное тело прогибается назад, руки выламываются, доставая из-за спины короткие клинки-когти, еще мгновение – и конфигурация конечностей изменена, лезвия выброшены вперед.
Все случилось быстрее, чем я описал.
И видел я это лишь краем глаза. Потому что мои собственные кисти распрямлялись, отсылая ножи к цели.
Ее зовут Нэш.
Это Мирон.
Повторяю, мы атаковали синхронно. Но головач покинула изначальную точку, ее организм, казалось, игнорировал законы тяготения, инерции и сопротивления среды. Ножи врубились в ствол, наставник, сгруппировавшись, покатился по ковру из иголок, мха и травы. Я медленно придвинулся к ней, держа меч обратным хватом. Айнэ не лезла в драку, и на том спасибо. Это личное.
