Евгений Горский - Некто Рвинский
Посмотрев на меня в упор грозным взглядом, курица произнесла приятным женским голосом.
– Занимайтесь спортом, господа.
И резко ударила по яйцу, словно это был футбольный мячик.
Несмотря на хорошую реакцию, я не смог уклониться от приближения куриного продукта и получил удар по голове. Перед глазами мелькнула чья-то рука, и знакомый голос Виктора спокойно произнёс.
– На вас сел большой комар, Андрей Георгиевич, а реакции никакой.
– Спасибо, – я смущённо потёр рукой лоб. – Хорошо, что яйца не летают.
– Науке подобные случаи не известны. Всё-таки это, только потенциальная птица.
– Они просто не раскрыли до конца свои возможности, – бормочу я. – Недостаток мотивации.
– Возможно, – улыбнулся Виктор, равнодушно поглядывая вокруг. – Что-то я устал от этой работы.
– Огород господина в гамаке много потеряет в вашем лице, – искренне соглашаюсь я. – Не каждому такое дано.
– Благодарю, вы тоже принесли ему немало пользы.
После взаимного обмена любезностями мы приняли решение двигаться дальше.
Когда мы выбрались на открытое пространство, хозяин, по-прежнему, не подавал никаких признаков жизни, кроме могучего храпа, распугивающего птиц вокруг него.
Дорога стелилась узкой лентой мимо соседних полей и скрывалась среди деревьев тёмного леса. На огородах мой взор не сумел обнаружить никакого движения, если не считать коллег по нелёгкому труду, легкомысленно качавших пустыми рукавами.
Виктор бодро устремился вперёд, с лёгкостью взбивая дорожную пыль и весело насвистывая знакомую мелодию. Мой размер обуви позволял двигаться быстрее, однако, я отнюдь не стремился обогнать своего опытного попутчика. Так мы и двигались гуськом, пока Виктор не замедлил шаг. Я встал рядом с ним, наблюдая перед собой любопытный объект.
Дорога расходилась на три равнозначных пути, и около развилки возвышался здоровый столб, на котором висела ржавая вывеска. Чёрной краской на светлом фоне зловеще смотрелись несколько надписей.
Направо пойдёшь, никогда не уйдёшь, – гласила первая из них. Налево свернёшь, с ума сойдёшь, – жизнерадостно обещала вторая. И завершало эту рекламную компанию простое утверждение, с оптимизмом внушавшее – прямо пойдёшь, совсем пропадёшь.
– Нельзя сказать, что у автора богатая фантазия, – прищурился Виктор.
– Приятный выбор, – согласно кивнул я. – Предлагаю пойти прямо.
Перекрёсток скрылся за поворотом, и в голове появились первые сомнения. Пропадать мне, признаться, не хотелось.
Ум продолжал интенсивно страдать от коварных мыслей, когда впереди показался большой каменный дом с деревянным крыльцом. Немного поодаль стояло несколько запряжённых лошадьми телег с дремавшими извозчиками.
Рядом с крыльцом сидел неопределённого возраста мужчина в одних брюках, и его босые ноги эффектно выделялись на фоне земли. Он с грустью рассматривал стоявшую перед ним пустую консервную банку.
В это время дверь открылась, выпустив из своих цепких объятий ещё одного любителя ходить босиком. Нетвёрдой походкой он спустился вниз по лестнице и побрёл, шатаясь, по дороге.
– Андрей Георгиевич, – с надеждой обратился ко мне Виктор. – У вас, случайно, нет в карманах местной валюты? Может, где-нибудь за подкладку завалилась?
Увы, тщательный осмотр обнаруженных дыр не принёс никаких результатов.
Мы подошли ближе, и мужчина поднял голову, заметив нас. У него был такой вид, словно он долго не спал и, теперь с трудом смотрит на окружающий мир.
– Вы с ума сошли? – равнодушно сказал он, оглядев нас с ног до головы.
– Возможно, – невозмутимо ответил Виктор. – А у вас какие проблемы?
– Да всё те же, – улыбнулся мужчина и показал рукой на скромную табличку у входа.
Я с трудом прочитал надпись, сделанную мелким шрифтом – трактир «Совсем пропащий».
Мужчина снова печально уставился на свою банку.
– Ну и как дела на ярмарке?
Мы переглянулись, и Виктор осторожно сказал.
– Нормально.
Мужчина удивлённо посмотрел на него.
– Что-то по вас это не заметно, хотя, конечно, критерии у всех разные. Помню, когда я в первый раз туда попал, мне это местечко с увеселительными заведениями понравилось своей рекламой.
– Мы гарантируем, – гласила она, – что, если вы ещё не сошли с ума, покидая нас, то мы вернём все деньги, потраченные здесь.
У меня появилась интересная мысль в голове.
– Да мы, вообще-то, и не собирались уходить.
– А-а, так вы были в Лабиринте, – воскликнул, оживившись, мужчина. – Ну, тогда всё ясно. Там умеют продать всякий хлам, ничего не скажешь, мастера.
Он критически оглядел нас.
– Впечатляет, однако. Наверное, ещё и бешеные деньги заплатили. Вот уж, действительно, не уйдёшь, пока всё до последней копейки не истратишь.
Я вытащил из кармана початок и положил в металлическую ёмкость, где могло уместиться не меньше двух литров воды.
– Спасибо!
Мужчина стал неторопливо хрустеть кукурузой, поедая её вместе с кочерыжкой.
– Кто близко живёт, те сами добираются, а мне приходится на проезд собирать.
У входа послышался глухой удар – это распахнулась дверь, ударившись об стенку. На крыльцо вышел важный господин в новом костюме и узких сапогах.
– Эй, – щёлкнул он пальцами, подзывая извозчиков. – Плачу две цены, если быстро доставите меня.
С места тронулся старенький тарантас на резиновом ходу.
– Как всегда, в баню? – обернулся кучер к развалившемуся на сиденье довольному клиенту.
– В нумера! – радостно воскликнул господин, привстав на ногах. – Эх, гулять, так гулять!
От избытка чувств он пронзительно свистнул, и напуганные лошади резко тронулись с места. Господин взмахнул руками, словно пытаясь ухватиться за воздух, и повалился на сиденье с задранными кверху сапогами.
– Хорошая обувь, – горестно вздохнул наш собеседник, провожая завистливым взглядом удаляющийся экипаж. – Не было фарта сегодня.
– Так это ваши уехали? – удивился Виктор.
– Да, – мрачно кивнул мужчина. – В карты проиграл.
Мы вежливо промолчали, и он стал с любопытством разглядывать нас.
– Вы похожи на ходячую рекламу фасадной краски. Это вас в модном салоне разукрасили?
– Вы правы, – улыбнулся Виктор. – Хорошо подходит для отпугивания птиц и комаров.
Мужчина удивлённо покачал головой.
– Да тут, пожалуй, не только пернатых отгонять можно, но и нежелательных гостей или соседей. О-о! Вот и стражники пожаловали, – усмехнулся он, глядя на дорогу.
Вдали показались два конных субъекта. Они медленно и неумолимо приближались.
– Андрей Георгиевич, – обеспокоено сказал Виктор. – По-моему, нам лучше с этими господами не встречаться. Здесь всё-таки не огород.
– Да нужна им ваша кукуруза, – засмеялся мужчина. – Но, если боитесь, то спрятаться можно, только в заведении.
Поблизости, действительно, не было других сооружений, чтобы укрыться от зоркого взгляда.
– Ладно, – пожал я плечами.
Тяжёлая с виду дверь, неожиданно, легко открылась, и перед нами появился небольшой холл.
– Чего надо? – раздался грубый окрик.
В углу я разглядел внушительную фигуру. Уперев руки в бока, женщина грозно смотрела на нас, и сердце тревожно сжалось в ожидании неминуемой расправы.
– Мы артисты, – спонтанно вырвалось у меня.
Как часто бывало в трудных ситуациях, ум не успевал среагировать, и здесь включался неизвестный механизм, бравший на себя его функции.
– Вы из бродячего театра? – смягчилась женщина. – Первый раз у нас? – уже более благосклонно осведомилась она.
Мы дружно закивали с испуганным видом, словно провинившиеся школьники.
– Ладно, проходите в зал, там вас встретит Арнольд.
Женщина уселась на дежурный стул и застыла, как мраморное изваяние. На этот раз, я с трудом отворил массивную дверь с резными рисунками непонятного назначения.
Таинственный полумрак окутывал сцену с расставленными вокруг в шахматном порядке овальными столиками, которые занимала разная публика.
Пышная дама в длинных перчатках до локтей шептала в микрофон о несчастной любви, страдальчески заламывая руки на декольтированной груди, хваталась за лицо и незаметно поправляла широкополую шляпку с перьями, постоянно сползающую на выразительные карие глаза.
Несмотря на все старания, посетители не обращали на неё никакого внимания, воспринимая, как неизбежный фон, с которым приходиться мириться.
Несколько компаний, сдвинув пустые столики вместе, устроили карточный турнир. Азартно блестели горящие глаза у доминировавших в зале мужчин, разбавленных небольшим количеством женского пола. Дамы с увлечением принимали участие в играх своих спутников. Кто-то уже проиграл все деньги и ставил на кон последнюю рубашку.
Высокий господин в чёрном пиджаке, висевшем на нём, как на вешалке, материализовался, подобно привидению. На бледном лице хищно смотрелась тонкая полоска усиков, подчёркивающая узкие, плотно сжатые губы маленького рта.
