Вся Урсула Ле Гуин в одном томе - Урсула К. Ле Гуин
Она с самым серьезным видом рассматривала свое отражение в зеркале. Грет было очень трудно угодить; вещи себе она предпочитала покупать сама и те, что ей нравились, носила буквально до дыр. Но содержала их в чистоте и порядке.
— А рукава вроде чуточку коротковаты? — спросила она на том языке, каким они обычно пользовались, бывая наедине.
— Вроде бы — но чуть-чуть. Возможно, именно поэтому он и попал на распродажу. Он стоил просто невероятно дешево. Я помню, как он висел в секции «Изделия из овечьей шерсти». Я ведь еще несколько лет назад его купила. Мне цвет очень понравился.
— Цвет отличный, — сказала Грет по-прежнему задумчиво. Она немножко поддернула рукава вверх. — Спасибо. — Она вспыхнула, улыбнулась и оглянулась на открытую книгу, лежавшую у нее на кровати. Что-то осталось недосказанным, точнее, оно было почти сказано… Только Грет не знала, как сказать это матери, а Мэг не знала, как позволить дочери просто поблагодарить ее. В таких ситуациях у обеих почему-то возникали проблемы с родным языком. Неуклюже, боясь показаться навязчивой, мать отступила первой.
— Ланч примерно в половине второго, Грет.
— Помощь нужна?
— Да нет, пожалуй. Будет пикник на веранде. С интервьюерщей.
— Когда она уезжает?
— Еще до обеда, надеюсь. Этот цвет тебе очень к лицу! — и Мэг вышла, привычно закрыв за собой дверь.
* * *
Грет тут же сняла терракотовый свитер. В такой теплый день в нем было слишком жарко, и она отнюдь не была уверена, что свитер ей так уж нравится. Понадобится некоторое время, чтобы она к нему привыкла…
Пожалуй, думала она, он мне все-таки нравится; когда она его надела, ощущение было такое, словно она его носит давным-давно… Грет аккуратно свернула свитер и положила его в комод, чтобы не огорчать мать. В прошлом году, когда Мэг неожиданно вошла в ее комнату — там, в городе, — огляделась и застыла, Грет вдруг поняла, что в глазах у матери не осуждение, а боль. Беспорядок, грязь, неуважение к предметам обихода вызывали у нее почти физическую боль, словно кто-то наручно ее толкнул или ударил. Трудно ей, должно быть, жить с такой реакцией на беспорядок — на беспорядок вообще. Зная это, Грет старалась всегда убирать свое барахло, хотя самой ей это было безразлично. Она теперь большую часть времени проводила в колледже. А мать продолжала постоянно ворчать, приказывать, заставлять; впрочем, отец и мальчики совершенно не обращали на нее внимания. Точно в каком-то дурацком сериале. И во всех семьях — все тот же дурацкий сериал! И ее, Грет, ожидание, когда наконец позвонит Дэвид, то же, как в сцене из мыльной оперы! Все одно и то же, у нее и у всех остальных, одно и то же без конца, без конца, и все какое-то мелочное, тривиальное, глупое, и совершенно невозможно от этого освободиться, очиститься.
Оно липнет к тебе, цепко держит, связывает тебе руки…
Как в том сне, который ей часто снится, — о комнате с обоями, которые ловят ее, прилипая к телу… Грет снова открыла учебник и прочитала еще кусок текста о происхождении слюдяных пластов.
* * *
Мальчики вернулись с пляжа как раз к ланчу. Мэг всегда удивлялась, как это они всегда умудряются прийти к столу вовремя. С раннего детства. В точности как когда она еще кормила их грудью и подходило время кормления (у нее к этому часу молоко только что не брызгало из груди), один из ее близнецов в соседней комнате тут же начинал орать, требуя, чтобы его покормили. Легкая стычка мальчишек по поводу того, кому из них первым войти в ванную комнату, закончилась тем, что они в итоге заставили-таки Фила встать с пола.
Он даже помог жене — принес тарелки, расставил их на столе и поговорил с этой как-там-ее-зовут гостьей, которая сразу порозовела и выглядела ужасно довольной.
А Фил с нею рядом выглядел таким худым, маленьким, волосатым и совершенно невыразительным! Пожилым… Такие, как он, никогда не ожидают старости, пока — р-раз и между глаз! Привыкли, что чуточку поухаживал — и уже завоевал! Оставь ты это, Фил! Девочка выглядит вполне умненькой, интеллигентной и, пожалуй, чересчур серьезной. Впрочем, вряд ли Фил станет обижать ее. Он ведь и мухи не обидит, верно, старый добрый Фил? Святой Филипп, дарующий сексуальную благосклонность. Мэг улыбнулась им и сказала:
— Пойдемте-ка за стол!
* * *
«Студенточка Сью» была с папой очень мила, беседуя с ним о лесных пожарах или о чем-то в этом роде. Папа обаятельно улыбался и обращался с ней чрезвычайно любезно. На самом деле то, что говорила «студенточка Сью», звучало совсем не так глупо. К тому же она оказалась вегетарианкой.
— Как и наша Грет, — сказала бабушка. — А на что там, в университете, мода теперь? Они там какое-то время даже сырую лосятину ели. — Интересно, почему ей всегда нужно сказать какую-нибудь гадость по поводу того, что делает Грет? Вот о мальчиках она никогда так неодобрительно не отзывалась, что бы они ни делали.
В данный момент они яростно сдирали шкурку с салями. Мать следила за тем, чтобы все наполнили свои тарелки и сделали себе сандвичи — следила со своим обычным, мрачноватым видом, из-за чего порой бывала похожа на коршуна. Мама тоже заполняет свою нишу.
Прямо беда — сплошные комедийные ситуации, как в телесериалах! Сплошные биологические ниши! Вот мать, например, в своей нише всех всем обеспечивает. Нет уж, лучше темные слюдяные пласты и базальты! Там по крайней мере еще может случиться все, что угодно!
* * *
Рита чувствовала, что ужасно устала. Она налила себе вина: еда подождет. Отошла от стола и опустилась в кресло: ей необходимо было побыть в стороне от всех хотя бы минутку. То, что она утром прилегла и ненадолго задремала, совершенно не помогло. И в итоге получилось такое невероятно долгое утро, да еще эта поездка из Портленда сюда… И разговоры о былых временах… Да, вот это-то как раз и было самое ужасное. Утраченные вещи, утраченные надежды, умершие люди… Исчезнувший городок, в который больше не ведет ни одна дорога… Она, должно быть, раз десять произнесла фразу: «Он давно уже мертв» или: «Нет, теперь она, увы, уже мертва». Какие все-таки странные слова… Ведь невозможно БЫТЬ мертвым. БЫТЬ можно только ЖИВЫМ!
А если ты не живой, тебя просто нет, ты только БЫЛ
