Евгений Горский - Некто Рвинский
На половине Виктора дела обстояли не столь блестяще. Из-за своей обуви он не мог быстро бегать и напоминал, скорее, пловца в ластах, за которым гонится неведомое животное.
Виктор хаотично пересекал поле в разных направлениях и периодически кидался комками земли в отдельных, недружественно настроенных особей, нагло приземлявшихся у него за спиной.
Я, теперь просто стоял, отдыхая, и отличить меня от деревянных истуканов было весьма непросто, тем более, что у них красовались вместо лиц разрисованные тыквы. Надо было обладать острым зрением или достаточно сильным биноклем, чтобы в таких условиях заподозрить обман.
К сожалению, птицы оказались умнее, чем я предполагал. Они стали концентрироваться вокруг деревянных коллег, так, что мне опять пришлось совершать резкие телодвижения, короткими перебежками перемещаясь от одного истукана к другому.
С утробным уханьем я воздевал руки вверх, пытаясь наводить ужас на этих назойливых созданий. Коварные бестии, только делали испуганный вид и постоянно стремились подлететь сзади, словно знали, что глаз на затылке у меня нет.
Разогнав очередную стаю, я неподвижно замер и с интересом стал следить за Виктором, ловко освоившим новый способ передвижения в пространстве. Его худощавое тело буквально скользило по грядкам.
Виктор, почти не отрывал ног от земли, оставляя за собой след, похожий на лыжную колею. Подобно слаломисту, он ловко обходил различные посадки, помогая себе энергичными взмахами рук. Из груди вырывались хриплые звуки, и напуганные птицы метались над его головой, стремясь скрыться от этого хищника.
Пока я созерцал необычайные способности Виктора, мой желудок недвусмысленно дал понять, что неплохо бы пообедать. Взгляд, брошенный в сторону нашего благодетеля, к сожалению, особого оптимизма мне не прибавил. Гамак провис под тяжестью неподвижного тела, явно указывая на крепкий и здоровый сон на свежем воздухе. Видимо, укачало. Ладно, придётся перейти, пока на самообеспечение.
Я обратил взор на ближайший подсолнух и стал методично выковыривать, почти созревшие семечки, однако, быстро убедился, что для еды мне придётся освоить не один экземпляр.
А вот Виктор время зря не терял. Он приветственно махнул мне рукой, в которой у него оказался большой кукурузный початок. Намёк был прозрачный. Я отсалютовал ему подсолнухом, но Виктор лишь отрицательно покачал головой. Тогда, я решил обратиться к неизвестным плодам, но первое знакомство с ними, только привело к скорому разочарованию. Рот перекосило от сильной кислоты, и я поспешно выплюнул остатки.
Видя моё озабоченное лицо, Виктор бескорыстно пригласил присоединиться к его участку. Желудок всё настойчивее продолжал требовать к себе внимания, поэтому я без промедления решил удовлетворить его скромный аппетит.
Только с третьей попытки мне удалось разыскать Виктора в высоких зарослях кукурузы в том месте.
– Отведайте, Андрей Георгиевич, – протянул он спелый початок, когда я наткнулся на его широкую спину.
Возле ног Виктора уже лежала небольшая кучка огрызков, которые он периодически использовал в борьбе с пернатыми разбойниками.
Я доедал уже третий початок, когда Виктор неожиданно схватил меня за плечо.
– Слышите?
Замерев на месте с набитым ртом, я попробовал прислушаться к окружающему пространству. Где-то рядом раздавались мужские голоса, и, судя по интонации, это была отнюдь не дружеская беседа. Стараясь не шуметь, мы осторожно приблизились к границе кукурузного поля.
Вокруг нашего благодетеля, запутавшегося в сетях собственного гамака и пытавшегося выбраться на землю, гарцевали на лошадях двое молодцов. Мне они показались похожими на всадников, из-за которых мы остались без одежды. Они настойчиво требовали что-то, а благодетель, только послушно кивал головой и упорно показывал рукой на свой участок.
– Андрей Георгиевич, а не нас ли, случайно, ищут эти посланцы? – повернулся ко мне Виктор.
Я пожал плечами, глядя, как всадники уверенно направили коней топтать грядки, которые недавно я исходил вдоль и поперёк.
– Есть идея! – Виктор вытащил из кармана, неизвестно откуда взявшийся толстый фломастер. – Необходима маскировка под окружающую местность.
– Если вы предлагаете стать деревом, то это не очень удачная мысль.
– Вы, почти угадали, – улыбнулся Виктор. – Мы станем огородными истуканами. Ведь они на нас так похожи.
Приблизившись ко мне, он стал обводить фломастером глаза и красить губы.
– Ну вот, – Виктор сделал шаг назад, любуясь своей работой. – Попробуйте найти отличия.
– Вы мне льстите, – я принялся разукрашивать лицо напарника. – Очевидно, разница, только в содержании.
– Кто знает, – загадочно улыбнулся Виктор. – Ладно, стойте пока здесь.
Он нырнул в густые заросли, и в этот момент, я увидел всадников. Неторопливо, они по-хозяйски смотрели вокруг с высоты своего положения.
– Смотри, вон ещё чучело, – засмеялся один из них.
– Да они все тут деревянные, зря, только время теряем.
Они стояли совсем рядом и равнодушно разглядывали меня. Неподвижно замерев, я изо всех сил старался не моргать и тупо таращился перед собой.
– Бревно, – сделал вывод тот, что постарше. – Поехали!
Едва не задев меня, всадники проследовали в сторону Виктора. Глаза уже начали слезиться от напряжения, и я с облегчением прикрыл уставшие веки. В этот момент раздался недовольный возглас.
– Ещё болван!
Лошадь под всадником шарахнулась в сторону. Человек вытащил хлыст и стал равномерно наносить короткие удары по невидимой для меня цели.
– Чего свистун привязался к дереву, – засмеялся его напарник. – Это же пугало.
– Нечего коней пугать, пускай птиц гоняет. Чего это чучело вообще в зарослях делает?
Утомившись, всадник плюнул напоследок, и вскоре они скрылись из поля зрения.
Я позволил себе, наконец, пошевелиться, разминая конечности лёгкими гимнастическими упражнениями. Прямо передо мной раздвинулись заросли кукурузы, и на свободное пространство вывалился Виктор с выражением искреннего страдания на печальном лице. Обеими руками он старательно растирал спину и плечи, согнувшись при этом, словно его скрутил приступ радикулита.
– Не думал я, что так сложно быть деревянным, – напряжённым голосом произнёс он. – Интересно, а почему вас лошади не почуяли?
– Не знаю, – пожал я плечами.
– Наверно, вы лучше освоили искусство истуканов. Можно сказать, овладели им в совершенстве.
Виктор с трудом разогнулся, держась за поясницу.
– Если бы у всадников было лошадиное чутьё, то они не проехали мимо.
– У животных доминируют чувства, а у людей разум, – спокойно ответил я. – Хотя точных данных по этому поводу нет.
– Поэтому, человек ездит на лошади, а не наоборот, – засмеялся Виктор. – Благодаря разуму мы и оказались в таком положении.
– Это позволяет нам анализировать, сравнивать и делать выводы, – согласно кивнул я. – Вот всадники и сделали заключение на основе сравнительного анализа всех истуканов.
– Понимаю, к чему вы клоните, – усмехнулся Виктор. – Разум не способен постичь суть вещей.
– Не знаю, – пожал я плечами. – Возможно, им просто не хватило информации, полученной путём элементарной внимательности. Да и вряд ли разум способен, вообще, обладать всей полнотой знания.
– Это хорошо, – поморщился Виктор, потирая ноющую спину. – Представляете, что могло быть, если бы разум не ошибался?
Глядя на болезненную гримасу на его лице, трудно было сомневаться в таком выводе.
– Значит, любое утверждение может быть ложным?
– Конечно, – Виктор попробовал улыбнуться, отчего выражение накрашенного лица напомнило мне Джокера, и смачно откусил от початка.
– Но, тогда и все ваши слова могут оказаться, только предположениями?
– Разумеется! – радостно сообщил Виктор. – А вы как думали?
– Никак, – честно признался я.
– Понимаю, – Виктор продолжал сосредоточено грызть кукурузу. – В принципе, здесь и не о чем размышлять – да или нет, или совсем ничего. Вот и всё.
Подобное утверждение погрузило меня в глубокую задумчивость ни о чём – специфическое состояние интенсивной умственной деятельности, при котором ум настолько всеохватен, что любая промелькнувшая мысль легко теряется в его бездонных глубинах.
– Мне понятен ваш ответ, – согласно кивнул Виктор. – Действительно, вместо того, чтобы говорить ни да, ни нет, лучше просто промолчать.
Я задумчиво взглянул на него.
– Мудрый человек понимает, – Виктор, тем временем, энергично принялся за новый початок. – Если скажешь да, может получиться нет, и наоборот. Тогда, лучше наверняка – ни да, ни нет. И наступает полная ясность!
– Ничего, Андрей Георгиевич, – Виктор ободряюще похлопал меня по плечу. – Я тоже был таким же, как вы, пока, в один прекрасный момент, ясность окончательно и бесповоротно не настигла меня.
