Княжич, Который Выжил - Григорий Володин
Вход в садик уже оцеплен полицией, у ворот — толпа зевак, шёпот, вспышки камер, встревоженные лица. Возможно, это члены родов детей из садика. Кто-то достал телефоны, снимает.
Рядом с нами резко тормозит машина с гербом Опасновых. Из неё, не дождавшись полной остановки, выскочила мама.
— Господи, Слава! — её голос дрожит, она кидается ко мне. Глаза расширены, лицо белое, будто она меня уже потеряла. — Кровь!
Блин. Надо было умыться.
Ефрем пытается успокоить княгиню, говорит спокойно, мягким голосом:
— Всё позади, Ирина Дмитриевна. Княжича осмотрел лекарь, на нём ни царапины.
Мама с трудом отрывает взгляд от меня:
— Но он весь в крови!
— Это кровь убитого врага, — без единой эмоции отвечает Ефрем, не меняя выражения лица. — Княжич Вячеслав лично уничтожил вредителя. И, судя по всему, это был сглотень.
— Сглотень⁈ — опешила княгиня, голос сорвался, дыхание сбилось. — Как это случилось?
— Мама, дома поговолим, — отрезаю я, а то слишком много народу вокруг.
Мама, застыв, моргает, словно только сейчас поняла, что болтать при свидетелях — не лучшая идея.
— Да-да, конечно, — сразу соглашается Ирина Дмитриевна. — Тогда едем домой.
Без лишних слов мы загружаемся в машину. Все, кроме Ефрема.
— Я ещё здесь побуду, Ирина Дмитриевна, — бросает он. — Проведу расследование, опрошу свидетелей.
Мама только кивает. Пока садимся в машину, бросаю взгляд вправо. Дорога стоит в пробке. Всё оцеплено. Полицейские машины, мерцающие огни, кучки людей. Дальше посреди шоссе лежит накрытый полицейскими труп. Сглотень. Я убил его. Я. В год и семь месяцев. По-моему, это мировой рекорд.
Глава 10
В машине Ксюня вырубается почти сразу. По приезду дружинник Семён аккуратно подхватывает её как пушинку и уносит в кроватку. В детской её укладывают, натягивают одеяло до самого подбородка. Лицо расслабленное, дыхание ровное, губы чуть приоткрыты.
Я остаюсь рядом, наблюдая, как она посапывает во сне. В углу разбросаны детали конструктора, а рядом Ден спит, с лапами кверху. Сегодня я оставил эхопаука дома.
Смотрю на конструктор. Игрушки мне больше не нужны. Враг пришёл ко мне в садик. Какие ещё игры? Теперь всё по-взрослому.
Остаюсь ещё пару минут, слушаю тихое посапывание Ксюни, потом медленно разворачиваюсь и выхожу. Вдруг родовая сеть вздрагивает, сигнал пульсирует в сознании, словно тихий набат. Прибыл Рогов.
Спускаюсь вниз, оставляю позади коридор и не обращая внимания на ступающую следом няньку захожу в гостиную. В центре комнаты сидят княгиня и Мастер.
— Тимофей Тимофеевич, вы должны немедленно с этим разобраться! — голос княгини режет воздух, будто лезвие по натянутой ткани. — Это уже второе покушение. Ксюня не будет в безопасности, пока вы не найдёте заказчиков! Это ваши враги! Так почему из-за вас страдает ваша дочь?
Мастер хмурится, лицо напряжённое, кивает коротко, резко.
— Да, Ирина Дмитриевна, вы абсолютно правы. Я обещаю: сволочи, что это устроили, будут стёрты с лица Земли.
Подхожу к Рогову, его взгляд изучающий, пристальный.
— Спасибо, что спас мою дочь, княжич.
— Пасиба в калман не положишь, — хмыкаю. — Ты будешь нас с Ксюней учить. И дашь нам эхозвелей.
Мама моргает.
— Слава, но наша дружина сама может доставить вам эхозверей…
Мастер качает головой.
— Нет, он прав, Ирина Дмитриевна. Я наставник. Я знаю, что моим ученикам нужно лучше дружины.
Он встает с кресла.
— Звери будут, но позже. А сейчас простите, Ирина Дмитриевна. Я должен отлучиться и найти этих мерзавцев.
Видимо, Рогов уже знает, кто за этим стоит, осталось только дотянуться и перебить гадов. Застыв в дверях, Мастер переводит взгляд на меня.
— А пока у тебя задание, княжич. Научись кидать ножи. И Ксюню тоже научи, — пауза. — Ты бросал в того сглотня нож? На видео в «Царьграме» это было…
— Дя.
— С какой дистанции это было?
— Полтола.
— Полтора метра — это недостаточно. Вы должны с двух метров попадать в муху. Справитесь?
Киваю. Сам с ним согласен, нужна практика. Много практики. А также нож полегче кухонного тесака. Вон как те облегченные финки, что мне подарили в «Кольчуге».
— Дя.
Мастер кивает, губы чуть дрогнули — то ли усмешка, то ли тень эмоции.
— Полагаюсь на тебя. А меня ждут дела.
Разворачивается и уходит.
— Ме нужны финки с выимками для алтефактов, — говорю маме. — Те, что я взял в «Кольчуге». Пусть наши люди там же купят лепестковые ножи для Ксюни, тоже с выемками. И алтефакты под них купите.
Мама вскидывает брови.
— Слава, что ты еще успел посмотреть в оружейном магазине?
— Это сейчас не важно, мама, — отмахиваюсь. — Важно, что нам нужно быть готовыми к новым покушениям. А если Мастел не найдет заказчика, то они точна будут.
Мама смотрит на меня дольше, чем обычно, словно разглядывает что-то, чего раньше не замечала.
— Ты прав, Слава.
Я бросаю взгляд на часы на стене.
— Мне пола на съёмки.
Мама резко поднимает голову.
— Какие ролики после сегодняшнего⁈ Ты испытал стресс! Тебе нужно отдохнуть.
— Если я отложу съёмки, люди могут подумять, что Опасновых застали васплох, — обстоятельно объясняю, подавив тяжкий вздох — ох, уж эти мамы. — Никто не должен видеть, что мы подавлены или вастеяны. Тем же Милоновым знать это незачам.
Княгина изучает меня, будто видит впервые.
— Слава, откуда в тебе столько прагматичности?
Пожимаю плечами.
— Я ведь глава дома.
И это не просто слова. Дружина есть, но они лишь исполнители. Принимать решения должен тот, у кого есть право и компетентность. И какая разница, что ему нет и двух лет.
— Хорошо, на съемки так на съемки. Только сначала — в ванную, — поднимается мама.
Блин, и правда, я же до сих пор в кровище той киллерши. Идём смывать кровь, убирать грязь, приводить себя в порядок. Вода скользит по пальцам, капли тихо стучат в раковину, оставляя розовые разводы. Провожу рукой по лицу, чувствуя, как уходит липкая, тёплая влага. Словно стирая следы моего первого смертельного боя в теле русского княжича.
Поворачиваюсь к своему отражению. В зеркале — пухлощекое лицо младенца и холодные глаза, в которых нет ни страха, ни волнения, лишь полное спокойствие. Что ещё можно ожидать от Безумного генерала?
После того как меня переодевают в чистую одежду, я сажусь вместе с Семеном в машину. Мой путь —
