Сьюзен Коллинз - Сойка-пересмешница
У Гейла, которого я никогда не видела, плачущим, слезы на глазах. Чтобы удержать их от разлития, я предвигаюсь вперед и касаюсь губами его губ. Вкус тепла, пепла, и страдания. Удивительный вкус настолько нежного поцелуя. Он отрывается первым и усмехается.
"Я знал, что ты меня поцелуешь"
Как? спрашиваю я. "Потому что я и сама этого не знала".
"Потому что мне больно," говорит он
"Это единственный способ получить твоё внимание."
Он берет в руки коробку.
"Не беспокойся, Китнисс. Это пройдет."
Он уходит до того как я могу ответить. Я слишком изнурена его последним побуждением, чтобы работать. По дороге в Тринадцатый, я свернулась в кресле, стараясь игнорировать Плутарха с его любимой темой для разговора - оружие которое человечество больше не имеет в своем распоряжении.
Высокого полета самолеты, военные спутники, сотовые дезинтеграторы, беспилотные летательные аппараты, биологическое оружие со сроком действия. Потерянные в результате разрушения атмосферы или отсутствия ресурсов или нравственной этики.
Вы можете услышать сожаления Распорядителя Игр, который только и мечтает о подобных игрушках, который должен мириться с воздушным кораблем, земными снарядами и просто старого оружия.
Сняв свой костюм Сойки Пересмешницы, я иду прямо в постель, без еды. И все равно, Прим должна трясти меня сутра, для того чтобы поднять меня с постели.
После завтрака, я игнорирую мое рассписание и иду вздремнуть в шкафчик с канцелярскими принадлежностями. Когда я просыпаюсь уже обеденное время, и я вылажу из коробок с мелом и карандашами.
Я получаю невероятно большую порцию горохового супа и отправляюсь обратно в отсек Е, но Богс перехватывает меня.
"Сейчас заседание в Управлении. Пренебрежение текущего графика", говорит он.
"Хватит", говорю я.
"Ты вообще следовала ему сегодня?" - спросил он раздражительно.
"Кто знает? Я эмоционально дизориентирована."
Я подняла запястье, чтобы показать свой медицинский браслет, и обнаружила, что его нет.
"Видишь? Я даже не могу вспомнить когда с меня сняли браслет.Зачем меня хотят видеть в Командном зале? Я что-то пропустила?"
"Думаю, что Крессида хотела показать тебе ролик из Двеннадцатого. Но думаю ты увидишь его, когда они его запустят" говорит он.
" Это то, что мне от рассписания нужно. Когда они запустят репортаж," Говорю я
Он наградил меня взглядом, но удержался от дальнейших комментариев. Люди собирались в Управлении, но они оставили мне место между Плутархом и Фиником.
экраны уже на столе, показ очередного "корма" Капитолия.
"Что происходит? Разве мы не смотрим ролики Двенадцатого?" - спрашиваю я.
"О, нет," - говорит Плутарх.
"Я имею в виду, возможно. Я не знаю точно, какие кадры Бити планирует использовать.
"Бити думает, что он нашел способ взломать общенациональный канал", говорит Финник.
"То есть, наши ролики будут вещать и в Капитолии Он сейчас внизу, работает над этим в Управлении Обороны. Это будет сегодня вечером в прямом эфире. Сноу появляется, или что-то в этом роде.Я думаю, оно начинается."
Появилась панорама Капитолия, сопровождаемая исполнением гимна. Затем я смотрю прямо в змеиные глаза Президента Сноу, который приветствует нацию. Его подиум сильно огорожден, но белая роза в его петлице видна отчётливо. Камера отступает, чтобы включить в кадр Пита, который находится с проекцированной картой Панема. Он сидит на приподнятом кресле, к его обуви прикреплены металические кольца. Ступня его протеза стучит в нерегулярном ритме. Капельки пота проступают через слой пудры на верхней губе и на лбу. Но его взгляд - болезненный и несосредоточенный - пугает меня больше всего.
"Ему стало хуже" - прошептала я.
Финник берет меня за руку, чтобы поддердать меня, и я пытаюсь держаться. Пит начинает говорить сорванным голосом о необходимости прекращения огня. Он подчеркивает ущерб нанесённый ключевым объектам инфраструктуры в различных районах, и когда он говорит светом на карте показывают разрушения
Разрушенной дамбы в 7. Поезд сошедший с путей в луже токсичных отходов, выливающихся из цистерн. Амбар
рушится после пожара. Все эти атрибуты повстанческих действий.
Бам! Без всякого предупреждения, я вдруг по телевидению, стою на руинах пекарни. Плутарх вскакивает с места
"Он сделал это! Бити ворвался!" Гудение комнаты с реакцией, когда пит вернулся, отвлекло
Он видел меня на экране монитора. Он пытается возобновить свою речь, переходя дальше к бомбежке водоочищающего завода , когда изображение Финника, говорящего о Рут, заменяет его И затем все это разламывает эфир, поскольку технические владельцы Капитолия пытаются парировать нападение Бити. Но они не готовы к такому, и Бити, очевидно ожидая, что он не держался бы, чтобы управлять, имеет в распоряжении пяти - десятисекундные клипы, чтобы работать. Мы видим, что официальное представление ухудшается, поскольку оно наперчено отборными выстрелами из propos. Плутарх сходит с ума от восторга и почти все аплодируют Битти, только Финник молча остается рядом со мной.
Через всю комнату я встречаю глаза Хеймича и вижу в них зеркальное отражение моего страха. Ужас в том, что с этими аплодисментами Пит все дальше ускользает от нас. Ужас в том, что с этими аплодисментами Пит все дальше ускользает от нас Печать Капитолия, сопровождаемая плоским звуковым сигналом.
Это длится около 20 секунд, потом Сноу и Пит возвращаются. Народ в смятении. Мы слышим яростный спор на подиуме.
Сноу продвигается вперед, заявляя, что повстанцы в настоящее время пытаются сорвать распространение информации которую они находят разоблачающей. Но правда и справедливасть восторжествует. Трансляция будет возобновлена после восстановления безопасности. Он спрашивает Пита, что ему хотелось бы сказать на прощание Китнисс Эвердин. При упоминании моего имени лицо Пита стало напряжённым.
"Китнисс...как ты думаешь это будет конец? что останется? Никто не в безопасности. Ни в Капитолии. Ни в дистриктах. И ты...в Тринадцатом..."
Он резко вдыхает, как будто борясь за воздух; его глаза выглядят безумными.
"Умрешь до утра!" За камерой Сноу приказывает "Хватит!" Битти наносит еще несколько ударов с интервалом в 3 секунды. На экране на мгновение появляюсь я стоящая перед больницей.
Но между заставками мы наблюдаем за продолжением прямого эфира. Пит пытается продолижить говорить. Камера направлена вниз, показывает белый кафель. Удар сапогами. Воздействие удара, которое неотделимо от крика боли Пита. И его кровь брызжет на плитку.
Часть Вторая. Нападение. 10
Крик зарождается в животе и прокладывает себе путь через все мое тело и комом застревает в горле. Задыхаясь от горя, я онемела. Даже если бы я смогла расслабить мышцы шеи и испустить крик,заметил бы это кто-нибудь? В комнате гам. Вокруг раздаются вопросы и предположения,в попытке расшифровать слова Пита.
"И ты...в Тринадцатом...к утру будешь мертва!"
Все же никто не говорит о том, кто, невзирая на опасность, сообщил эту новость. Чей-то голос призывает остальных.
"Заткнитесь!" Каждая пара глаз уструмляется на Хеймитча.
"Это не такая уж большая загадка! Мальчик только сказал, что на нас нападут. Здесь. в Тринадцатом"
"Откуда у него эта информация?"
"Почему мы должны ему верить?"
"Как ты это выяснишь?"
В отчаянье Хеймитч зарычал
"Пока мы здесь с вами разглагольствуем, его избывают. Какое еще доказательство вам нужно? Китнисс, помоги мне!"
Я выхожу из оцепенения и говорю.
"Хеймитч прав. Я не знаю откуда Пит получил эту информацию. И правда ли это. Но он верит в это. И они ..." - я не смогла произнести вслух, что Сноу делал с ним
"Вы его не знаете" - говорит Хеймитч Коин.
"Мы знаем. Держите ваших людей в состоянии готовности."
Президент не выглядела взволнованной, лишь слегка озадаченной таким поворотом событий. Она обдумывает все сказанное, подносит палец к пульту управления, находящегося перед нею. Когда она говорит, то спокойно обращается к Хеймитчу.
"Конечно, мы подготовились к такого рода сценарию. Хотя ми уже десятилетиями педпологаем, что прямые нападения на тринадцатый контрпродуктивны для Капитолия. Ядерные ракеты выпустили бы радиацию в атмосферу с непредсказуемыми результатами для экологии. Даже обычная бомбежка может нанести огромный урон нашему военному составу, которым как мы знаем, они надеются снова завладеть. И, конечно, они вызовут контрнаступление. Учитывая наш союз с мятежниками, эти действия могут быть рассмотрены как приемлемый риск."
"Вы так думаете?" - спрашивает Хеймитч.
Это - слишком искренний намек, но тонкая иронии часто игнорируется в 13.
"Да. Во всяком случае, мы немного запоздали вподготовке Пятого Уровня безопасности," говорит Коин.
